Страница 5 из 8
– Я ж не пью. Завязал ещё в прошлом году, – начал Петя. – Так она ко мне мокрая зашла. Говорит, мол, Астахова хочу вернуть.
– О, эта история будет длиться вечно. «Нет повести печальнее на свете»4, – иронично сказала Оля. – Она приходит сюда уже не первый раз. Я её прогоняю и прогоняю, а она, как верный щенок, возвращается под дверь хозяина.
– Но сейчас она явно ошиблась дверью, – сказал Петя. – А если быть точнее – окном. Вы мне скажите, что мне с ней делать-то? Она – бывшая жена Алексея, а не моя. Она мне даже и бесплатно не нужна. Сидит в ванной, песни горланит да шампанское попивает.
Они втроём спустились в квартиру Шуриковича. Ещё на лестничной площадке был слышны те громкие, не в такт пропетые слова, которые Анжела называла песней о любви.
Оля постучалась в ванную.
– Открыто! Заходи мой дорогой Петруша! – заявила Анжела. – Побудь со мной. Мне скучно, – добавила она, заливаясь смехом.
Шурикович распахнул дверь и машинально отвернулся, чтобы не смотреть на голое женское тело. Анжела в нижнем белье лежала в ванной под струями тёплой воды из лейки, подвешенной на держателе.
– О, какие люди! – продолжила она, переводя взгляд с Оли на Леонида Ивановича и обратно. – Пришли пить мировую? Я согласна и на мировую, но только у меня одна-то бутылочка уже всё, тю-тю! – и она продемонстрировала пустую бутылку из-под шампанского, опуская её на кафельный пол.
– Что ты тут устроила? –спросила у неё Оля.
– Как что?!
– Что ты делаешь в чужой ванной?
– Ты же меня грязной водой облила, а помыться не предложила. Не хорошо так с людьми, ой, как не хорошо! Вот, Петруша меня впустил. Он добрый человек! – и она встала во весь рост в ванной и потянулась к нему рукой, но сосед сделал от неё шаг назад.
– Ты сама залезла ко мне, – сказал он. – Я тебя не впускал.
– Ой-ой-ой, не впускал! Разве можно кавалеру отпускать даму в грязном виде на улице, а?
– Давай вставай и уходи, не позорь себя! – сказала Оля. – Иначе не скажу, где Астахов, и не дам тебе с ним поговорить.
– Я себя не позорю. Я помоюсь и тихо-мирно уйду, – ответила Анжела. – А разговор с Лёшей – это здорово! Так выпеть хотите или нет? – и она указала на стоящий в углу пакет с выпивкой и закуской.
Все отрицательно покачали головой.
– А если не хотите, то выпью я. Не пропадать же добру! – и Анжела стала вылезать из ванной, но не заметила лежащую на полу бутылку. Её нога скользнула по мокрому стеклу, и она с грохотом упала на холодный пол. Бутылка отлетела куда-то в угол и задребезжала на кафеле.
– Она жива? – спросил Лёня.
Все трое склонились над ней.
– Да, по ходу, – сказала Оля, прикоснувшись к Анжеле, после чего та что-то невнятно проговорила.
– Э! Анжела, подъём! – обратилась она к девушке. – Хватит претворяться полуживой. Фокус не прокатит.
– Помогите! – прошептала Анжела. – Кажется, я что-то себе сломала.
Шурикович и Леонид Иванович подняли на ноги Анжелу. Из её носа лилась кровь. Они завернули её в полотенце, отвели в зал и усадили на старый, местами прогнутый диван. Оля нашла в аптечке соседа вату и сделала из них два тампона, которые через мгновение красовались в носу Анжелы.
– Сиди смирно, – сказала она ей. – Пусть кровотечение остановится.
– Мой нос хоть цел? – поинтересовалась девушка. – А то буду уродиной, и никто не посмотрит на меня, – и она начала хныкать.
– Цел твой нос! Зарастёт как миленький! – успокоила её Ольга. – И будут на тебя мужики внимание обращать, – добавила она. Анжела исподлобья посмотрела на неё, и Астахова поняла, что последняя фраза из её уст в адрес Анжелы прозвучала, по меньшей мере, странно; после того, как Анжела распласталась в ванной, Оля совсем позабыла истинную причину, по которой она здесь.
Оля вывела отца и соседа на лестничную площадку.
– Нам надо выпроводить эту мадмуазель отсюда, – начал Лёня, – и чтобы она больше сюда не шастала.
