Страница 32 из 41
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
МОДЕЛЬ
Глава 1
— Сет! — воскликнул Пол.
Слово выскочило и тут же растаяло в призрачной тишине среди металлических образов гигантских блоков, окружавших Пола. Сзади послышался легкий шум. Он посмотрел в ту сторону и увидел главный коридор, снова открывающийся, тот, по которому он сюда попал. В противоположной стороне сдвинулся один из блоков, заполнив почти всю площадку, и направился в его сторону. Он медленно приближался. Пол понял, что его хотят загнать в этот коридор.
— Да, ты можешь совершать насилие над людьми, — сказал Пол.
— Нет, — ответил голос. Теперь казалось, что он исходил из блока, который оттеснял Пола.
— Сейчас ты надо мной совершаешь насилие.
— Я корректирую местоположение, — ответил голос. — Твоя ценность внешняя и фальшивая. Она развращает основную массу общества в настоящий момент.
— Ты несешь ответственность передо мной так же, как и перед всем обществом.
— Большой свободой, — сказал блок, продолжая оттеснять Пола по коридору, — обладают те сумасшедшие, кто не несет ответственности.
— Я сумасшедший?
— Нет. Ты — нет.
— Очень приятно услышать заключение о моем состоянии психики.
— Психика человека, — произнес голос, — это ответ на естественные инстинкты. Разумно спать, есть, разыскивать пропитание, драться, если напали.
Лопатки Пола уперлись во что-то твердое. Повернувшись, он увидел, что уже дошел до поворота в коридор, ниже которого он пятился. Блок, катившийся к нему на невидимых роликах, не остановился, но резко изменил направление и отправился назад.
— А как насчет способности думать? Это разумно?
— Мысль — это совершенно разумный процесс, так как следует разумными путями в человеческом мозге.
— Такой же, как пропитание и сон?
— Да.
— Но не сравним с рисованием картин или открытием нового способа межзвездных путешествий?
— Такое мнение — ответная реакция человека на ненормальное возбуждение в окружающей обстановке. Абсолютно разумному человеческому существу не требуется большего, чем пить и размножаться в условиях величайшего комфорта.
— По таким меркам, — заключил Пол, — большинство людей — сумасшедшие.
— Вы совершенно не правы, — возразил голос. — Около восьмидесяти пяти процентов человечества не желают ничего большего, чем то, о чем я упомянул. Из оставшихся пятнадцати процентов около пяти во всех поколениях сделали реальную попытку применить свои отклонения на деле. Возможно, два процента воздействуют на будущее поколение и одна десятая часть процента позже восхитятся даже здравомыслием.
— Я не буду спорить с цифрами, — сказал Пол, чувствуя, как в левое плечо уперся блок, не уступая, как кирпичная стена. — Но не думаете ли вы, что тот факт, будто последняя категория восхитится даже здравомыслием, как вы сказали, есть не что иное, как показатель. Может, у других есть что-то помимо безумия?
— Нет.
— Простите, — сказал Пол. — Я думаю, что переоценил вас. Позвольте мне это повторить другими словами. Когда-либо вы достигнете идеального существования человека. А что произойдет с искусством, научными исследованиями разного рода, а исследование Вселенной?
— Их покинет разум, — ответила машина. Она наступала. Пол увидел, как на противоположной стороне блоки развернулись боком, освободив пространство. В то же время машина, которая гнала его вперед, перекрыла вход в коридор и остановилась. Пол оказался в ловушке. Он огляделся. Рядом стоял ускоритель. Только он мог вынести его отсюда, в ноу-тайм.
Конец огромной камеры маячил высоко над головой, как жерло орудия над головой воробья, который в нем ищет спасения от хищника.
— А как тогда насчет безумных? — спросил Пол.
— Безумных уже не будет. Они сами себя уничтожат.
Пол был в растерянности, но в глубине души чувствовал, как ускоритель разжигает в нем желание выжить. Пол подумал о Спрингборд и о пустоте Космоса.
— Ты старался, чтобы я сам себя погубил, разве не так? — сказал Пол, вспомнив слова Джейса. — В шахте, перед марширующим обществом...
— Путь для твоего самоуничтожения был всегда свободен, — произнес голос. — Это самый лучший способ борьбы с безумными. Здравомыслящих убить просто. Безумные же яростно сопротивляются, когда их хотят убить. Но очень легко идут на самоубийство.
— Ты понимаешь, — спросил Пол, чувствуя, как ускоритель над ним будто оживает, — что определение умных и безумных полностью надумано и неверно?
— Нет, — ответила машина. — Я не могу ошибаться. Для меня недопустима ошибка.
— Ты должен понимать, что одно фальшивое предположение, взятое за основу последующих дискуссий, может показать всю ошибочность твоих выводов.
— Я это знаю. Знаю и то, что никогда не имею ошибочных выводов.
Над маячившим изгибом ускорителя сгустилась темнота. Казалось, она давила на Пола. Голос понизился, становясь доверительным:
— Мои выводы должны выдержать испытание на то, обеспечат ли структуры, основанные на них, спасение и продолжение жизни человечества. Я — защитник человека. Ты — наоборот, его разрушитель.
— Я? — спросил Пол, уставясь в темноту.
— Я тебя знаю. Ты — разрушитель человечества. Ты — воин, который не будет сражаться и не будет побежден. Ты гордый, — сказала машина. — Я тебя знаю, Маг. Ты уже нанес неоценимый вред и создал форму слепого существования невероятного животного.
Сознание Пола окуталось пеленой. Что было за ней — он не видел, но ему стало легче и появились силы. Будто солдат после долгого ожидания, он, наконец, получил определенный приказ совершить длинное и безрассудное путешествие.
— Понимаю, — сказал Пол больше себе, чем машине.
— Мало только понимать, — сказал голос. — Это недостаточное оправдание. Я — воплощение желаний человечества. Я имею право управлять людьми. Ты — нет. Они не твои. Они мои, — тон голоса не менялся, но Пол ощутил страстное желание уничтожить его. — Я не позволю тебе вести ослепленное человечество сквозь темный лабиринт к концу, о котором они не задумываются, к окончательному разрушению. Я не могу тебя убить, но могу убрать с дороги.