Семетей, Сын Манаса

Каныкей оглядела юрту. Чыйырды сидела на олпоке, обложенном со всех сторон подушками. Вокруг нее царили порядок и чистота. В мыслях промелькнула благодарность обслуживающим свекровь девушкам. Очень благодарна была она своему отцу Атемиру, который приютил их после бегства из Таласа. Не только приютил в своем ханстве, но и выделил целый аул из семисот тютюнов, чтобы она смогла устроить себе безбедное существование.

– Я нуждаюсь, энеке… – Каныкей чуть помедлила, – в твоем благословении.

– Что еще задумала, дочь моя? – спросила слабым голосом Чыйырды.

Каныкей сообщила ей о решении Атемира об устройстве праздников в честь вознесения Семетея в ханы.

– Что это, Каныкей?! – рассердилась Чыйырды. – Мой внук теперь не станет служить своему родному народу. Его хотят здесь приучить к сладкой жизни, хотят, чтобы он забыл своих предков.

– Возможно, энеке, – поддержала ее Каныкей. – Поэтому я решила пустить Тайтору на скачки, чтобы Семетей обратил внимание на нас, на настоящих близких ему людей.

– Он обратит внимание только тогда, когда Тайтору прискачет к маре первым, – подытожила Чыйырды. – Благословляю, Каныкей, твои старания. Пусть тебя и Тайтору поддержат духи Манаса, Алмамбета, Чубака, Серека и Сыргака! Пусть дух Орозду баатыра бережет вас и ваших людей! О-о, Тенгир наш! Выводи на скачках нашего скакуна Тайтору на первое место!

Чыйырды и Каныкей погладили свои лица ладонями и поклонились Тенгри.

– Спасибо тебе, энеке, – запричитала Каныкей. – Твое благословение для меня большая поддержка, прибавка к моим силам и стремлениям.

– Когда праздники завершатся, – обратилась Чыйырды к Каныкей, – пригласи ко мне в гости Семетея.

– Хорошо, энеке, – обещала Каныкей.

Она взялась за уход и подготовку Тайтору к скачкам с удвоенной силой и желанием. Она прекрасно понимала, что нужно добиться резвости и выносливости скакуна. Возможно, скачки будут устраиваться на очень большие расстояния. Если нет, то она сама добьется, чтобы расстояние было достаточно велико. Кроме того, нужно добиться от Тайтору устойчивого, быстрого и резвого галопа и способности очень долго поддерживать высокую скорость бега. Поэтому нужно упражнять Тайтору в быстром беге на дальние расстояния. Она осмотрела копыта скакуна, прочистила подошвы от грязи и протерла влажной тряпкой. Только вечером, когда народ собирался ко сну, она пришла оседлать Тайтору. Перед тем как вскочить на коня, она посмотрела на Вечное Синее Небо, где светилась неполная луна, и прошептала: «Мой великий богатырь, великодушный берен! Поддержи меня ради сына своего!» Смотрело на нее множество звезд на небе, и они подмигивали ей благородными взглядами. Она повернула Тайтору в сторону долины Сары-Талаа широких Букарских степей. Она скакала быстрым галопом по краю степей большого Ак-Чия, где проводили учения силачи Семетея. Тайтору через некоторое время начал рваться скакать все быстрее и быстрее. Каныкей его придерживала, не давая набрать большую скорость. Тело Тайтору нагрелось от бега, и заструился по всему телу пот. Из ноздрей скакуна выплескивались серебристые потоки горячего воздуха. Каныкей стремилась, чтобы Тайтору бегал с одинаковой скоростью на всех участках до мары. Через несколько чакырымов она повернула Тайтору назад. Яркое звездное небо породило у Каныкей уверенность в силе скакуна Тайтору и его способности к бегу на большие расстояния. Она остановила его у своей юрты и привязала к высокому тополю, что стоял в нескольких шагах от ее жилища. При этом голова Тайтору подтягивалась вверх, и он не мог опустить ее. В этом положении Каныкей его расседлала и покрыла его попоной. Когда наступил рассвет, Каныкей развязала Тайтору, сняла попону и сама повела его щипать траву. Она водила его по местам, где густо росли любимые лошадьми травы, до позднего утра. Далее она напоила скакуна родниковой водой до полного утоления жажды. Потом она почистила его тело от высохшего пота чесалками и скребками. Накрыла опять его попоной и привязала в сарае, где обычно отдыхал Тайтору. После полудня Каныкей повесила на голову Тайтору торбу с зерновым кормом из ячменя. До вечера опять водила его по зеленой поляне, чтобы Тайтору вдоволь нащипал сочной травы. Вечером его привязала к коновязи до наступления сумерек. Как только люди крепко уснули, Каныкей вывела Тайтору на упражнения по бегу. Она рассчитывала, что такой распорядок будет соблюдаться пятнадцать дней, когда до праздничных скачек останется два дня. В эти оставшиеся два дня она хотела, чтобы Тайтору как следует набрался сил без нагрузок.

