Страница 91 из 93
"Он умирает…"
От страха, что мы обречены, я замолкла.
"Нет, это же Мальбонте. Он не сдастся так просто!"
— Шепфа слаб против тьмы. Но именно он подтолкнул тебя к ней! Покажи ему… покажи ему, Мальбонте, что он с тобой сделал!!!
Шепфа сжал ладонь в кулак, и свет мгновенно померк.
— Ты зря стараешься. Его нить жизни почти оборвалась.
Я даже не посмотрела на Создателя: мой взгляд был прикован к Мальбонте. Он смотрел на меня, и могло показаться, что он только и делал, что смотрел, готовый встретить смерть с широко раскрытыми глазами… но я заметила, как дрожали его мышцы в попытке поднять истерзанное тело. А лицо обрело решимость, былую гордость и фанатичную целеустремлённость убить Шепфа. Он вспомнил. Всё вспомнил… отца, мать отправленных на землю… вспомнил как его разделили. Как маленьким мальчиком он оказался заперт в башне… а другой частью в темнице, придавленный копытом Шепфамалума.
А-А-А!!! — Мальбонте кричал сквозь слёзы ненависти. Она была так велика, что увечья казались мелочью по сравнению с ней.
Даже Шепфа остолбенел, не в силах оторваться от демонстрации этой боли. Я видела, как боль пожирала его изнутри. И почувствовала, что во мне тоже крепнет злость. Я закрыла глаза, концентрируясь на своих воспоминаниях. Потери, тоска, сожаления — я вспомнила всё.
Мы с Мальбонте смотрели друг на друга, обнажая друг перед другом тёмные стороны своих душ. И татуировка Мальбонте вдруг засветилась ярче, чем прежде, наполненная его персональной тьмой. И тьма, разбрасывая длинные щупальца, начала разрастаться.
— Я не позволю тебе отравить мой мир! — Шепфа раскинул руки по сторонам, и ослепляющий свет волной озарил всё в округе.
Я упала на колени, прикрывая глаза рукой.
— Мальбонте!
— Виктория!
Но тьма закрыла его в плотный купол, не позволяя проникнуть ни одному лучу.
— Тьме здесь не место! — Шепфа вскинул ладони вверх, чтобы вобрать в себя силу солнечного света.
Мы с Мальбонте снова встретились взглядами. От перенапряжения пот стекал у него по лицу. Он дрожал, из последних сил цепляясь за жизнь.
— ДА БУДЕТ ТАК! — Шепфа вытянул одну руку над головой, а другую направил в меня.
Я видела, как свет вырывается из его ладони и направляется ко мне.
— А-А-А-А!!! — тьма вырвалась из Мальбонте, словно из лопнувшего шара.
Дерево, созданное рукой Шепфа, соприкоснувшись с этой тьмой, рассыпалось и разлетелось пеплом. Зелёная трава вспыхнула и исчезла. Небо потемнело, лишённое солнца. Шепфа бросился ко мне, но я тоже закричала, выпуская все пережитые страдания.
— А-А-А-А!!!
Наши с Мальбонте тьмы встретились и соединились в одну, уничтожившую свет Шепфа. Всё задрожало, воздух, казалось, стал вязким, едва вдыхаемым.
— НЕ-Е-ЕТ! — Шепфа потянул ко мне свои громадные руки, полные силы.
Ещё немного, и он коснулся бы меня! И свет уничтожил бы меня так же, как наша тьма — его мир. Оставалось всего несколько дюймов между мной и Шепфа, но его руки вдруг замерли. Я тоже не двигалась, уставившись на них, и некоторое время пыталась понять, что происходит. Потом медленно подняла глаза выше. Шепфа замер в одном положении. Всё его тело покрывала корка прозрачного чёрного стекла. Он походил на статую, увековеченную скульптором.
Мальбонте попытался подняться, но застонал и упал наземь. Я подбежала к нему.
— У тебя сломаны ноги.
— Нам нужно убираться отсюда.
Я проследила за взглядом Мальбонте. Земля дрожала, всё больше покрываясь трещинами. Небо сверкнуло, а после стало резко и неравномерно меняться в цвете, точно сломанный калейдоскоп. Фигура Шепфа, запертая под толстым стеклом, выглядела как эпицентр разрушений его мира. Божественный сад Шепфа исчезал вместе с ним.
— Мы убили его?
— Шепфа нельзя убить. Он запечатан тьмой. — Мальбонте оставался спокойным, и лицо его, как всегда серьёзное, не выдавало никакой радости и торжества победы. — Подними меня.
Я обхватила его за талию и приподняла. Он был тяжёлый, но я упрямо тянула его за собой. Перед нами открылись врата.
— Ещё немного!
Мальбонте дёрнулся, вынуждая меня остановиться, и обернулся на статую Шепфа позади.
— Нам нужно идти.
Он смотрел ещё несколько мгновений, потом спокойно сказал:
— Да, идём.
Последние рывки, и мы вышли за ворота.
Я осторожно усадила Мальбонте и, изнурённая, упала рядом с ним. Двери почти закрылись, но я успела разглядеть за ними анархию разрушений. Это было подобно реверсии вселенной и всего существования мира. Всё возвращалось к истокам — спокойному ничто — через первозданный хаос. А затем врата закрылись и исчезли. Битва между цитаделью и приспешниками Мальбонте всё ещё продолжалась, но уже менее ожесточённая. Обе стороны не знали, стоит ли бороться дальше и чего ждать от нашего отсутствия. Когда нас заметили среди сутолоки и бойни, бессмертные остановились. Кровь больше не проливалась, и лица, настороженные, измученные, смотрели с крайним интересом.
— Помоги мне.
Я подняла его. Мальбонте оглядел устремлённые на нас взгляды и прокричал:
— Война окончена! Шепфа повержен! Мы победили!
Все ошарашено смотрели на что-то позади нас с Мальбонте. Мы обернулись.
Мир Шепфа без его света разрушился, а его замурованное тело перенеслось вместе с нами. Все бросились оглядываться, словно для того, чтобы убедиться, что это не шутка.
"Шепфа заточён… мы победили…"
В душе моей поднималось почти болезненное облегчение.
"Война кончилась!"
Несколько месяцев спустя…
Я стояла у окна и наблюдала за подготовкой к обряду посвящения. Сегодня я примкну к одной из сторон. Сегодня наступит новая глава моего бытия. Я не ощущала ни радости, ни волнения. Война выковала из моей боли хладнокровие. Лицо моё не отражало ни одной эмоции, когда я подошла к зеркалу. Я равнодушно покрутилась, поправила несколько выбившихся прядей волос. В дверь постучали. Я даже не обернулась. Раздался чей-то вкрадчивый тихий голос: "Вас ждут". Я посмотрела в свои отражённые зеркалом глаза.
"Удачи, Виктория".
А затем вышла к остальным.
Здесь собрались все ученики школы. Те, кто уже выпускался, и те, кто только начинал свой путь. Маленькие бессмертные и растерянные Непризнанные, попавшие к нам недавно. Раньше и я была такой… потерянной.
Мальбонте стоял на пьедестале. Когда-то вселяющий ужас и всеми презираемый. Теперь народ внимал каждому его слову. Ведь в его могуществе никто не мог усомниться: он замуровал самого Шепфа!
— Хочу поздравить всех выпускников. Думаю, война научила вас в разы большему, чем эта школа, но тем не менее. Я пришёл сюда ради одной бессмертной. Той, без которой победа была невозможна. Я думаю, будет справедливо, если обряд посвящения откроет именно она. — он кивнул мне. — Виктория…?
— Уокер.
— Виктория Уокер.
Я поднялась на сцену, обернулась к толпе. Она смотрела на меня не моргая, а я смотрела на неё. И тут раздались громкие овации. Визг, рукоплескание, подбадривающие выкрики. Меня встречали, как главную выпускницу школы, что останется в истории. Меня знал каждый и, казалось, даже новеньким уже всё обо мне рассказали. Толпа скандировала моё имя, забрасывая цветами и конфетти.
"Вот так приём…"
Ко мне подошёл ангел со светящимся жезлом.
— Ну тише-тише! — его голос едва был различим на фоне гула поддерживающих меня бессмертных.
Я рассмеялась от восторга. Впервые я чувствовала себя такой значимой, такой большой и сильной! Меня любили и уважали, я была для них примером. Мои ошибки и моё стремление сделать, добиться, узнать вернулись ко мне нескончаемыми аплодисментами.
Когда ангелу всё же удалось их успокоить, он сказал:
— Встань на колени, Непризнанная.
Я послушалась его.
— Запомни это мгновение. — у него был раскатистый, низкий голос, который звучал будто бы изнутри меня. — Когда ты поднимешься на ноги, ты больше не будешь Непризнанной. Ты готова принять сторону, бывший человек, ныне бессмертная?