Из Крыма с ещё большей любовью

– Извини за это. Я, почему-то, подумала, что ты меня через дверь не пустишь. Сколько бы я не пыталась достучаться до многих закрытых дверей, они продолжали оставаться для меня закрытыми.

– А может, стоит сделать шаг назад? – спросил Шурикович, и Анжела удивилась.

– Чтобы открыть какую-то дверь, надо иногда отступать, – пояснил он. – Некоторые двери открываются «на себя».

– Возможно, – произнесла она. – Да, возможно, ты и прав. Всё то, что я пытаюсь так сильно заполучить, ускользает от меня. Может быть, мне действительно отступить, отойти на шаг или на два назад, и то, что я действительно хочу, придёт ко мне само? Как ты думаешь?

– Я думаю?! Я думаю лишь то, что из-за тебя у Астаховых чуть пожар не случился.

– Как пожар? – подскочила Анжела, выронив бутерброд. – Они живы?

– Живы они. Всё хорошо.

– Это я во всём виновата, – произнесла она, рванув к двери. – Какая же дура!

– Да стой ты! – попытался догнать её Шурикович на лестничной площадке. – Если был пожар, то сюда бы давно приехали укротители огня на своих красных машинах и тушили бы тут всё.

– Не мешай мне. Я хочу извиниться перед Олей, и я это сделаю, – сказала она, нажав на звонок.

Оля открыла дверь.

– А мы только что тебя вспоминали, – сказала она Анжеле.

– Оль, я её уведу, – произнёс сосед, схватив девушку за руку. – Не обращай внимание.

– Да отстань ты от меня! – и Анжела вырвалась из рук Шуриковича. С её тела соскользнуло полотенце, и она осталась на лестничной площадке в одном нижнем белье.

– Я хотела извиниться перед тобой, – начала она, не обращая внимания, как Петя пытался всучить ей упавшее полотенце. – Из-за меня у вас квартира чуть не заполыхала.

– Да ладно. Всего лишь зажарка сгорела, – пояснила Оля.

– Да достал ты со своим полотенцем! – громко произнесла Анжела, вырывая полотенце из рук соседа.

– Да, в полотенце тебе было бы лучше, – промолвила Астахова. – И как твой нос?

– Не знаю. Вроде бы, ничего.

– Если крови нет, то можешь вытащить, – и она указала на ватные тампоны, которые ещё прибывали в носу Анжелы.

– И с тебя ещё суп, – добавила Оля.

– Суп?!

– Да. Мы сейчас собираемся уходить, а из-за тебя я не успела доварить суп. Если хочешь действительно извиниться передо мной, то с тебя готовка.

Анжела хотела что-то сказать, но внизу послышались голоса двойняшек.

– Быстро заходите, – и Оля затянула Анжелу вместе с Шуриковичем к себе в квартиру. – Идите в ванную!

– Опять в ванную? Ну, уж нет! – в один голос сказали они.

– Тогда извинения я не принимаю и не устраиваю твою, Анжела, встречу с Астаховым. Выбирай! Раз, два…

Послышались шаги за дверью.

– Три, – проговорила Оля, и Шурикович с Анжелой скрылись, как они предполагали, в ванной. Но тем помещением, в который они попали, оказался тесный туалет.

Зашли Никита и Денис.

– Привет, – сказали они.

– А чего тут так пахнет? – спросил Денис.

– Да я суп готовила, не уследила. Потом приду и доготовлю.

– Что у нас с дверью в туалет? – спросил Никита, пытаясь открыть дверь. – Раньше ведь не заедала.

– А там дедушка, – быстро сообразила Оля, давай жест отцу в зал, чтобы тот не выходил. – Его чего-то прихватило немного, и он теперь думы думает, восседая на фаянсовом троне. А тебе срочно в туалет?

– Да не, не очень. Схожу потом, – проговорил Никита.

– Ну, тогда я сейчас быстро соберусь. Подождите нас внизу.

– Да мы и тут можем подождать, – сказал Денис, расхаживая по коридору, не разуваясь.

– Идите на улицу! Я только полы вымыла, а вы тут в обуви ходите! – возмутилась мама. – Идите-идите, воздухом подышите, – и ребята удалились.

Леонид Иванович вышел из зала и постучался в туалет.

– Можно выходить, – произнёс он.

– Да подождите вы! – сказала Анжела.

– А чем вы там таким заняты, что нам приходится вас ждать, а? – спросила Ольга.