– Я с тобой полностью согласен, – добавил Петя.
– И как вы оба это себе представляете? – спросила Ольга. – Вызвать ей такси, и пусть едет, куда захочет? Так что ли? Прогонишь её раз, и она прискачет во второй, а прогонишь её во второй, она и в третий раз явится, и будет тут ходить да Алексея всё искать. Плавали – знаем! Надо действовать по-другому. Если она так хочет чего-то получить, но это от неё не зависит, то пусть поиграет по нашим правилам. Я не зря сказала, что позволю ей встретиться с Астаховым. Но будет это не сейчас.
– А когда? – спросил Шурикович.
– Не знаю, но точно не сегодня, – ответила соседка.
Повисло неловкое молчание.
– Петь, у меня к тебе просьба, – сказала Оля. – У нас сегодня событие. Мы скоро едем в кафе Тамраза и будем там праздновать выход Астахова на пенсию, и я бы не хотела, чтобы Анжела явилась к нам и всё испортила. Ты бы мог её чем-то занять?
– Ну, я даже не знаю, – замялся сосед.
– Я смогу тебя устроить работать в гостиницу к Никите и Денису.
– Да?!
– Да! И будешь работать так, как душе угодно, а не возить людей туда-сюда за многие километры.
Но Шурикович не успел дать своё окончательное решение.
– Дочь, у нас что-то горит, – произнёс Леонид, принюхиваясь.
– Это от Анжелы – перегаром, – сыронизировал Шурикович.
– Нет, не от неё, – сказал Лёня.
– Зажарка! – воскликнула она, вспомнив о том, что не выключила плиту в квартире. – Пошли, пап. Не до Анжелы сейчас, – и Оля побежала по ступенькам наверх. Леонид Иванович спокойно проследовал за ней.
– А как же Анжела? – спросил сосед. – Я не хочу её оставлять у себя. У меня на сегодня были совершенно другие планы, и она явно в них не вписывается.
– А нам тем более не до неё. У нас почти пожар. Мы ж свои люди, Шурикович. Сочтёмся! И помни про гостиницу! – ответил Лёня и скрылся в своей квартире.
Петя в замешательстве остался один на лестничной площадке. Он не знал, что делать, не знал, как занять Анжелу. Он вышел на улицу и нервно закурил. Его не прельщал тот факт, что эта «мадмуазель», пришедшая найти его соседа, продолжает зависать в его квартире, и ему, как няньке, приходится следить за её поведением.
«Вечно эта семейка! – подумал он. – То одно им надо, то другое. То люльку им одолжи, то с Анжелой посиди».
– А курить – здоровью вредить! – произнёс чей-то знакомый голос.
Петя обернулся: на его подоконнике в мокром белье сидела Анжела.
– Да спрячься ты, пока опять не упала! – гаркнул Шурикович, и она исчезла в комнате.
– Боже, дай мне терпения с этой женщиной! – взмолился он, бросил окурок на землю и потушил его ногой.
Войдя в зал, он обнаружил, что Анжелы здесь нет. Через мгновение она высунулась из ванной и поинтересовалась, где у него стиральный порошок.
– Под ванной, – ответил он. – А тебе он зачем?
– Вещи постирать.
– Дома постираешь!
– Пётр Батькович (не знаю, как по батюшке)…
– Александрович!
– Пётр Александрович, дорогой мой человек! Вы мне прикажите ехать в одном белье и грязным платьем подмышкой в автобусе? – спросила она. – Все вы меня гоните отсюда. Чем же я вам не угодила, а? Никому я не нужна. Астахов гонит меня, Оля – тоже…
– Не начинай! – перебил её сосед. – Стирайся, давай! Машинку, думаю, знаешь, как включить, – и он удалился на кухню.
Анжела заулыбалась и похлопала от радости в ладоши: хоть кто-то пусть и ненадолго, но позволил ей остаться.
Глава 3. Испорченный обед, «Евгений Онегин» или история о том, как Анжела начала многое переосмысливать в своей жизни.
Оля ужаснулась от увиденного: лук и морковка безнадёжно подгорели. Смрад наполнил всю кухню. Она, не раздумывая, выкинула содержимое сковородки в урну, а саму сковородку положила в раковину и включила воду.
– С этой Анжелой всё не ''слава богу'', – пробубнила она. – Как является, то всё идёт наперекосяк.
– Не переживай, – сказал Лёня.
4
Строчка из трагедии Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта».