Доверие

Да, мне тоже. Джейк не шутил, сказав, что место уединенное. Лучше запасаться всем необходимым, ведь быстро сгонять в магазин за молоком, сахаром или сиропом от кашля не получится.

Мужчина сворачивает направо и взбирается по крутой гравийной подъездной дорожке. Щебенка шуршит под колесами. Я постепенно различаю постройки впереди. Видимость хорошая благодаря пробивающимся через кроны лучам солнца, клонящегося к закату.

– Дорогу, по которой мы сейчас ехали, зимой полностью заносит снегом, – сообщает мой дядя, и я вижу, что он смотрит на меня, – ландшафт скалистый, покрывается льдом. В течение нескольких месяцев нас отрезает от города. Мы свозим тебя в магазин сладостей за припасами до начала снегопадов.

Проигнорировав шутку, выглядываю в окно. По мере приближения пытаюсь разглядеть здания в сумерках, но деревья мешают. Что-то похожее на конюшню, пара сараев, несколько конструкций поменьше, скрытых в чаще, а потом…

Джейк наконец-то направляет пикап на ровную поляну и останавливается перед домом со множеством окон. В некоторых горит свет. Мой взгляд мечется влево, вправо, вниз и вверх. Я не могу разобрать детали, однако дом огромный – трехэтажный, с двухъярусной опоясывающей верандой.

Меня посещает чувство облегчения. Когда он упомянул коттедж, я мгновенно представила «хижину, предназначенную для выживания при конце света, с минимумом самых необходимых вещей». Больше думала о безлюдной местности подальше от Л.А.[5], чем о потенциальной вероятности того, что согласилась жить в лачуге. Лишь по прилете я стала беспокоиться о своем поспешном решении; о том, на какую авантюру подписалась. Мне не нужен интернет, но я надеялась хотя бы на внутренний водопровод.

«Похоже, – я не свожу глаз с дома, все еще сидя в машине, пока Джейк выбирается наружу, – нам повезло».

После секундной заминки я открываю дверь и тоже вылезаю из пикапа, прихватив рюкзак. Может, я погорячилась. Может, не о чем беспокоиться. Здесь тихо, как я и надеялась. Сделав вдох, ощущаю свежесть воздуха, запах воды и камней, отчего по рукам пробегают мурашки. Приятно пахнет. Напоминает поход к водопаду Вернал в парке Йосемити, организованный в летнем лагере несколько лет назад.

Джейк берет оба чемодана. Несмотря на то что на улице немного прохладно, я оставляю пуловер завязанным на талии и следую за дядей по деревянным ступенькам. Фасад первого этажа практически полностью состоит из окон, поэтому можно заглянуть внутрь. Внизу – просторная гостиная с высоким потолком, в основном однотонная, отделанная коричневым деревом, кожей, с рогами животных на стенах и коричневыми коврами, хотя я также различаю элементы из натурального камня.

– Привет! – выкрикивает мужчина, войдя в дом и поставив чемоданы на пол. – Ной!

Я тихо закрываю за собой дверь.

К нам выбегают шоколадный лабрадор и сухопарый черно-белый пес с остекленелыми черными глазами. Джейк наклоняется и гладит обоих, оглядываясь по сторонам.

– Есть кто? – снова кричит он.

Подняв взгляд, вижу два уровня балок. Потолок с одной стороны скошен влево, а в районе кухни – вправо. Стен почти нет, гостиная, столовая, прихожая и кухня сливаются друг с другом. Уединиться негде.

Однако тут просторно.

– Да, я здесь! – отзывается мужской голос.

Из кухни выходит молодой парень, сжимая в каждой руке по бутылке пива, и качает головой.

– Боже правый. Гребаная Шони опять сбежала. – Он подходит ближе и, судя по всему, собирается вручить отцу одну из бутылок, но останавливается, увидев меня.

Его русые волосы зачесаны назад под бейсболкой, надетой задом наперед. Разница в возрасте у нас явно небольшая: возможно, ему двадцать или двадцать один. А вот тело у парня… Он широкоплечий, в темно-зеленой футболке, не скрывающей сильных загорелых рук. Его ясные голубые глаза округляются, уголок рта приподнимается в полуулыбке.

– Это Ной, – представляет нас Джейк. – Мой младший.

Мне требуется пара секунд, после чего я протягиваю ему руку. Вместо того чтобы пожать ее, он просто отдает одно пиво.

– Привыкай. Мы тут много пьем.