– Лучше бы я этого не видел, – проговорил Шурикович, – и не чуял! – и он нащупал замок изнутри и выскочил из туалета.

– Оль, а где у тебя туалетная бумага? – спросила сквозь дверь Анжела.

– Прямо за бачком с водой, на полке, – ответила она.

– Что она там делает? – поинтересовался Леонид Иванович у Шуриковича.

– Как что?! – сказал сосед. – Делает ровно то, что со слов Оли минуту назад делали Вы, Леонид Иванович, восседая на фаянсовом троне, – и дедушка поморщился.

– А подождать, пока мы уйдём, она не могла?

– Сказала, что нет.

– И как ты это стерпел?

– А у меня был выбор? – удивился Шурикович. – Отвернулся к двери, и всё.

– Анжел, мы ушли, – обратилась Оля к девушке, стукнув ей в дверь. – Мы придём поздно. Когда суп сваришь и соберёшься уходить, просто дверь захлопни. Сами потом откроем.

– Хорошо, – проговорила она.

– И ещё, – добавила хозяйка квартиры. – Освежитель воздуха внизу, в правом углу.

– Ага, спасибо, – ответила Анжела, и отец с дочерью ушли, распрощавшись до вечера с Петей.

– Анжел, ты там жива? – спросил Шурикович, подойдя к туалету и постучав в дверь.

– Ага, ещё бы! – ответила она, резко открыла дверь и ударяла ею в лоб соседу.

– Ой, прости, пожалуйста, – начала она.

– СКП! – произнёс Петя.

– Чего-чего? – удивилась Анжела.

– Это значит: «Смотри, Куда Прёшь!», – пояснил он.

– После того, как ты меня дверью заехала, точно нужно выпить, – добавил Шурикович, хихикая.

Но от предложения Пети они отказались, так как им предстояла готовка.

– Если я сейчас напьюсь, то точно не смогу готовить, – пояснила Анжела, – а встреча с Алексеем для меня важнее.

Она включила комфорту под ещё горячим бульоном и занялась зажаркой из лука и морковки. Шурикович нарезал очищенную Олей картошку и отправил её в кастрюлю. Сосед быстро нашёл специи и соль и добавил их в бульон, после чего занялся приготовлением салата из квашеной капусты.

– Хочу заметить, что ты готовишь прямо как профессионал, – сказала Анжела.

– Когда живёшь один, приходится вертеться, – ответил он. – Моя мама всю жизнь поваром проработала в санатории, много вкусных блюд умела готовить из минимального количества ингредиентов. Она многому меня научила. Да, и приготовление еды – это не единственная вещь, в которой я знаю толк.

– А в чём ещё?

– В чём?! Я люблю литературу. Я знаю много стихов и поэм наизусть. «Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог…»5, – начал он.

– Ой, не надо, я прошу тебя! А то ты Пушкина мне до утра читать будешь.

– А что ты имеешь против Пушкина?

– Ничего. Но некоторые его творения чересчур длинные для того, чтобы их заучивать и декламировать девушкам. Да и сам Александр Сергеевич об этом написал: «…Его пример другим наука; Но, боже мой, какая скука…», – и она эмоционально взмахнула рукой.

– Вообще-то этой строчкой он хотел сказать немного другое, а именно…

– Неважно, что он конкретно имел в виду, – прервала его Анжела.

– Мне Астахов даже коротеньких стихов о любви не читал, – добавила она после паузы. – Любой девушке приятно, когда её любимый читает стихи, пусть даже и коротенькие.

– Видимо, у Алексея такой характер, и стихи – это не его.

– Ага. Как он сам мне однажды сказал: я – старый вояка, и не знаю красивых слов любви. Ха, не знает! – воскликнула Анжела, помешивая содержимое сковородке деревянной лопаткой. – Всё он прекрасно знает! Как речь заходить об Оле, то он весьма и весьма красноречив. Я аж представляю, как он соловьём заливается, говоря прекрасные слова твоей соседке. В красноречии ему надо соревноваться с кандидатами в предвыборной гонке, и я больше чем уверена, что люди проголосуют если не за него самого, то точно за то, что срывается с его уст. А если на месте Оли нахожусь я, то он словно воды в рот набрал: мямлит что-то нечленораздельное. Вроде бы один и тот же человек, а ведёт себя с нами двумя по-разному, – и она замолчала.

5

Здесь и далее по тексту: отрывки из романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин».