Страница 17 из 83
- Нет. Рассказал.
- Загадочная ты наша. Ничего не понимаю. По порядку давай. Он рассказал тебе, что голубой?
- Ему и говорить об этом не надо было. И так все ясно. Представь, рассказал мне про то, как в Испании был на корриде.
- И что?
- Слушай дальше. Говорит: выпустили на арену быка, а он от страха пятиться стал. Пришлось тореадору за ним по арене гоняться. Ну тореадор упорный парень попался, загнал-таки бедное животное в угол и как положено нанес ему шпагой смертельный удар. Бык стал заваливаться набок... Вот теперь привожу тебе слова этого голубого дословно: бык стал издыхать, завалился на бок и в предсмертной агонии как врежет копытом тореадору по яйцам. Мы все так смеялись.
Марина замолчала и выразительно посмотрела на Софию.
- Ничего не понимаю. И с чего ты взяла, что он голубой?
- Ты никогда не замечала, как нормальные мужики реагирует вот на это самое - на удар между ног? Даже если это попадается в какой-нибудь комической нарезке?
- Нет, не замечала. А как они могут реагировать?
- А я вот специально, чтобы подтвердить свою теорию, сегодня в офисе эксперимент провела: рассказала эту историю сисадмину - он мужик что надо.
- И?
- Он сказал 'ой'. И ему было не смешно... И еще... по поводу твоего террориста тебе скажу, - вдруг без всякого перехода сказала Марина. - Поменьше о нем думай. Плохо много думать, когда тебе двадцать четыре стукнуло...
Да, так Марина вчера и сказала. Плохо много думать вообще, но что делать, если София никак не могла заставить себя работать с полной отдачей? Невеселые мысли не отпускали ее. Перед мысленным взором то и дело возникали красные строчки на черном фоне.
'Твоя кожа, о которой ты столько заботишься, почернеет и обтянет кости. А в трахее, через которую ты дышишь, изъеденной пятнами гнили, заведутся черви'...
Не собиралась читать! Только глянула на первую строку и удалила сообщение, но текст, независимо от желания, отпечатался в сознании. Как ни хотела оставаться в неведении, видно успела осознать то, что написал Зубастик - так она и называла его по первому ник-нейму, несмотря на то, что он менял имена как перчатки.
Еще хватило ума не открыть прикрепленный файл, хотя Зубастик послал его задолго до того, как она его разгадала. И мысль, остановившая ее от необдуманных действий прозвучала бы просто: там могла быть порнография. Пару раз открыв такие послания от новых собеседников, она зареклась так поступать в дальнейшем. А теперь даже страшно подумать, во что он мог превратить ее фото с помощью программы, позволяющей менять изображение!
Могла София, пользуясь советом Марины не добавлять новых контактов хотя бы неделю? Наверное, могла. Даже больше - могла плюнуть на все, взять в офисе отпуск и махнуть в Соединенные Штаты, точнее, в маленький городок Карлсберг, который располагался недалеко от славного города Сан-Диего. Туда, где почти четыре года жили ее родители. 'Обрастали мясом', - как говорила мама.
Впрочем, родители - это сильно сказано. Настоящего отца София не знала. Мама от настойчивых просьб 'расскажи о папе', открещивалась скупым 'умер'. Она оставалась неумолимой в этом кратком ответе настолько, что София перестала задавать вопросы.
Шесть лет назад мама привела в дом отчима - Николая Васильевича. Они расписались. О тех двух годах, проведенных под одной крышей, София предпочитала не вспоминать. Все попытки отчима завязать с ней хоть какие-нибудь отношения, натыкались на прочную стену непонимания. Вдвоем с мамой Софии было хорошо. А втроем плохо.
Когда родители засобирались в Америку, девушке было девятнадцать. Второй курс Университета, друзья, знакомые, тусовки. Короче, ехать она отказалась. Позже мама призналась, что так было лучше для нее, потому что равносильной замены обучению, в то время она предложить дочери не могла - они с отчимом едва сводили концы с концами.
В итоге они уехали. Двухкомнатная квартира осталась в полном распоряжении Софии.
Девушка с уверенностью могла сказать, что поначалу никакого одиночества не чувствовала. Двери квартиры не закрывались от наплыва приятелей, подруг и просто случайных знакомых. Вечеринка следовала за вечеринкой... И чего греха таить? Любовник за любовником.
Угар прошел года через полтора. Вовсе не потому, что в один прекрасный день София решила, что ей все это надоело.
Один прекрасный день, действительно, имелся в наличие, но связан он был с другим обстоятельством.
Однажды София вдруг поняла, что сидеть в Интернете стало интересно. Завелась необычная, суетная жизнь, оторваться от которой, даже на сон, было до обидного непросто. 'Обрастать мясом' - друзьями по интересам, с которыми можно было болтать сутками напролет - занятие на редкость волнительное.