Рожденный Водой

— И почему это так сложно? — я откинулась на подушки, уставившись в потолок.

— Зато смотри как весело. Оставишь тебя одну, и мечта Королевы осуществится. Не знала она, что все можно сделать гораздо проще.

— Ну вот смотри, — пропустив шпильку мимо ушей, я указала на пухлый томик. — Видишь, какой огонек нарисован? А теперь смотри сюда. Я прикрыла глаза, стараясь проделать все вычитанные в учебнике действия, концентрируя силу и направляя в раскрытую ладонь. Тонкой прохладной струйкой сила текла по телу, истощаясь по пути и приходя к руке в таком малом количестве, что едва коснувшись кожи, свечной огонек обращался в крохотную искру, после исчезнув сизым дымком.

— Тебе обязательно играть с огнем, сидя на кровати? Чему вас там вообще учат? — Фьеллис проследил, как рука, с только что пробившейся на ней искрой, упала на одеяло, и выдохнул, лишь уверившись, что пожара не будет. — Пойдем. Там, кажись, гуся на вертеле уже дожаривают.

— А я и смотрю, что концентрация пропадает! — подскочив с места, я почти обогнала друга у двери, если бы не хваленая эльфийская скорость. Празднование вышло хоть куда. Живая музыка, вкусная и сытная еда, танцы вокруг костра. Самогон, что пили местные, был с ходу забракован эльфом и запрещен к употреблению. Я и не противилась, зная какое мерзкое пойло могут наварить не имеющие понятия о хорошем алкоголе мужики. Хотя они считали его вполне сносным. Может это меня разбаловало эльфийское винишко? Мы покинули площадь далеко за полночь. Правитель Ворлог действительно появился. Но вот заметили его лишь единицы, да и те были слишком пьяны, чтобы позже описать увиденное. Показания разнились у всех. А люди, по всей видимости, давно махнули рукой на заскоки своего Правителя, но все же изредка в воздух летели поздравления в его адрес. Вероятно, Ворлог даже мог услышать особо старательных. Несмотря на продолжающееся веселье, уснуть получилось почти сразу. Только сны о толпах нетрезвых мужиков, охотящихся на непонятного зверька с бараньим телом, поросячьими копытцами, утиным клювом и коровьими рогами давали понять, что где-то неподалеку все еще веселятся уставшие от скучной жизни горожане.

Попрощавшись у ворот Академии, я честно обещала приехать.

Как-нибудь. Когда получится. Если получится. Но учеба и осваивание азов, которые укладывались в голове с великим трудом, не позволяли сильно расслабляться. Дни тянулись за днями, последний снег в лесу таял, уступая место ранним цветам и зеленеющим листьям. Птицы вили гнезда, лесная живность искала пары для продолжения рода, а мы, как и полагалось настоящим студентам, жаждали свободы, находясь в предвкушении теплого и долгожданного лета, когда занятия стали бы реже, плавно перейдя в небольшие каникулы.

— Сконцентрируйся, — медленно, почти гипнотически, Талая провела рукой по воздуху, уткнувшись носом в книгу.

— Есть.

— Почувствуй силу внизу живота. Голос долетал как будто издалека.

— Угу.

— Она течет, наполняет тебя изнутри, медленно, но верно, к своей цели. И-и-и…

— Все. Не могу.

— Получилось? — девушка отпрянула от книги, надеясь увидеть результаты часовой тренировки, но все было как раньше.

— Нет, только из-за тебя в туалет захотелось, — я поднялась на ноги, отправляясь в заветную деревянную кабинку. Талая — одна из студенток Академии — сжалившись над неумелой новенькой, изо всех сил пыталась научить меня концентрировать силу, доводя ее до нужной точки без потерь. Но, пока безрезультатно.

Откинувшись на траву, она лишь тяжко вздохнула, легко перетянув огонек со стоящей рядом свечи и демонстрируя его немедленное появление на ладони.

