Страница 8 из 18
- Леди Ризольда, вам нездоровится? – глянув на кровь у меня под носом и на плохо вытертом вслепую подбородке, обеспокоенно спросил барон.
- Ничего страшного, Ваша милость, - вяло отмахнулся я, - просто неудачные опыты с магией.
- Вы точно уверены? – заметив за моей спиной на полу огромную лужу крови и переведя взгляд на моё бледное лицо, переспросил мужчина.
Хотя «Ожерелье Бездны» спасло мою жизнь и помогло восстановить жизненные силы, чувствовал я себя действительно не очень. Сказывалась потеря крови и при этом грудь почему-то набухла, появилась болезненность при касании сосков. Неприятно тянуло внизу живота. Это всё жутко раздражало. Я заводился с пол оборота. Уже даже без повода. Подумать только, вызверился на богиню! На единственное существо, от которого зависит моё возвращение в родной мир. Я бы никогда так не поступил, будучи в нормальном состоянии. А тут, меня понесло, да так, что я себя абсолютно не контролировал. Да и в целом, несмотря на хорошо складывающиеся обстоятельства и щедрые награды, после утреннего визита Каннон я чувствовал себя каким-то несчастным, преданным и покинутым. Никто меня не любит, никому я не нужен и так далее.
Накатило депрессивное, плаксивое настроение. Всё мне было не так. Шкуры на постели теперь воняли старьем и плесенью. Сама комната пахла пылью. Вроде приятная поначалу ткань платья, стала раздражать жесткими швами и колоться под мышками и между лопаток. Короче, хотелось рыдать, биться головой об стенку и одновременно, чтобы приложили к груди и пожалели. Я сопоставил все факты и подумал, а не ПМС ли у меня? Опыта у меня в таком, естественно, никакого, но судя по лишь нарастающей раздражительности и беспричинно плохому настроению, выглядело очень похоже. Вспомнилась шутка с изображением озверевшей женщины в эти особые дни и лежащим на земле, окровавленным мужчиной, кричащим зрителям: «Бегите, глупцы!»
Я гнал от себя еще одну страшную мысль. Мысль о том, что могу быть беременным. С чего бы обычной жрице, годами жившей при храме, хотеть стать авантюристкой? По моим первоначальным представлениям - это была вполне разумная мысль. Свобода, приключения, деньги. Но немного пожив в этом мире, я понял, что идти в авантюристы от хорошей жизни Ризольда бы не стала. Это слишком тяжелое, опасное и неприбыльное занятие. Может, к ней приставали в храме? Кто-то из охранников или верховных жрецов. Вдруг, её изнасиловали? Любой мог обидеть тихую, беззащитную девочку, за которую некому было заступиться после смерти отца, вот она и решилась уйти. Сбежать от еще большего зла.
Если её обесчестил и обрюхатил какой-то гад из храма, я его найду и изрублю в капусту. Голыми руками глаза ему выдавлю! Ой, ой, ой, как же меня трусило от гнева! Бедные женщины. При мысли, что скоро меня может раздуть, как лошадь, а потом придется рожать, меня бросило в пот. Нет, нет, нет, даже для вредной Каннон, это уж слишком. Не хочу! Не буду! Надо будет перед ней извиниться при новой встрече. Я же не сознательно нагрубил, это всё женские гормоны виноваты! Вот, блин.
Не получив от меня ответа, Арчибальд тут же послал в город за жрицей.
- Не беспокойтесь, леди Ризольда, я о вас позабочусь, - мягко, прямо по-отечески пообещал мужчина, а мне, почему-то захотелось плакать.
Я тут же зашмыгал носом и пустил слезу. Да твою ж мать, что со мной не так? Десять секунд я отчаянно пытался сдержать слезы, но бесполезно. Меня прорвало. Разрыдался, как баба. Хоть я внешне и есть баба, но внутри-то нет, но, похоже, физиология брала своё. Я рыдал, растирая слезы и сопли по щекам, и озадаченный барон забегал, как ужаленный. Мне даже показалось, что он волнуется не потому, что его сильнейший телохранитель выглядел нездоровым и деморализованным, а потому, что ему стало меня жаль, как человека, как бедную, нуждающуюся в помощи и заботе девушку. Я всё понимал умом, но не мог взять себя в руки и остановить бурный поток слез усилием воли. Твою ж мать! Позорище! Стыдно-то как!
