Страница 14 из 58
Краснота опалила щеки, огонь жегся в груди. Мирне почудилось, что она сейчас истлеет. Даже косточек не останется.
И в глубине души она хотела бы исчезнуть, раствориться, провалиться сквозь землю.
Боги! Как стыдно! Боги! Как обидно!
Ей чудилось, что она увидела нечто в его взгляде… Но что она может знать об этом?
Глупая, наивная девчонка! С чего она взяла, что этот человек в ней заинтересован?
Слезы почти покатились по алым щечкам, но Мирна взяла себя в руки и не дала пророниться ни капельке. Она не позволит себе плакать. Не здесь и не сейчас.
Вместо этого она поправила платье, распрямила спину и вышла с балкона. Сохранить лицо. Чтобы никто ни о чем не подумал... Впрочем, о ней и так уже думают достаточно...
«Когда ты уже соберешься? - мысленно отчитала Мирна саму себя, - когда ты уже начнешь выбираться из этого болота? Никто не бросается к тебе на помощь, никто не кидает палку. Так сама уже найди себе веточку, по которой можно выкарабкаться на берег! Ты же северянка, в конце концов!».
Когда она очутилась снова в бальном зале и окинула взглядом пространство, Грегора нигде не было видно. Возможно… Возможно, так даже лучше. Вряд ли он смогла бы оставаться с ним в одном помещении после случившегося.
В груди заворочалось отвратительное чувство, бессилие медленно и волнообразно накатывало на нее.
Мирна вздохнула, попыталась представить, как самостоятельно выбирается из болота. Этот образ ей нравился. Но еще не успел окрепнуть, еще не переборол отчаяние и растерянность, которые, видят боги, глубоко вросли в ее сердце.
Устроившись снова за столом, она выпила еще один бокал вина. Люди, кажется, уже забыли о ней. Или княгине просто так казалось.
Но она рада была бы стала невидимкой. Нужна была передышка. Нужно было отпустить ситуацию. Отогнать скверные мысли. И дать дорогу новой, но столь желанной готовности бороться.
- Вероятно, вы ужасно танцуете, - вдруг раздался едкий женский голос.
Мирна обернулась. Это снова была леди Виолетта с дикой ухмылкой на лице.
Княгиня не поняла, что та от нее хочет, и вместо ответа растерянно нахмурилась.
- Судя по тому, как ваш партнер вылетел из зала, вы напугали его до смерти, - вырвалось через ее искривленный в злой улыбке рот.
Не распинаясь ни секундой дольше, леди Виолетта оставила сконфуженную Мирну.
Как будто княгиня без этого не чувствовала себя ужасно! Леди Стивенс нужно было появиться здесь и сказать ей то, что она и так уже знала, причиняя ей еще больше боли!
«Здесь у тебя нет ни друзей, ни союзников», - заключила княгиня горько.
«Смирись с этим», - призвал внутренний голос.
И хотя Мирна понимала, что признав это, она скорее соберется с силами, скорее поймет, как ей побороться за себя, на душе стало тоскливо.
Отголосок того будоражащего чувства, той робкой, но отчаянно жаждавшей разрастись до небывалых величин, надеждой не отпускал ее.
Следовало, пожалуй, злиться на графа Фаулза... Но Мирна почему-то сожалела и даже усилием воли не могла побороть это чувство.
Почему он ушел?
Почему отказался от ее поцелуя?
Пейзаж умещался в небольшом прямоугольнике, окаймленном серебряной рамой – в окне кареты. Продолговатые тени изрезали землю, и сиреневый свет ложился на нее лишь редкими полосами.
Мирна наблюдала через окно, как меняется все вокруг, как пригород превращается в деревню, дороги из каменных становятся песчаными, а на смену двух-трех этажным домам богачей приходят хилые лачуги и, изредка, виднеющиеся на отдалении дворянские усадьбы и старинные замки.
К счастью, вечер в королевском замке подошел к концу. И хотя все прошло, мягко говоря, не гладко, девушка успокаивала себя мыслью о теплой кровати, которая ждала ее в доме Рэльсов. Скоро удастся забраться под одеяло, закрыть глаза и представить, будто пух и ткань – непробиваемая броня, которая способна огородить ее от этого страшного и несправедливого мира.