Конденсат смачивает мою ладонь. Я смотрю на Джейка. Забрав бутылку, он спрашивает у сына:

– Где твой брат?

– До сих пор там, – отвечает Ной, не сводя с меня глаз.

– Ясно.

Там? Начинаю гадать, что это значит, но отбрасываю эту мысль и вытираю ладонь о джинсы, по-прежнему ощущая взгляд Ноя на себе. Почему он пялится?

Вновь встречаюсь с ним взглядом. На сей раз он улыбается по-настоящему. Должна ли я что-то сказать? Или он должен? Полагаю, это странно. По сути, мы двоюродные брат и сестра. Мне полагается его обнять или типа того? Будет грубо, если я этого не сделаю?

Какая разница.

– Как долго ты искал лошадь, прежде чем махнул на это рукой? – спрашивает у парня Джейк.

Ной широко улыбается и пожимает плечами.

– Моя логика такова: если мы ее не найдем, то она больше никогда не сбежит.

Вскинув бровь, его отец смотрит на меня сверху вниз и поясняет:

– У нас есть молодая кобыла, которой постоянно удается каким-то образом выбраться из стойла. – Затем он снова переводит взгляд на сына с таким видом, будто тема уже избитая. – Только лошади дорого стоят, поэтому ее нужно найти.

Парень поднимает свое пиво, пятясь назад.

– Просто вернулся подзаправиться. – Пристально глядя мне в глаза, он направляется в заднюю часть дома и произносит: – Если пойдешь в душ, прибереги немного горячей воды для меня.

Ной минует большой каменный камин, пересекает длинный коридор. В итоге я слышу, как захлопывается москитная дверь. Он собирается искать лошадь сегодня?

– Уже стемнело, поэтому я устрою тебе экскурсию утром, – говорит Джейк, пройдя вправо, – но кухня здесь. – Он огибает кухонный островок.

Я остаюсь на месте.

– Разумеется, бери все, что захочешь, – поясняет мужчина, встретившись со мной взглядом. – Мы будем частенько наведываться в город, пока погода не испортится через пару месяцев, поэтому можем запастись любой едой, которая тебе нравится. К тому же сделаем кое-какие консервы. – Он закрывает дверцу холодильника, видимо, оставленную открытой его сыном. – Большую часть своей пищи мы стараемся добывать охотой, либо ловим, либо выращиваем.

Теперь понятно, почему я заметила сарай и теплицу среди хозяйственных построек. Как можно меньше полагаться на продуктовые магазины – это разумно, ведь снежные заносы изолируют их на довольно долгие промежутки времени.

Джейк жестом показывает, чтобы я шла за ним, и открывает смежную дверь.

– Стиральная и сушильная машины стоят в гараже, – сообщает он, включив свет, после чего спускается по короткой лестнице. В ярком свете я вижу еще один пикап, красный.

Мой дядя поднимает плетеную корзину для белья с цементного пола и бросает ее на сушильную машинку. Сделав шаг, я что-то замечаю краем глаза и останавливаюсь на верхней ступеньке. Справа висит туша оленя, подвешенная за задние ноги. Под ней вокруг водостока собралась небольшая лужа крови. Рога животного слегка покачиваются где-то в тридцати сантиметрах от пола.

Какого хре…? У меня отвисает челюсть, пока я на него пялюсь.

Вдруг передо мной на лестнице возникает Джейк.

– Как я сказал… выращиваем, ловим, убиваем. – Судя по тону, выражение моего лица его позабавило. – Ты ведь не вегетарианка, да?

Он уходит, не дав мне шанса ответить. Я пячусь из гаража, возвращаюсь в дом и закрываю дверь. Нет, я не вегетарианка, однако у меня возникает мысль, что я никогда не встречала свое мясо до того, как оно стало мясом.

Несколько раз сглатываю, чтобы смочить свой пересохший рот.

– Гостиная, ванная, телевизор, – указывает Джейк, когда я иду следом за ним. – У нас нет кабельного, зато полно дисков с фильмами. Ты можешь пользоваться потоковыми сервисами, пока интернет не вырубится.

В гостиной я вижу кожаные диваны в рустикальном стиле, кофейный столик и кресла. Камин настолько большой, что в нем можно спрятаться, а дымоход тянется вверх и исчезает между балками. Дерево и кожа повсюду. Здесь пахнет, словно в Home Depot[6]. С легкой примесью подгоревшего бекона.

5

Лос-Анджелес (англ.).

6

Американская торговая сеть, являющаяся крупнейшей на планете по продаже инструментов для ремонта и стройматериалов.