— И как у тебя так ловко получается? Я села рядом, всматриваясь в получившееся волшебство и пытаясь найти подвох. Такового, конечно же, не было, но хотелось верить. Девушка улыбнулась, ткнув пальцем в учебник в только что прочитанную главу. Моим же единственным толковым результатом был маленький свечной огонек, едва добирающийся и разгорающийся на указательном пальце. В тот момент он выглядел как спичка. За время обучения все ясно и четко уяснили, что та, кого относили с избранникам Богини Огня Аспер, в какой-то мере сносно усваивала любую информацию, могла свершить небольшое колдовство, опираясь на едва изученный материал, но оставалась не в ладах с тем, что причиталось ей по праву рождения. Магия превращения с каждым разом выходила все лучше. К примеру, получившаяся из дубового листа бабочка выглядела достаточно хорошо, но все же пока не могла пролететь больше пары аршинов. Морок и вовсе поддавался без промедления. И хоть змеи, заменяющие кривые ветки, никогда не походили на настоящих, а движения их и вовсе язык с трудом поворачивался назвать реалистичными, учитель все же не скупился на похвалу. Даже гипноз, которому посвятили всего одно занятие, в основном объяснив теорию и причину, по которой этому умению не будут обучать в Академии, без труда достигал цели. А обереги и вовсе, казалось, выходили на ура. Но огонь… То, что должно было прославить меня в легендах, ни в какую не желало повиноваться. Вообще, как ни странно, чаще я получала одобрение именно от Оддина. Учитель обладал хорошо подвешенным языком, уроки проходили интересно, а полученные знания откладывались в голове на нужных полочках. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь полюблю теорию. Зато старик Риктор ежедневно пытал взглядом, словно считал, что я его обязательно обманываю и творю пожары направо и налево, но только за территорией Академии. В конце концов, он объявил, что все, кто не сможет обучиться сотворению хорошего (он особенно сильно сделал ударение на этом слове) огня до окончания лета, не будут допущены к дальнейшему обучению. А так как кроме меня все искусно владели данным навыком, звучало это как публичное предупреждение и унижение одновременно. Долгожданные каникулы радовали больше Чернавку, нежели ее хозяйку. По крайней мере, пока на ее седле не закрепили объемные сумки, доверху наполненные тяжелыми книгами. Может для кого-то каникулы и обещали отдых и развлечения, но мне предстояло провести их в тяжких и нудных изучениях не усвоившегося материала. Волчий клык на кожаном шнурке, повязанный на руку вместо браслета, покачивался в такт медленным шагам лошади. Я, как могла, заговорила его от хворей, и не понятно с магической ли помощью, но за время его ношения, болезни действительно не проявлялись. Удобнее умостившись в седле, я водрузила толстый фолиант перед собой, повторяя теорию и собираясь отрабатывать практику. Мерные шаги ленивой лошадки прекрасно помогали сконцентрироваться, хоть и иногда убаюкивали.

— Ишь ученая какая! Гони кошель, девка. На тракте появился худощавый мужчина, преградив недовольно остановившейся Чернавке путь. Откуда сей субъект вылез, осталось загадкой, ведь колючие кустарники по обе стороны дороги у кого угодно отбили бы желание пробираться сквозь них. Книга выскользнула из рук и упала на землю, сминая страницы.

Учителя не сильно обрадуются порче библиотечного имущества.

— Денег у меня нет, но с удовольствием принимаю пожертвования, — я неторопливо выбралась из седла, поднимая одно из сокровищ, которыми так дорожил Риктор. Однажды я послюнявила палец, чтобы перевернуть страницу… То-то криков было.

— Добро, краля, давай кошель, али порешу к лешему, — мужчина, чей лохматый кафтан давно должен был отправиться на свалку, достал из-за спины кривой нож и хищно улыбнулся. А ведь при одном только взгляде на то оружие хотелось скорее плакать. Это ж надо так не следить за рабочим инструментом! Лешего я не боялась, потому что никогда не видела. Но была много наслышана о нем от учителя Оттиса. А уж мертвая я ему и подавно не нужна. Разве что почву удобрить. Кошеля у меня отродясь не водилось, так как класть туда все одно нечего. Сейчас мысли занимало совершенно иное. Так, как там было? Точно и ясно… Сконцентрировавшись, я направила силу к рукам. Тонкая невидимая нить от самых кончиков пальцев потянулась к изогнутой палке у ног лошади. Теперь следовало точно и ясно представить образ, который она должна принять. А дальше останется, подобно кукловоду, легкими, едва заметными движениями пальцев управлять марионеткой, следя, чтобы нить не оборвалась и трансформация не сошла на нет. Тонкая, совершенно нереалистичная по своему окрасу змея неестественным образом медленно и скособочившись, приближалась к округлившему глаза разбойнику. Змей я видела мало. Как они двигаются, представляла смутно. А уж воспроизвести все это в голове… Уже хорошо, что и так получилось, тем паче, что здесь смешались сразу и морок и магия превращения, заставляющая рептилию двигаться. В чем разница? Если попробовать превратить палку в змею, она оставит родной древесный окрас, размер и толщину, что может, конечно, насторожить, но не напугает так, как длинная аляповатой расцветки тварь, то и дело показывающая клыки. Вот тут-то и нужен морок. Мужчина отступал назад, косясь по сторонам и не понимая, откуда сие цветное чудо появилось у него под ногами. Слишком далеко отступал. И без того тонкая нить натянулась и готова была оборваться в любой момент, оставив у ног разбойника обычную кривую ветку. От слишком больших усилий в висках пульсировало, а в голове появлялось болезненное ощущение. Того и гляди в обморок упаду, и все усилия пойдут насмарку. А значит, или распускать колдовство и надеяться, что мужчина не затаит злобу, или бросить лошадь и ступать следом за отступающим разбойником. Да вот только кто гарантирует, что Чернавке не вздумается сбежать, сославшись на внезапную прихоть.