Мой настоящий мужчина

Прошло две недели. Точнее, они пролетели, что я их даже не заметила. Дома всё было хорошо, на работе тоже. Я как раз собиралась бежать во второй корпус, когда загорелась кнопка селектора, но не было никакого звука. Точнее звуки были, но непонятные. Не зная, что это могло быть, я решила всё-таки уточнить у Ревского. Входя в его кабинет, я никогда не стучала. Если Сергей Вениаминович просил чай, я просто заносила ему его, ставила на стол и выходила, чтобы не отвлекать от работы. Если же это были документы, то сообщала ему об этом.

Ревский сидел, откинувшись на кресле, и держался одной рукой за грудь, другая лежала на селекторе. Видимо он всё-таки пытался позвать на помощь.

– Сергей Вениаминович, вам плохо? – я подбежала к мужчине и попыталась посмотреть ему в лицо. Оно было искажено гримасой боли. – Вы меня слышите?

Ревский меня не слышал. Или слышал, но ничего не отвечал. На лбу были бисеринки пота, он тяжело дышал.

Схватив свой телефон, я набрала номер Холодова. Он звонил мне через неделю после приёма и интересовался моим здоровьем. Уверив врача, что чувствую себя прекрасно, я поблагодарила за помощь, и записала номер его телефона. Так, на всякий случай. Тем более, узнав, что я работаю в «Медиаграде» помощником Сергея Вениаминовича, Холодов посоветовал не баловать того кофе, так как у Ревского было больное сердце.

– Иван Андреевич! Это Вера. Морозова! – закричала я в трубку.

– Да, Верочка, что случилось? – спросил спокойный мужской голос.

– Сергей Вениаминович. Ему плохо!

– Бригаду на Лермонтова 14! СРОЧНО! – услышала я чёткую команду. – Вера, успокойтесь. Он в сознании?

– Глаза открыты, но ничего не говорит.

– Расстегните ему ворот рубашки, расслабьте, чтобы не давил. Сделала? Молодец. Откройте окно. Полностью! Так. У него должны быть таблетки. Вера, посмотрите в кармане пиджака! Одну положите ему под язык. Бригада уже выехала. Не дайте ему упасть. И отправьте кого-нибудь вниз, чтобы не ждать лифт.

– Хорошо. Я позвоню Светлане Игоревне, – я отключила звонок. – Сергей Вениаминович, мне нужно найти таблетки, – сказала я Ревскому. Он закрыл глаза в знак согласия. Таблетки были в пиджаке, как и сказал Холодов.

Ревский был очень бледен. В кабинете стало холодно. Как-никак ещё март. Пусть и последний день.

Я набрала номер Чащиной и объяснила, что нужно встретить бригаду скорой помощи.

Скорая приехала через семь минут. Они влетели в кабинет вместе с Чащиной, и я отошла в сторонку, чтобы не мешать. Меня потряхивало то ли от холода, то ли от пережитых эмоций.

– Молодец, что позвонила в «Элиту», а не по «03», – подошла ко мне Светлана Игоревна.

«Элита» – частная медицинская клиника, в которую я попала совершенно случайно, точнее меня туда притащил мистер Айс. И совершенно случайно у меня оказался номер телефона главного врача.

– И что теперь делать? – спросила я у Светланы Игоревны, когда Ревского увезли на машине скорой помощи.

Чащина вздохнула. Я знала, что она не только его коллега, но и очень близкий друг.

– Успокоиться, Вера. Пойдём ко мне, у меня есть коньяк.

– Но я не пью.

– Я тоже. Но надо. Если не хотим составить Сергею компанию. Пошли.

Мы вышли из кабинета, который я закрыла, и пошли в кабинет Чащиной. В тот, где я проходила первое собеседование. Было такое ощущение, что прошло уже много времени, хотя на самом деле всего шестнадцать дней.

– Включи чайник. Я позвоню.

– Хорошо.

Я включила электрический чайник и села в кресло. Меня всё ещё потряхивало. Я смотрела в окно, даже не вникая и не слушая, о чём говорит Светлана Игоревна. Время словно замедлилось, и я каждой клеточкой ощущала его тягучесть.

Светлана Игоревна сама сделала нам чай, достала коньяк и добавила его в чашки. Обычно я пила чай без сахара, но Чащина заставила добавить его, чтобы повысить уровень глюкозы. Я послушалась.

– Ну, что ж. Не дотерпел Серёжа до отпуска. Теперь точно отдохнёт! – сказала Чащина, отпивая чай из чашки.

– До отпуска? – переспросила я.

– Да. Врачи уже давно говорили ему, что нужен отдых. Но мы же упёртые! Пока не свалится, не будет думать о себе! Убила бы! – Чащина больше была зла, чем переживала за Ревского. Или это так показывала свои переживания?

– И кто будет вместо него? Вы?

– Нет. Завтра приедет Влад.

– Влад?

– Владислав Сергеевич Ревский – его старший сын. Он улаживал кое-какие вопросы и должен был уже скоро приехать, заменить Сергея. – Тут Светлана Игоревна как-то странно на меня посмотрела. Словно я должна была об этом знать. Но Ревского номер 2 я не знала. И даже не слышала про него. А судя по тому, что он «старший», значит, по всей логике должен существовать ещё и «младший». Но об этом я тоже не стала спрашивать у Чащиной. Конечно, может, если бы и спросила, то многое было бы по-другому. Но кто ж об этом знал. Правильно говорят: знал бы, где упасть – соломку бы подстелил. Только вот даже соломка мне не помогла бы.