От мыслей Мирну вдруг оторвал раздраженный кашель. Обернувшись, она увидела, что леди Каролина пристально на нее смотрит.
- Дорогая, - начала та, поерзав на месте, - вам понравился вечер?
- Не совсем, - признала Мирна, виновато опуская взор.
- Что ж… Даже если сегодня вам пришлось тяжело, завтра все изменится в лучшую сторону.
Теперь уже настал черед Мирны нервно ерзать на месте.
- Я действительно должна быть там? Праздневства будут продолжаться целую неделю, вероятно, мне не обязательно появляться на каждом из мероприятий.
Мать и дочь уставились на нее с недоумением.
- Что за вздор! – выговорила Каролина несколько даже возмущенно.
- Как же вы собираетесь найти жениха, если не будете показываться на празднике? – дозналась Кэтрин с такой интонацией, будто собеседница озвучила самую безумную вещь на свете.
- Я… - Мирна не смогла договорить. Ей не хотелось оказаться еще более униженной.
Достаточно того, что произошло с Грегором…
- Разумеется, мы пойдем на все мероприятия, - графиня своими словами поставила в этом вопросе жирную точку, - и… говоря о сегодняшнем дне, я видела, как вы танцевали с баст… с графом Ноуфолком.
Мирна вздрогнула и невольно вцепилась в юбку своего платья, сжимая атласную ткань со всей силы.
- Вам не следует с ним общаться. Это плохо скажется на вашей репутации, а вы ведь хотите улучшить ее, не так ли?
- Я не понимаю… Почему?
Кэтрин в голос рассмеялась:
- Да он же бастард!
- Кэтрин! – рыкнула на нее мать, впрочем, опровергать причину, названную дочерью она не стала, - веди себя как леди.
- К тому же, как я слышала, он предпочитает только самых роскошных женщин, - продолжала девушка, блестя глазками.
Мирна закусила нижнюю губу и почувствовала, как краснеет от стыда.
- Откуда тебе знать? – Каролине было досадно, что дочь так себя ведет, да еще и разбрасывается светскими слухами, как бессовестная сплетница, но… Порой и она не могла совладать с любопытством.
- Так говорят при дворе, - гордо улыбаясь, заявила Кэтрин, - может, он и бастард, но его привлекают только самые красивые из женщин. Я слышала, что он предпочитает женщин из других королевств. Экзотических женщин.
- Что ж… Значит, он глупец, - качнув головой, заявила Каролина, - самые красивые женщины живут в Весмере. Только совершенно лишенный ума мужчина будет искать красавиц где-то еще.
Мирна вжалась в спинку сидения, словно надеясь провалиться сквозь нее. От всех этих новых фактов голова шла кругом, и хотелось как можно быстрее покинуть карету и перестать слушать спутниц.
Ведь те даже не догадывались, что глупцом сегодня была она, а вовсе не Грегор Фаулз.
Боги! Какая же она недалекая, наивная девчонка! И о чем он думала? На что рассчитывала?
Что нищая провинциалка с севера очарует такого видного мужчину? Он бастард, да... Но уж больно явно заботилась о нем леди Виолетта, уж больно увлеченно говорила леди Кэтрин. Наверняка он непростой человек, да и его происхождение... Пусть и не законный, но он сын короля!
Она совсем запуталась, совсем не чувствовала двор, не понимала, кто в нем важен, а кто нет. Она была не на своем месте, не в своей среде. Она была рыбой, выброшенной на горячие пески пустыни.
Больше, чем когда-либо, ей сейчас захотелось домой.
Она закрыла глаза в надежде вызвать воспоминания о дорогих сердцу местах и людях. Но отчего-то перед ней возник вовсе не образ величавого севера, а старая, почерневшая деревянная статуя: человек в длинной рясе со сложенными в молитвенном жесте руками.
Эта статуя изображала Святого - бога, которому молилось все королевство, и который считался единственно верным.
Каждый человек должен был приклоняться перед ним хотя бы раз в неделю в храме. Отец Мирны, князь Джереми Голдис, был искренне верующим, поэтому приклонялся каждый день в собственной небольшой часовне.
Пожалуй, только благодаря своей вере он продержался так долго. Самоубийство - тяжелый грех. Если бы не страх перед гневом Святого, отец покончил бы с собой намного раньше. Он был слишком несчастен.