Очкарик

— Проверка. — Мягко ответил маг, отворачиваясь от Хе и впиваясь глазами в новое лицо.

— И что ты, родной мой, здесь проверять удумал? — хозяйка абсолютно рефлекторно, не контролируя себя, подпустила в голос хриплых обертонов.

А маг-сканер, тут же утратив интерес, вежливо поклонился:

— Извините за беспокойство. Показалось. — Он указал пальцем себе за спину. — У вашей служанки странная аура и одета она так, как будто…

— Девочка — сирота. Росла на улице. Честная, добросовестная исполнительная. — Демонстрируя раздражение по поводу угасшего к ней интереса, нехотя ответила хозяйка.

— Как давно она у вас?

— Шестой год, — искренне удивилась хозяйка. — Это что, всё, что вас интересует?!

— Да. Благодарю. Ещё раз извините за беспокойство.

Ещё через пару минут многозначительных намёков (с женской стороны) и расшаркиваний (с мужской), дроу-сканер был с позором изгнан хозяйкой из гостевого дома.

Будучи, в отличие от Хе, чистокровной дроу, та встала на защиту своей вещи так, что все вопросы у безопасников исчезли почти сразу.

На первый раз.

Хе медленно покачивалась в седле верблюда, грустно провожая в сумерках только опустившееся за горизонт солнце.

У неё из памяти не шёл странно одетый в пятнистую одежду орк.

Честно говоря, она за это утро и услышала, и увидела гораздо больше, чем всем дроу могло показаться (и хозяевам, и тем чёртовым страшным магам).

Парадоксальным образом, пятнистый орк нашёл общий язык с эльфами из другой группы. Затем они вместе, дальше, в степи…

Лучше не вспоминать. Тогда, кстати, убили и хозяина караван-сарая. Вернее, сразу перед этим…

Иногда неплохо быть орчанкой внутри — но эльфийкой снаружи. Честно говоря, она подумала, что этот пятнистый и является причиной работы магов на постоялом дворе. И мысленно распрощалась с жизнью — так как только она могла что-то рассказать дознавателям.

К счастью, полноценных менталистов среди них не было, а хозяйка в чём-то оказалась на высоте.

А пятнистый утренний орк, говоривший на немного странном языке, никак не шёл из памяти: после всего случившегося, он спокойно потрусил рысью между барханами и был таков.

Оставшись свободным и живым.

Благодаря доставшемуся от орков слуху и зрению, лично она из всей сегодняшней ситуации вынесла гораздо больше, чем могли подумать окружающие. Потому что глаза и уши, как известно, всегда надо держать открытыми, а рот — на замке. Дольше проживёшь.

Хозяйка, кстати, честно предупредила: если и в следующих караван-сараях по её вине семье будут угрожать проблемы, то её выбросят из малого каравана прямо посередине песков.

Слуга — слугой, исполнительности спасибо; но лишние риски в такое время никому не нужны.

Дело в том, что безопасники от них особо не таились: когда они выезжали с территории постоялого двора, то куча трупов, и следы пыток на людях и гномах от намётанного глаза хозяйки не ускользнули.

Через пару миль верблюды всё так же лениво перебирали ногами, несмотря на спустившуюся темноту.

Вдруг Хе показалось, что она что-то услышала.

Ровно спустя сто ударов сердца смутное подозрение обрело чёткие очертания: милях в трёх-пяти к северу явно ржали чьи-то кони. Ночной песок хорошо разносит звуки; надо только иметь правильные уши и уметь держать их открытыми.

Неожиданно для себя, дроу-квартеронка соскользнула с идущего последним дромадера и, юркнув за ближайший бархан, дождалась, пока шаги животных стихнут.

Через три сотни ударов сердца до неё донесся шум спохватившихся попутчиков: кто-то явно невовремя оглянулся и обнаружил её исчезновение.

Хе собрала всю волу в кулак и отчаянно прошептала:

— Ну попробуйте, разыщите и догоните орчанку в ночной степи! Пусть и полукровку…

Припуская бегом в сторону, откуда ржали чужие кони и куда ушёл пятнистый, Хе думала: он же как-то может ходить без коня? Значит, и она сможет. По крайней мере, до источников звука точно дойдёт.

