Страница 4 из 14
До сегодняшнего дня, а с момента основания клуба прошло уже почти десять лет, ни Лёвушка к Натану, ни Натан к Лёвушке ни за чем не обращались. Как-то обходилось без этого.
«Да что б ты, сука, сдох, старый педрило» – Лёв Данилович нервно барабанил пальцами по столу, – на свежачок его потянуло! РомантИк нагрянул! А мне как теперь сказать этому мальчишке, что его жопу сегодня жирный боров огулять собрался?!»
Лёвушка нажал едва заметную кнопку на столе. В кухне и за барной стойкой тут же вспыхнули зелёные огоньки. Голоса шеф-повара и барменши прозвучали почти одновременно:
– Слушаю вас, Лев Данилович.
– Найдите этого официанта, – Лёвушка совершено забыл, как зовут парня, – того, что сегодня не смог обслужить гостей на уровне, и велите зайти ко мне в кабинет.
– Будет сделано, – ответил повар.
– Сейчас гляну, где он, – пообещала барменша.
***
Официант нервно курил в углу кухни, спрятавшись за огромным холодильником. Совсем рядом гудела кухонная вытяжка, так что можно было не бояться, что кто-то унюхает дым его недорогих сигарет.
– Хозяин вызывает! – лицо шеф-повара показалось в проёме между стеной и холодильником, – иди быстро, не заставляй ждать!
– Зачем? – голос официанта дрогнул, – он ведь сказал, что все в порядке, и я могу работать дальше!
– Да я почём знаю, – пожал плечами повар, – наше дело телячье, мычи да жуй. Иди давай. Потом расскажешь, с чего сам до тебя докопался.
Юноша понуро брел к кабинету хозяина клуба.
Неужели этот жиртрест решил все же затребовать его в номерА? Не иначе как хозяин согласился! А чего бы ему не соглашаться?! Не на его же жопу посягают! Вот взять да послать на хрен и Лёвушку и его кореша! Пусть другие пашут и других ебут! Но в случае отказа он может остаться без работы, с которой в последнее время в Городе напряженка. Точнее, работы валом, да вот после месяца «испытательного срока» официантов пинком под зад выгоняют за порог, заявив, что не справляются. И, конечно, без копейки денег за отработанное время. А деньги официанту были ох как нужны! Нужны на покупку лекарств для матери, перенесшей недавно инфаркт. Нужны для того, чтобы сводить куда-то свою девушку, которая только презрительно фыркала, если он говорил, что не может потратить необходимую сумму на новомодную дискотеку.
– Я слушаю вас, Лев Данилович, – официант замер на пороге кабинета хозяина, все еще лелея надежду на то, что позвали его не для «того», но понимая, чувствуя каждой фиброй, что именно для «того».
– Ты должен сегодня подняться в номер к Натану Гавриловичу. И он должен остаться тобою доволен! – Лёвушка не отрывал взгляда от бумаг, разложенных на столе.
– Я не хочу! – всхлипнул официант, – я не могу!
– Я не спрашиваю тебя о том, чего ты хочешь и что можешь! – хозяин клуба наконец-то взглянул в лицо своего работника, – ты должен! И тот факт, что ты переступишь через своё «не могу» будет вознагражден тем, что твоя зарплата с завтрашнего дня увеличится вдвое.
– А если я не стану? – официант был согласен получать привычные деньги, лишь бы не идти в номер к толстяку.
– Тогда завтра можешь не утруждать себя приходом на работу, – спокойно и даже равнодушно ответил Лёвушка. И только он один знал, как далось ему это равнодушие.
***
Официант медленно поднимался по лестнице на второй этаж клуба, где были расположены несколько номеров для «отдыха» особых гостей. Он кривил губы и еле сдерживал слёзы, но переставлял ноги, все ближе подходя к двери номера. Он ненавидел толстого дядьку, о котором только и знал, что тот является завсегдатаем клуба, что перед ним прогибается и лебезит сам хозяин.
Одно то, что по первому требованию толстяка пулей вылетел из кухни шеф-повар, о многом говорило. Конечно, можно хлопнуть дверью чёртового клуба и нырнуть в ноябрьский дождь, сохранив достоинство и целостность задницы, но что потом? Зарплаты, довольно немалой, и так еле-еле хватало чтобы сводить концы с концами, а не будет и её? Что потом? На рынок реализатором идти? Неизвестно что его ждёт там. Да и то – если возьмут. А уж в том, что Лёвушка постарается чтобы его не взяли даже вокзальный туалет мыть – юноша не сомневался.
