Мой настоящий мужчина

Влад

Я сидел и смотрел на дверь, которая закрылась за Верой.

Что. Это. Сейчас. Было?

Я не мог найти никакого объяснения.

Просто не мог.

Я не планировал заранее разговор с Морозовой. Вчера несколько раз прочитал отчёт по первому блоку «Amazday». Не скажу, что меня всё устроило, но и работа проведена колоссальная. Нашёл пару мелких недочётов, которые нужно сегодня же исправить. Вот об этом и должна была пойти речь! Об исправлении помарок и усовершенствовании мелких деталей! А что было?

Несуразность какая-то!

Я слышал, что Морозова пришла. Загрузила компьютер. Я дал ей десять минут, чтобы раздеться. Десять! Обычно я сразу же вызываю помощника и выкладываю полный список дел на сегодня и по обстоятельствам. Но не сегодня. Или не с Верой? Скорее всего, второе. Потому что стоило ей войти, как я обратил внимание на её руку. Руку, которую она повредила по моей вине! И она была без повязки! Это или верх легкомыслия или она просто пытается меня разозлить. Что ж, у неё это получилось!

Да что же такое! Я не собирался воевать с помощницей своего отца. Вот чёрт меня дёрнул просить Светлану…. Хотя… Морозову ведь и без меня пригласили на собеседование.

Жутко хотелось кофе.

Да и список дел я ей так и не дал.

Что ж, если гора не идёт к Магомеду…. Точнее её, то есть гору, никто не вызывал. Я встал из-за стола и взял папку с отчётами.

Вера что-то набирала на компьютере и отвлеклась при моем появлении. Я положил папку на её стол и отошёл к кофемашине.

– Кофе будешь? – спросил я девушку.

Тишина. Бальзам для моего слуха!

Не ожидала?!

Ага. Я такой!

– Владислав Сергеевич, вы могли бы сказать мне, – произнесла Вера.

– Мог. Но ты не надела ортез и можешь повредить руку. Тебе с сахаром?

– Да... Нет... В смысле, с рукой всё нормально.

Я смотрел на растерявшуюся Морозову. Приятное зрелище!

Никогда не занимался подобной ерундой. Да и с женщинами отношения были исключительно рабочими. Я точно знал, что про меня говорит женская половина в «Медиаграде». Хотя в этом здании была только Чащина и её помощница. Все остальные были эвакуированы во второй корпус с лёгкой руки моей матери, которая постоянно закатывала скандалы ревности. И самое смешное, что как только отец всё-таки перенёс все рабочие группы в соседнее здание, она ушла. Вот и пойми после этого женщин!

И вот сейчас я сам вышел, чтобы приготовить себе кофе. И Морозовой.

Честно говоря, сам от себя такого не ожидал.

– Ты так и не ответила, поэтому держи с сахаром, – я поставил чашку на стол секретаря. Её глаза стали огромными. Она, не мигая, смотрела на меня. Первый раз вижу девушку, которой так идут очки. Я отпил из своей чашки.

– Здесь, – я кивнул на папку, – я кое-что исправил, посмотри, пожалуйста. И нужно будет донести изменения в рабочие группы.

– Хорошо, – тихо сказала Морозова.

Я пошёл в свой кабинет, и, уже взявшись за ручку двери, добавил:

– И, да! Доброе утро!

– Доброе, – донеслось до меня, когда я закрывал дверь.

Или и правда утро стало добрым, или кофе так подействовал, но работалось легко и без нервного напряжения.

Я несколько раз вызывал Веру, давал ей указания. Она убегала. Снова прибегала с отчётом. Опять получала получения и снова убегала.

Кажется, я опять пропустил обед. Я ещё раз просмотрел готовый материал. И не нашёл к чему можно придраться. Откинувшись на кресле, потянул спину. Все тело затекло. На часах начало шестого.

Я вышел из кабинета. Вера опять испуганно на меня посмотрела. Правильно, бойся, что буду сам себя кофе баловать!

– Вера, на сегодня свободна. В понедельник также, в восемь. Будем запускать первую ленту. И, честно говоря, не знаю, во сколько освободимся. Следующая неделя перед выходом будет плотная. Имей это в виду.

– Хорошо, – ответила Морозова.

– Приятных выходных, – сказал я и вышел.

Чувствуя себя супергероем по правилам этикета и вежливости, я толкнул дверь в кабинет Чащиной.

Закрыто. Я тоже решил уйти сегодня вовремя. И как раз успеваю навестить отца в больнице.

Светлана нашлась в палате у отца. Она сидела у него на кровати и подпрыгнула при моем появлении. Пришлось усалить её обратно. Нечего стеснятся. Все и так в курсе, что их дружба могла бы быть намного больше, но Светлана почему-то всё оставляла так, как есть. И почему она не встретилась отцу раньше матери? Хотя, тогда бы не родился я. И Демьян. Я всегда относился к Светлане с симпатией. Даже, наверное, не просто с симпатией: я любил её больше, чем свою мать. Но родителей, как говорится, не выбирают.

– Здравствуй, пап. Ты как? – спросил я, пододвигая ближе стул.

– Вообще не понимаю, зачем меня тут держат! Чувствую себя, как огурчик! – бодро ответил отец и попытался сесть.