Двенадцать друзей Бошена

— Скучно я живу, оказывается! Я лично думал, что у меня три почки — перед армией рентген показал аномалию. Думал, вот это стартап — будет тяжело, продам одну и не замечу, куплю тачку, к примеру. Почти пятнадцать лет жил с этим, а потом выяснилось, что запороли снимок.

Элмер хохотнул и снова поерзал, но уже с задумчивостью на лице.

— Я в двенадцать выяснил, что обрезан.

— Инте'есно как? — спросил Джесси, пыхтя и косясь на спокойно развалившегося Дарена.

— Когда увидел член друга в бассейне. Я подумал, что он болен, и сказал его папе об этом. Это была неловкая ситуация.

— В двадцать пять я наконец понял, что для того, чтобы слезла шкурка с помидора, его надо обдать кипятком, — сказал Олби, и Дарен фыркнул:

— Это ты после душещипательной истории об обрезании вспомнил? От кипятка любая шкурка слезет!

Когда подошла очередь Тима, тот сказал, что до десяти лет верил, что воробьи — это дети голубей, потому птенцов голубей он никогда не видел. Индиана сообщил, что в двадцать наконец догадался, как правильно надевать презерватив на банку с брагой, чтобы он не соскочил. Харви поведал о том, как заблуждался насчет сливы, считая чернослив отдельным ее видом, Шон сказал, что то же самое у него было и с изюмом, а Боб произнес:

— Я до четырнадцати думал, что все, что показывают по телевизору, транслируется в режиме реального времени. Я не знал, что передачи записывают заранее.

— А ты? — спросил Джесси Дарена, опуская глаза.

— А я не так давно узнал, что у знаменитого ведущего попа сердечком и на правой ягодице родинки напоминают отпечаток кошачьей лапки, — ответил тот, не изменяя себе и ухмыляясь. — У меня даже рисунки есть, показать?

Харви одобрительно захлопал — он вообще отчего-то был преисполнен оптимизма, другие поддержали, и Джесси спихнул художника, давая тому указания принести «Монополию» из верхнего ящика комода у лестницы.

— Фигня эта ваша «Монополия», — ответил Дарен и повернулся к экрану: — Мистер, может, вы нам что-то поинтереснее придумаете для тимбилдинга?

Мистер Бошен шевельнулся и сообщил, что раз уж собралось достаточно энтузиастов, то можно заняться активным времяпрепровождением и сыграть в водное поло, разделившись на команды по шесть человек. Правда, одновременно с этим он выдал и обещанное вчера парное задание: по жребию они должны были разбиться на пары и добраться до бассейна вместе, при этом у одного из участников дуэта должны быть завязаны глаза.

Брюс не был в восторге от того, что именно ему придется напялить повязку, жребий — короткая спичка — выпал ему в паре с Говардом, а затем еще и светить задом в стрингах перед всеми, но альфы идею поддержали дружно, кроме вечно недовольных Шона и Арчи, постоянно трогавшего ссадинку в уголке губ то языком, то пальцем. Пока Брюс, которому эта честь выпала одному из первых, затягивал на затылке шелковый платок, вытащенный из корзины под столом, рядом бубнил Дарен, вручив свой платок летчику:

— Да, да, завяжи его, завяжи его потуже… И узел побольше, больше.

Кто там с кем коннектился, Брюс также мог догадаться по пыхтению и комментариям, а когда кто-то упал, зацепившись за ковер, и Тим извинился матом, он понял, что в пару тому достался Элмер.

— Что за пятно у тебя на штанах? — воскликнул Вуди, и Брюс медленно зашагал наугад в сторону, лишь бы побыстрее оказаться подальше от выяснения причины пятна.

— Ты тоже переступай, — раздался рядом с ухом голос Говарда, и горячие руки придержали его за пояс, а притершееся бедро задало направление. — Давай сначала ко мне за плавками, а потом к тебе.

Брюс покрылся мурашками в месте, где прижималась горячая альфья лапища, и весь будто одеревенел, переступая как оловянный солдатик и вновь холодея от мысли, что у него самого плавок нет.

Под общие смешки и ругань все пары постепенно разбрелись по комнатам, и больше всего это действо понравилось тем, у кого глаза не были завязаны.