«Ну и ладно, – подумал официант, – один раз – не пидорас», – и без стука толкнул дверь номера.
***
Натан Гаврилович сидел в кресле в глубине номера. Он был, на-манер римского патриция, завёрнут в белоснежное банное полотенце, имитирующее некое подобие тоги. В одной руке нотариуса дымилась недавно раскуренная сигара. Другая сжимала стакан с виски.
– Пришел! – толстые губы Натана расплылись в довольной ухмылке, – правильно сделал! Ты не пожалеешь о своем решении!
Юноша все так же переминался с ноги на ногу, не зная, как себя вести в этой ситуации. Натан наблюдал, как на лице официанта горячечный румянец стыда сменяется мертвенной бледностью и получал от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. Впрочем, игра в гляделки ему вскоре наскучила:
– Раздевайся! – рявкнул нотариус, – впрочем, погоди. Как тебя зовут?
– Славик, – голос официанта скорее напоминал мышиный писк, но Натану было не до оценки звуковых тембров. Он, через прикрытые веки, наблюдал за тем, как тонкая рука юноши потянулась к горлу и, ослабив узел, развязала галстук-бабочку. Как слега подрагивающие пальцы расстегнули одну за другой пуговицы рубашки. Как аккуратно снял Славик лаковые штиблеты, а затем и носки. Как положил их, свернув комочками в теплое нутро обуви. Услышал едва уловимый шорох расстегивающейся молнии брюк. Увидел, как прихватив большими пальцами рук пояс брюк вместе с трусами, Славик освободился от последней одежды.
Натан Гаврилович тяжело задышал. Его ноги непроизвольно раздвинулись, полотенце расползлось, представив на всеобще обозрение крохотный сморщенный член. Впрочем, кроме Славика любоваться этой картиной было некому, а нотариуса меньше всего волновало то, как он выглядит и что об этом думает юный официант. Он впился взглядом в тело юноши, белое, как у девушки, без единого волоска на груди, со слаборазвитой мускулатурой. Но не это привлекло внимание толстяка так, что у него во рту скопилась слюна, а немалых размеров мужской половой орган, казавшийся неуместным на этом девчачьем теле. Натан сглотнул слюну, приподнялся в кресле:
– Иди ко мне. Не бойся.
Юноша шел к нотариусу как кролик к удаву не зная, чего от него потребует этот толстяк. И для него было полнейшей неожиданностью, когда нотариус, обхватив рукой его член, почти полностью засунул его себе в рот. Физиология сработала в считанные секунды, плоть моментально затвердела, но Натан вовсе не для того заманил к себе мальчишку, чтобы наглотаться его спермы. Нотариус с неожиданной прытью подхватился с кресла, повернулся к Славику задом:
– Возьми меня, мой сладкий жеребчик!
Официанта затошнило от одного вида тёмно-коричневой вульвы представшей перед ним во всей красе, но Натан не дал ему времени для раздумий. Умелой рукой направил член юноши в нужном направлении и качнулся задом ему навстречу.
***
Славик, ухмыляясь, шагал по мягкому ковру коридора к выходу из клубных номеров. Его рука то и дело тянулась к заднему карману брюк, в котором лежала весьма увесистая пачечка купюр.
«Вот это да! – думал новообращенный гомик, – дал отсосать жирному пердуну, отодрал его в жопу, а за это мне еще и бабла отвалили, как месячную зарплату! Что он там сказал напоследок? Чтобы рот держал на замке? Да кто ж о таком будет рассказывать по доброй воле?! Все сложилось как нельзя лучше! И волки, Натан и Лёвушка, сыты, и несчастные овцы, то есть я, целы! И денюшка карман топырит!»
Официант проскользнул в раздевалку для обслуживающего персонала. Он не видел как ему вслед смотрел хозяин из приоткрытой двери кабинета.
«Ну вот и ладненько! – подумал Лёвушка, – Натан будет в номере до утра дрыхнуть, а судя по тому, как прокрался в раздевалку официант, отказа нотариус не получил. Можно собираться домой».
Когда Лев Данилович вышел из клуба, было уже за полночь. Многие гости успели разъехаться по домам, но некоторые еще оставались в зале. К двум часам закончится концертная программа, расстанется с настохреневшим пилоном последняя стриптизерша. Закончат работу кухня и бар. Разъедутся по домам или поднимутся в номера последние гости. Но для этого присутствие владельца клуба вовсе не обязательно. Есть кому и проводить гостей и присмотреть за порядком.