С каждым днем, выполняя упражнения, Каныкей чувствовала, что Тайтору уже не знает усталости, все увеличивая рвение к бегу, будто он стал телесным воплощением силы, дарованной покровителем Камбар Ата. Игривость его радовала глаза и придавала Каныкей большую гордость за племя лошадей кыргызских земель Ала-Тоо. Особый блеск шкуры Тайтору подчеркивал его красоту, нежность и резвость, отчего те, кто смотрел на него, ощущали, что он в огне не сгорит и в воде не потонет. За неделю до скачек Каныкей нашла Тайтору наездника. Она назначила мальчика из своего аула по имени Молдосан наездником на праздничных скачках. Ему было девять лет, худощавого телосложения, он хорошо знал нравы и поведение скакунов. Умел общаться на ходу с лошадьми в любых обстоятельствах. Умел облегчить нагрузку на скакунов при беге, используя силу своего полета. И до назначенного дня скачек Молдосан самостоятельно ездил галопом две ночи подряд по долине Сары-Талаа на седле Тайтору.

За неделю до начала скачек на праздник начали прибывать гости. Приехал из Сары-Арки сын эр Кокче Айдаркана Уметей, в сопровождении гурьбы молодежи казахов, которые уже укрепили свое ханство, унаследованное от предков Камбаркана и Айдаркана. Из далекого огромного края Желпиниш приехал Бурамбек, сын знаменитого воина Музбурчака. Из земель Чамбыл-Бела приехал Жанаалы. Кушбек, сын Козубека, из Кокона, Малабек из Маргалана, Санжыбек из Анжияна и Сынчыбек из Самаркана одновременно появились на землях Букары, чтобы принять участие в празднествах, устроенных Атемиром. Все были предупреждены о том, что, если кто знал Манаса, пусть считает, что проводятся поминки по Манасу, а кто не знал его, пусть считает, что проводится торжественное возведение Семетея в ханы Букары. Чуть позднее, опоздав на один день, прибыл хан Каншыбек из земель Кашкара.

Самым последним гостем прибыла Каныкей в мужском одеянии, на своем коне Акборчуке, в сопровождении аульчан. Рядом с ней неотступно находился Молдосан на скакуне Тайтору. Убранство Тайтору со стянутыми синими шелковыми нитями челкой и хвостом говорило, что они намерены принять участие на скачках за большие награды. Никто из числа гостей не узнал Каныкей. На голове у нее была тюбетейка с куньей опушкой, что она сама сшила для сына, для Семетея. Одела кементай с воротником и рукавами, украшенными позументами. Сверху надела безрукавку-аколпок и туго затянула ремень с Бозкисе Манаса. На спине Каныкей красовался меч Манаса Зулпукор. В правой руке крутилось копье Сырнайза, как жало. На поясе виднелась рукоятка длинного кинжала Актинте, которая заставляла вздрогнуть от испуга всякого, кто окажется на пути Каныкей. Ее высокий рост и широкие плечи не отличали ее от знаменитых богатырей, бывших на устах у народа. Среди восьми ханов, которые наблюдали за сбором скакунов, готовившихся на скачки, поползли удивленные разговоры:

– О-го-го, смотрите! Какой красавец!

– Кто он?! Он очень похож на Манаса!

– Неужели на поминки Манаса приехал его родственник?!

Когда Каныкей подъехала к толпе людей из города Букары, один человек по имени Букарлык узнал ее и удивился мужскому одеянию дочери Атемира.

– Она что, совсем выжила из ума? – спросил он соседа, который стоял рядом. – Оделась по-мужски.

– Конечно, жить вдовой трудно! – подтвердил сосед Букарлыка.

– Хочешь сказать, что она ищет себе мужа? – спросил Букарлык у соседа.