Страница 13 из 14
Комнаты распределили согласно общей договоренности и месту члена семьи в ячейке общества: папин кабинет, спальня родителей, комната Зои и огромная кухня-столовая. Получилось так, что и у Лёвушки, и у Зои были свои комнаты, ну а Жанне место отвели в супружеской спальне и у плиты. Правда, у плиты Жанне стоять часто и подолгу не приходилось. Муж дома только завтракал, ну а им с дочерью хватало каких-то салатиков, закупаемых Жанной в отделе кулинарии соседнего супремаркета, запеченной в духовке индюшиной грудки, чая и рассыпчатого песочного печенья.
Кухня, как таковая, было отделена прозрачной раздвижной панелью, и занимала совсем немного места. Зато в столовой Жанна любила проводить большую часть времени. Забравшись с ногами на пепельно-серый велюровый диван, поставив на стол двухлитровый чайник с ароматным напитком «Ночь Клеопатры» и жестяную коробку с песочным печеньем, она смотрела на огромном настенном экране бесконечные сериалы и то-шоу.
Зою отдали в школу, находившуюся в двух кварталах от дома. К счастью, школа оказалась одной из престижных. С хорошим педагогическим составом, с великолепным спортзалом и даже с собственным бассейном.
Утром Жана отводила дочь в школу и возвращалась домой, где ждала, когда проснется Лёвушка, чтобы приготовить для мужа завтрак. И снова утруждать себя кулинарными изысками Жанне не приходилось, потому как завтрак мужа состоял из двух чашек крепчайшего кофе, сырно-колбасной нарезки и трех сигарет.
Позавтракав и осчастливив жену исполнением супружеского долга (с течением времени это случалось все реже и реже) Лёвушка принимал душ и ехал в клуб, а Жанна отправлялась в школу за дочерью.
Зоя, не смотря на наличие собственной комнаты, раскладывала учебники за тем же столом, где остывал ароматный чай, где всегда под рукой была коробка с любимым печеньем, где можно было находиться рядом с погруженной в одной ей известные мысли мамой, безразлично следящей как за фильмом, так и за дочерью.
Иногда Жана, уже ближе к вечеру, словно очнувшись, смотрела на дочь:
– Зайчонок, маме нужно прогуляться.
– Можно я с тобой? – спрашивала еще маленькая Зоя.
– Нет, я хочу побыть одна, – Жанна выходила из спальни через полчаса. Уже одетая, накрашенная, благоухающая дорогими духами:
– Не скучай, – мимолётный взгляд на дочь, – я скоро буду дома, – за мамой закрывалась входная дверь.
Прошло совсем немного времени, и Зоя воспринимала эти отлучки, как само собой разумеющееся, даже не думая набиваться с сопровождение к маме.
Жанна возвращалась домой, когда Зоя уже спала в своей комнате. Тихо входила, склонялась над кроватью дочери, целовала её в лоб или в щеку. Зоя чувствовала запах спиртного от мамы, запах чужого одеколона, смешавшегося с её духами, но вопросы не задавала. Она инстинктивно понимала, что ответов не будет, и только думала иногда, что скоро вырастет, станет взрослой, и тогда они смогут поговорить с мамой, как подруги. Тогда у мамы больше не будет от неё секретов.
***
Но вырасти Зоя не успела.
***
Как всегда в четверг, после уроков были занятия плаваньем в школьном бассейне.
Зоя обожала плавать! Даже «нарезать круги» в бассейне было для неё ни с чем несравнимое удовольствие. Ну а о плавании в море и говорить не приходилось!
Каждое лето она с мамой отправлялась на месяц в Город у Моря. Позагорать, поплавать, оздоровиться и отдохнуть перед новым учебным годом. Папа с ними ездил очень редко. Да что там редко? Всего дважды Лёвушка сопровождал семью на отдых.
Зоя понимала, что папа беспокоится о том, как без него обстоят дела в клубе и не обижалась. Ведь не сердится мама за то, что он проводит с ними так мало времени? Значит, это нормально. Так живут взрослые, и ей, ребенку, обижаться вовсе не престало.
Зоя мечтала, что когда она вырастет, то будет проводить в Городе у Моря не какой-то коротенький месяц, а намного больше времени. А может, даже переберется туда жить. Но это потом. Когда она вырастет. А сейчас – сгодится и бассейн.