В комнате Говард быстро отыскал необходимые вещи, прихватив два халата из ванной — себе и Брюсу, помог Тиму вытащить из шкафа сумку Элмера, который давал указания, в каком именно отделе искать и как при этом не пролить настойку из корня женьшеня, запакованную в боковой кармашек, и переключился на вещи Брюса.

— А плавки где твои? — спросил он, и Брюс вздохнул:

— Буду в стрингах плавать. Я их специально для шоу покупал.

Когда Говард осмелился придержать его еще и за зад, поднимаясь по лестнице, Брюса передернуло от отвращения. Поначалу. А потом даже стало приятно от исходящего от ладоней тепла — у Лоиса-то они всегда были холодные, — и Брюс поспешно устыдился.

В раздевалке освобожденный от повязки Брюс, сидя на лавочке, стянул джинсы и поднял голову, оказываясь на одном уровне с пахом Харви.

— Сорян, щас уйду, шкафчик закрою, — сказал тот, но Брюс успел впечатлиться:

— У тебя стояк?!

Обернувшиеся на его возглас, альфы выпучили глаза, особенно Элмер, которому никак не удавалось натянуть шапочку.

— Нет, это его спокойное состояние, — слегка краснея, ответил летчик. — От природы большой размер.

— Вот это у тебя дубина, дружище! — похлопал его по плечу Говард. — Ясно теперь, за какие заслуги тебя в авиацию взяли.

Харви хохотнул добродушно, Брюс сдержал эмоции, боясь ляпнуть что-то, что его может выдать, и повернулся к Элмеру, с которого спрыгивала купальная шапочка.

— Ты не так делаешь! — заявил он. — Надо вот так, двумя руками…

Дарен, наблюдая за их совместными попытками облачить Элмера для бассейна, заметил:

— У него башка большая, как у сперматозоида, шапка мала, возьмите больше на размер. Или пристрелите коня, не мучайте.

Шапочку пытались надеть всей командой даже ту, что взяли больше на размер, но уши у целителя то и дело высовывались, а гладкий материал изделия собирался складками надо лбом, сдвигая кожу вместе с бровями хрен пойми куда.

— Нет, я не пойду! — страдальчески воскликнул Элмер, шмякнув шапочкой о кафель. — Играйте без меня!

В итоге Элмера вызвался заменить Джесси и скинул халат, являя зрителям и альфам холеное тело и тщательно отслеживая реакции смотрящих. Шон, Элмер, Арчи и Вуди на него даже не посмотрели, Тим, Боб и Говард — мельком, Харви уже плавал у другого бортика, точно нападая на оранжевый разделяющий поплавок. Там же рассекал и Олби, а Индиана сказал, что ведущему не помешал бы загар. Дарен одобрительно поиграл бровями и щелкнул резинкой плавок, а вот Брюс поневоле залип на заднице с родинками.

— Нравится? — спросил Говард, появляясь рядом.

— Я… Нет, то есть…

— Не завидуй. Твоя не хуже, мне даже больше приглянулась.

Говард подмигнул, и Брюс со стуком захлопнул рот.

Играли допоздна, но более сокращенным составом, потому что Арчи было положено по велению фитнес-браслета принимать пищу, Шону не было интересно с самого начала, Элмер уснул на шезлонге, Вуди вспомнил, что ему нужно срочно что-то записать. Джесси, столкнув в воду огромного надувного фламинго с кругом-туловищем, расположился на нем и дрейфовал от бортика к бортику. Оставшиеся участники просто плавали и трепались, и это сблизило их лучше, чем законченная игра с перебрасыванием мяча.

Когда все отправились в душевые, Брюса, перед тем как он шагнул в кабинку, остановил за локоть Джесси:

— Там геля нет, иди в следующую.

Брюс, пожав плечами, шагнул к другой кабинке и столкнулся с Говардом, тоже голым, и от соприкосновения их тел ниже живота у Брюса помутилось в глазах.

— Извини, я думал, тут пусто, — буркнул он, отступая и пытаясь унять ошалело заметавшиеся мысли.

«Мы еще и потерлись членами, членами, блядь! Бля-а-адь! Членами с узлами!»

Но ради Лоиса он был готов и на такое. Главное, не давать повода на что-то большее и розовые стринги больше не надевать.

К вечеру в непрозрачной анонимной коробке появилось несколько записок:

«Наслаждаться готов вечно жасмином твоих кудрей,

В тени библиотек великих

Встретить тебя жажду скорей» — витиеватым почерком с завитушками.