Страница 168 из 210
– Сударь, вы или те, кто послал вас, имели несчастье нанести мне оскорбление. Так или иначе, но я оскорблен. Я не могу отомстить предсказывая вам ваши действия: я их не знаю, и к тому же они – чересчур далеко.
Но вы у меня под рукой, и, клянусь богом, если вы сделаете хотя бы еще один шаг вперед, чтобы подслушивать, о чем я буду говорить с этими господами, я размозжу вам голову и сброшу вас в воду. О! Пусть будет что будет! В течение всей моей жизни я только шесть раз был разгневан по-настоящему, и в пяти предыдущих случаях дело кончалось смертью того, кто разгневал меня.
Офицер не пошевелился; выслушав эту угрозу, он побледнел, но произнес спокойно и просто:
– Сударь, вы не правы, поскольку противодействуете мне в исполнении полученного мною приказа.
Портос и Арамис, взволнованные этой сценой, которую они наблюдали сверху, стоя у парапета своей площадки, крикнули капитану:
– Дорогой Д'Артаньян, берегитесь!
Д'Артаньян показал им жестом, чтобы они замолчали; с ужасающим спокойствием занес он ногу над следующей ступенью и со шпагой в руке оглянулся, чтобы узнать, следует ли за ним офицер. Офицер осенил себя крестным знамением и двинулся за капитаном.
Портос и Арамис, зная д'Артаньяна, вскрикнули и бросились вниз, чтобы остановить удар, звук которого, как им показалось, они уже слышали. Но Д'Артаньян, переложив шпагу в левую руку, растроганно обратился к офицеру:
– Сударь, вы – порядочный человек. И вы, наверное, лучше поймете то, что я собираюсь сказать, чем то, что говорил прежде.
– Говорите, господин Д'Артаньян, говорите, – ответил храбрый офицер.
– Эти господа, которых мы имеем удовольствие видеть и против которых направлены ваши приказы, – мои друзья.
– Я это знаю, сударь.
– Как вы думаете, могу ли я поступать по отношению к ним в соответствии с данными вам инструкциями?
– Я понимаю трудность вашего положения.
– В таком случае позвольте нам переговорить без свидетелей.
– Господин Д'Артаньян, если я уступлю вашей просьбе, если сделаю то, чего вы домогаетесь, я нарушу слово, которым связан; но если я не сделаю этого, я стану вам поперек дороги. Первое я предпочитаю второму. Разговаривайте, сударь, со своими друзьями и не презирайте меня за то, что из уважения и любви к вам… не презирайте меня за то, что для вас, ради вас одного, я совершаю бесчестный поступок.
Растроганный д'Артаньян стремительно заключил молодого человека в объятия и тотчас же поднялся к друзьям. Офицер, закутавшись в плащ, сел на степени, покрытые влажными водорослями.
– Ну вот, дорогие друзья, вот мое положение; судите сами о нем, сказал Д'Артаньян Портосу и Арамису Они втроем обнялись и долго не разжимали объятий, как некогда в дни юности.
– Что означают эти строгости? – спросил Портос.
– Вам подобает, дорогой Портос, все же кое о чем догадываться.
– Да не очень-то, дорогой капитан. Ведь в конце концов я решительно ничего не сделал… И Арамис тоже, – поторопился добавить добрейший Портос.
Д'Артаньян бросил на прелата укоризненный взгляд, пронзивший даже это закаленное сердце.
– Милый Портос! – воскликнул ваннский епископ.
– Вы видите, до чего дошло: перехватывание всего, что исходит с Бель-Иля, и всего, что сюда направляется. Ваши лодки задержаны. Если б вы попытались бежать, вас поймали бы корабли, которые бороздят море, подстерегая вас. Король желает вас взять, и он добьется своего.
Д'Артаньян яростно дернул свои седые усы и вырвал несколько волосков.
Арамис стал мрачен, Портос сердит.
– У меня был такой план, – продолжал Д'Артаньян, – я хотел взять вас обоих к себе на корабль, хотел иметь вас возле себя и затем возвратить вам свободу. Но теперь кто мне поручится, что, вернувшись к себе, я не найду нового начальника над собой и тайный приказ, отнимающий у меня командование и передающий его другому лицу, тайный приказ, расправляющийся и со мною и с вами без малейшей надежды на возможность спасения?
– Надо оставаться здесь, на Бель-Иле, – решительно заявил Арамис, – и я ручаюсь, что сдамся, лишь твердо зная, на что я иду.
Портос ничего не сказал. Д'Артаньян обратил на это внимание.
– Я хочу попробовать расспросить кое о чем этого офицера, этого храбреца, который сопровождает меня и чье мужественное сопротивление меня очень обрадовало, как оно показывает, что он человек честный, пусть он наш враг, но он стоит в тысячу раз больше, чем какой-нибудь подлый угодник. Попробуем и узнаем, какими он располагает правами и что именно разрешает или запрещаем приказ.
– Попробуем, – согласился Арамис.
Д'Артаньян наклонился к ступеням и позвал офицера, который тотчас же поднялся на площадку. После обмена самыми изысканными любезностями, естественными между знающими друг друга и исполненными взаимного уважения порядочными людьми, д'Артаньян обратился к этому офицеру:
– Сударь, если бы я захотел увезти отсюда этих господ, что бы вы сделали?
– Я бы не воспротивился этому, но, имея прямой и не допускающий никаких иных толкований приказ взять их под стражу, я, безусловно, сделал бы это.
– А-а! – произнес д'Артаньян.
– Кончено! – глухо проговорил Арамис.
Портос не пошевелился.
– Во всяком случае, возьмите с собою Портоса, – попросил ваннский епископ, – он сумеет доказать королю – и я помогу ему в этом, да и вы также, дорогой д'Артаньян, – что он к этому делу, в сущности, не причастен.
– Гм! – промычал д'Артаньян. – Хотите уехать? Хотите последовать за мною, Портос? Король милостив.
– Я хотел бы подумать, – ответил Портос.
– Значит, вы остаетесь?
– До нового приказа! – воскликнул Арамис.
– До тех пор, пока нас не осенит какая-нибудь удачная мысль, – снова заговорил д'Артаньян, – и мне кажется, что теперь этого ждать недолго, так как у меня такая мысль уже родилась.
– Ну что ж, попрощаемся в таком случае, – вздохнул Арамис, – по, право же, Портос, вам было бы лучше уехать.
– Нет, – лаконично заявил Портос.
– Ваша воля, – проговорил Арамис, несколько обеспокоенный суровым тоном своего сотоварища. – Все же меня успокаивает мысль, на которую намекнул д'Артаньян, и мне кажется, я уже угадываю ее.