Занятия плаванием заканчивались в шесть часов вечера. В ноябре темнеет рано, а потому Зоя удивилась, не увидев маму на пороге школы. Жанна не позволяла дочери гулять одной в тёмное время суток, да и со школы продолжала забирать ежедневно, не смотря на то, что Зое это уже не очень нравилось.
Поозиравшись по сторонам, девочка пошла домой, благо идти было недалеко – всего два квартала.
– Зоенька, ты одна? А где мама? – в окошко высунулось любопытное лицо консьержки.
Зоя пожала плечами и быстро зашагала к лифту, словно дожидавшемуся её с открытой дверью.
Зоя надавила на кнопку входного звонка. Ей было лень искать ключи в портфеле, и она уже начинала злиться на маму, которая не встретила её сегодня из школы. Вот сейчас мама взглянет на часы, поймёт, что засмотрелась на свой бесконечный сериал, и бегом побежит к двери. А Зоя будет стоять с обиженным видом, и слушать её оправдания.
Но никто никуда не торопился. Не было слышно поворачивающегося в замочной скважине ключа.
Зоя запустила руку в портфель и, порывшись немного, нашла-таки ключ.
В квартире было тихо и пусто.
– Мама! – закричала с порога Зоя, – я дома! Почему ты меня не встретила?!
Ответом девочке была тишина квартиры.
Зоя разулась, сняла куртку, не выпуская из руки портфель, пошла в столовую.
Любимый мамин диван тоже был пуст. На столе не было ни чайника, ни коробки с печеньем. Зоя бросила на пол портфель и еще не торопясь и не волнуясь, пошла по длинному коридору к родительской спальне.
Кровать, занимающая четверть комнаты, сияла натянутым шелковым покрывалом. В спальне не было слышно даже запаха духов, который обязательно сохранился, если бы мама куда-то ушла. Без парфюма Жанна на улицу не выходила никогда.
Дверь отцовского кабинета была заперта. Зоя постучала, подёргала ручку, покричала, привлекая к себе хоть чье-то внимание. Побежала в кухню. Вывернула на пол ящик, в котором хранились запасные ключи. Схватила сразу три, потому как не имела понятия какой из них подойдет к двери папиного кабинета.
В кабинете Лёвушки было темно. Зоя щелкнула выключателем и убедилась в том, что кабинет пуст.
«Неужели мама пошла в мою комнату? Зачем? Может прилегла на мою кровать и задремала? Но почему там, в моей комнате?» – Зоя уже бежала по коридору. Рванула на себя дверь, щелкнула выключателем и удостоверилась в том, что мамы нигде нет.
В ванную Зоя заглянула в самую последнюю очередь.
Жанна любила часами нежиться в джакузи с подогревом воды. О чем-то мечтать, прикрыв глаза и положив голову на мягкое полотенце, свёрнутое валиком. А потому, увидев мамину голову, возвышающуюся над бортиком джакузи, Зоя разозлилась до предела и в два прыжка преодолела расстояние от порога до ванны.
Глава седьмая
Жанна лежала в ванне, погруженная в воду по грудь. Ярко-розовая пена весело пузырилась и как-то странно пахла. Зоя подумала о том, зачем мама накрасилась перед тем, как принимать ванну, почему всыпала в воду столько цветной ароматической соли. Баночки с разноцветными душистыми ароматическими солями стояли рядком на полочке. Зоя знала, что каждая из солей придает воде свой цвет и аромат. Но зачем так много?
– Мааам, – позвала девочка, – мам, ты спишь? – ответом ей было молчание, наполненное только тихим побулькиванием воды.
Зоя осторожно протянула руку и потрясла маму за плечо. Реакции Жанны на прикосновение не последовало.
Зоя потрясла посильнее.
Голова Жанны съехала с полотенца и соскользнула в воду.
Зоя испугалась, что мама, наверное, потеряла сознание и из-за её неумелых действий может захлебнуться.
Зоя запустила руку в воду, нащупала мамино запястье и потянула на себя, надеясь если и не вытащить Жанну из ванны, то хотя бы приподнять её над поверхностью.
Рука мамы была странно-белой и исполосованной поперечными разрезами, из которых уже перестала сочиться кровь.