Спроси её кто, почему она так поступает — она бы ни за что не смогла облечь в слова свой душевный порыв.

Но для самой себя, ей слова не были нужны вообще. Она просто знала, что сейчас первый раз в жизни поступает правильно.

Переоценив свои силы, она шла по песку неожиданно долго.

К счастью, в главном она не ошиблась: перед ней действительно были орочьи кони.

Правда, разумных не было видно, как и обязательного костра ночной стоянки в песках… Интересно, а как хозяева этих коней спасаются от змей, скорпионов и прочей нечисти? Норовящей залезть ночью даже под халат, если ночуешь на открытом месте?

— Орктар! Сендер кай жактасындар?![7] — позвала Хе, чувствуя, как её сердце против воли ухает в пятки.

Вообще-то, можно было бы развести сигнальный костёр прямо тут. Кусок ватного халата для этого вполне бы подошёл, как и какая-то сухая трава вокруг.

Но видимый издалека огонь был явно не самым лучшим решением в её положении.

Полукровка старательно прислушалась.

Ей было что сказать соплеменникам, с которыми она, увы, раньше и дел-то не имела.

Особенно если учесть, что с некоторых убитых, пользуясь суматохой, она маленькими маникюрными ножничками хозяйки отрезала по крошечному кусочку ногтя. Любому специализированному магу — достаточно.

По крайней мере, для диагноза и вынесения заключения. Поскольку иногда говорят даже предметы. Вопрос только, кто их собирал, и насколько он понимает в ритуалистике.

Она, будучи наполовину кочевницей, очень даже понимала. Тем более что, по матери, была из совсем непростого рода. Пока мать не поверила полуэльфу и не сгинула на чужбине, оставив её одну…

Если кто-то громит караван-сараи орков, об этом надо дать знать другим оркам. Точка.

Заодно удастся, возможно, познакомиться с этим загадочным пятнистым, которого от своих защищала сразу пара эльфов.

Одного из которых, правда, потом связали свои же; а второй поучаствовал во всём, что начало твориться потом…

Кажется, Вадим в степи, как яблоко в сиропе, пропитывался Степью, словно орк.

По крайней мере, зовущий их голос он услышал на этот раз как бы не раньше её самой.

— Странно, что она так близко подобралась, — мгновенно вскинулась, просыпаясь, Асем. — И кони даже не предупредили… Хм, неужели кто-то из своих?

— Женщина? В степи? Ночью? Одна? — насмешливо улыбнулся хуман.

— Ты прав. Но и я тоже права, да, — уверенно кивнула орчанка.

Они оставили часть коней специально чуть дальше, чтоб тот, кто выйдет ночью на животных (ну а вдруг?), был от них в стороне.

Вадим ещё сказал, когда они ложились спать: «Чтоб стрелять, если что, было удобнее».

— Загадочно, — удивлённо разинул он свои смешные и без того большие глаза. — Что бы это значило?

— Погнали, посмотрим? — мгновенно поднимаясь и не задумываясь, предложила Асем. — Можем сёдел не брать даже. Тут рядом, судя по звуку.

Свою пару коней они держали под рукой.

— Ну да, это ты можешь сёдел не надевать, — проворчал человек, выскальзывая из-под такого удобного и странного наощупь покрывала. — А с этой что? — он кивнул на связанную от греха подальше дроу.

Несмотря на то, что мужчиной из двоих был он, вёл себя человек крайне разумно: там, где больше знала Асем, он не чинился и без разговоров признавал её старшинство.

— Конь твой её покараулит. — Ответила орчанка, заметив, что хуман собирается пробежаться пешком. — Даже если эта развяжется и отбежит на милю, догоним. Отдадим потом тебе на час для воспитания, — последние слова она специально произнесла на Всеобщем.

— Для них же, ты говорила, это вроде как не в тягость? — заинтересованно уточнил товарищ.

7

«Орки! Вы где?! В какой стороне?!»