Слуги, по приказу барона уложили меня на кровать. Кто-то из девушек принялся обтирать мне лицо влажным лоскутом ткани, смывая соленые слезы и следы засохшей крови, кто-то принялся убирать лужу крови на полу. Сам Арчибальд покинул комнату и я услышал его напряженный голос со стороны внутреннего двора. Он решил максимально ускорить доставку жрицы, для чего лично отправился в конюшню и отдал распоряжения возничему и курьеру из первых рук. Через полчаса он вернулся, раскрасневшийся от возмущения и сообщил причину своего недовольного состояния.
- Простите, леди Ризольда, но доставить к вам жрицу я пока не могу. Храм Кинвала наглухо закрыт. Более того, по словам очевидцев, его служители погрузили свой скарб в повозки и с рассветом покинули город. Ни одной жрицы в городе не осталось. Я не понимаю, что вообще происходит! Сначала Маргарет нарушила работу гильдии авантюристов, самовольно учинив расправу над её главой, теперь верховный жрец храма взбунтовался. Он прекратил службу в Кинвале, даже не сообщив о своем намерении мне, лорду провинции! Возмутительно! Я начинаю подозревать, что он находился в тайном сговоре с Альянсом. Обоз храмовников отправился на юг, в том же направлении, куда двинулись беглецы. Это очень подозрительно, не находите? Они явно отправились на помощь магам Альянса! Но, не беспокойтесь, скоро мои разведчики вернутся, и мы узнаем всю правду. Если жрецы Культа помогают Альянсу, я сдам их Графу Орвулу, а если он тоже в сговоре, то об этом узнает Маркграф Велфорд. Да что там, я могу отправить обличающее послание и Его Величеству! Давно пора навести порядок в Южном Гринвальде.
Не знаю, что там барон не поделил с Храмом, но его разведчики в этот день так и не вернулись. Запланированное нападение на лагерь Альянса отложилось на неопределенный срок, чему я был искренне рад. Тем более, моё плохое самочувствие никуда не делось и продлилось до вечера. Сражаться у меня не было ни сил, ни желания. Ночью я предпринял тщетные попытки связаться с Каннон. Я обращался к ней так, как она сама этого хотела, но всё без толку. Или она и вправду больше не могла поддерживать со мной связь или затаила на меня обиду. Я не знал, что и думать. Вроде, боги по определению, мудрые и великодушные существа. Они должны быть справедливы и беспристрастны и выше всяких мелких обид, но кто его знает, как оно на самом деле. Не увидел я от матери тысячи миров и защитницы слабых и угнетенных особой доброты.
Утром причина моего упадка сил, крайней раздражительности и плохого настроения подтвердилась. Мой пах ныл полночи, а когда я утром встал с постели, чтобы пописать в кадушку с водой, по ногам потекли потоки крови. «Значит, у меня таки ПМС», - облегченно подумал я. Ризольда не беременна. Фуф. Хоть и с жутким дискомфортом, но жить можно. Замарав все оставленные слугами тряпки, я стер с ног кровь и решил узнать у кого-то из прислуги, как они справляются с этой детородной напастью и выживают в отсутствии успокоительных препаратов и целого арсенала средств личной гигиены из моего мира.
Всё оказалось просто. В эти тяжелые дни у слуг-женщин и жриц храма законные выходные. Им позволено просто лежать, отдыхать и ничего не делать, а еще, категорически запрещено готовить пищу. Считается, что приготовленная в эти дни еда не дает, а наоборот, лишь отбирает силы. Я сделал себе в уме жирную пометку, что у меня теперь есть уважительная причина не участвовать ни в каких боевых действиях еще несколько дней. Однако, явившемуся ко мне после завтрака барону не пришлось ничего объяснять. Он не требовал срочно готовиться к бою и выдвигаться в путь. Сначала я подумал, что опять прислуга растрепала о моих женских днях, но вскоре выяснилась истинная причина отсрочки боя.
Отправленные в разведку охотники так и не вернулись. Барон был очень обеспокоен и послал новый, уже значительно более крупный отряд, включив в него людей из городской стражи. Раз первый отряд разведчиков не справился, и место расположения вражеского лагеря и его текущие силы оставались неизвестны, Арчибальд не рискнул устраивать какие-либо карательные походы. Тем более, что его сильнейший воин также был не в порядке. Наоборот, барон потребовал, чтобы я хорошо отдыхал и набирался сил. Без каких-либо просьб с моей стороны, на постели Луизы заменили старые шкуры и провели в комнате тщательную влажную уборку. Исчез преследовавший моё обострившееся обоняние запах плесени и пыли. В комнате стало намного приятней находиться и легче дышать, но просто валяться часами на постели было очень скучно, и я вернулся к изучению пергаментов.