Страница 82 из 93
— Ты даёшь нам выбор, а у моей сестры он был?
Мальбонте сначала никак не отреагировал, но осознание промелькнуло в его взгляде и осталось в сжатых губах.
— Та девочка в лабиринте…
— Я пришёл сюда не мстить, но восстановить Равновесие!
— Ваше чувство Равновесия весьма специфично.
— В бой! — скомандовал Эрагон.
Мальбонте развёл руки в стороны, и голос его, нечеловеческий, прогремел:
— ROKOTTO-SHEPIUS!
Субантры стремительно слетелись и все как одна рванули вниз. Даже я в укрытии завизжала и рефлекторно пригнулась.
— Не так быстро! — Прокричал Торендо.
Вдруг лезвие меча разорвало живот Эрагона. Торендо убил своего предводителя. Он наклонился над Эрагоном, пока тот удивлённо смотрел на него, без ненависти и боли, просто не понимая за что…
— Пора что-то менять, Эрагон.
Армия Эрагона продолжила бороться с Субантрами и заключёнными. Мальбонте снова повернулся к вратам. Его окликнул дрожащий, но суровый голос:
— И как смеешь ты винить их в совершённом, когда их опасения оказались верны?!
— Ох, старый дурак. — Люцифер закрыл ладонью лицо.
Мальбонте по-кошачьи лениво обернулся.
— Азазель, ты так постарел.
— Общение с людьми убивает.
— Чего тебе?
— Кроме боли ты ничего не сможешь привнести в этот мир, Бонт.
— Я опасен лишь потому, что вы от меня этого ждёте!
— В тебе есть добро. И ради добра, что внутри тебя, прекрати.
— Обернись, Азазель. Люди живут лучше вас, бессмертных. Вы сами себя убиваете.
— А ты?
Мальбонте схватился за ворота, но Азазель атаковал его. Один удар, и старый демон был повержен. Он упал на спину, даже не пытаясь подняться, позволяя своему телу биться в предсмертных конвульсиях.
— Ты не хотел идти в новый мир, так оставайся же в старом.
Люцифер наблюдал за этим неспокойно, всё порываясь вступиться. И вот он не выдержал, бросился к Азазелю.
— Люцифер! — мы поспешили за ним.
Мальбонте невозмутимо следил за тем, как мы приближаемся. Я чувствовала прикованный к себе взгляд чёрных зрачков. Я подняла на него глаза.
— Как видишь, я выполняю обещания.
— Да, к сожалению.
Люцифер сел на корточки перед Азазелем и равнодушно сказал ему:
— Недолго ты правил, старик.
Азазель дёрнул головой и улыбнулся.
— Мальчик мой, будь достоин звания, если получишь его. — Азазель вздрогнул так сильно, что голова его дёрнулась. Он начал захлёбываться кровью.
— Он страдает. — слабо сказал Дино.
— Я знаю. — ответил Люцифер.
— Это могу сделать я, если хочешь. — Мальбонте дьявольски улыбнулся.
— Нет! Пошёл вон!
— У каждого свой путь. Понимаю. — Мальбонте развернулся к воротам, отворил их и вошёл внутрь, влекомый светом ключей.
А меж тем его армия билась с армией цитадели, только уже лишённой своих предводителей. Люцифер положил руку на лоб Азазеля. Он вдруг задёргался ещё сильнее, глаза его выпучились от яркой, но мимолётной боли, а затем он обмяк.
— Прощай, старик.
Мальбонте подошёл к ключам, протянул руку, но замер. Обернулся и посмотрел на меня.
"Нечеловеческий голос в моей голове. Что это?"
Мальбонте коснулся ключей.
— Что за…?! — не веря глазам спросил Люцифер.
— Он их держит! — встрепенулась Мими.
Взмах крыльев. И Мальбонте скрылся среди грозовых туч. Я пошатнулась, в панике оглядываясь. Половина цитадели была мертва. А у Мальбонте теперь были ключи, ведущие к самому Шепфа…
Последняя ночь
Один из советников, до этого всегда молча восседавший на своём троне, поднялся со своего места и спустился в зал. Он сел перед мамой на одно колено и опустил голову.
— Ребекка, Эрагон возлагал на тебя большие надежды. Теперь он мёртв.
— Слишком много бессмертных полегло.
Советник поднял голову.
— Тебя отстранили, следуя правилам. Но правила больше не властны над нашим миром… пока Мальбонте промышляет местью. Ты нужна цитадели.
Сдерживая нахлынувшие эмоции, мама высокомерно подняла голову.
— Предлагаешь мне занять место Эрагона?
— Да.
Мама обдумывала предложение всего пару секунд, потом взмахнула плащом и решительно направилась на место главного советника.
— Тогда не будем терять времени.
Выживший советник проследил за ней взглядом, вскочил и направился на своё место.
— Итак, единственный наш шанс на победу — пойти на риск и хитрость. — она посмотрела на меня. — Я обдумывала наши дальнейшие действия. И пришла к тому, что придётся рискнуть тобой, Виктория. Всё это время ты планомерно доказывала мне, что достойна уважения. Ты была смелой и решительной. Я горжусь тобой. — она замолчала, и веки её дрогнули, будто последние слова вырвались против её воли. — Мальбонте притягивает тебя, а ты — его. Закрывать глаза на вашу связь глупо и опасно. И всё же я верю, что ты поступишь правильно. Не для небес, не для Шепфа, не для нас, высокомерных, честолюбивых ангелов. Сделай это, потому что тот, кто начинает войну первым, всегда неправ. Потому что им движет месть, а не справедливость. Я верю в тебя!
— Что вы хотите, чтобы я сделала? — я замотала головой.
— Мальбонте доверяет тебя. Подпускает ближе всех… ты должна притвориться, что ты на его стороне.
— И что потом?
— Уничтожить ключи к вратам Шепфа.
— Что? Как я это сделаю?
Мама посмотрела на советника и кивнула в сторону. Он тут же поднялся и скрылся в проходе, а затем вернулся с чем-то в руках. Советник подошёл ко мне и протянул камень со светящимися иероглифами.
— Это камень преткновения — единственный предмет, способный уничтожить ключи от врат.
Я провела пальцами по шершавой поверхности камня и задрожала.
"В их руках я чувствую себя лестницей, которую собираются закинуть по ту сторону пропасти. Они пройдут через меня, легко и просто, не обратив внимания, что я от этого сорвалась в пропасть. Но позволит ли мама мне погибнуть?"
— На тебе лица нет. Не стоит так переживать. Мы тебя прикроем. Так что же, ты согласна?
— Как будто у меня есть выбор.
— Выбор есть всегда. Это просьба, а не приказ.
"Почему тогда я чувствую принуждение?"
Не говоря ни слова в ответ, я развернулась и пошла к выходу. Мама спокойно бросила мне вдогонку:
— Завтра на рассвете встретимся у школы.
Я передала Кроули разговор, состоявшийся в цитадели, не вдаваясь в детали плана. Кроули странно воодушевился, будто ощутил, что история наконец идёт к финалу. Но я была истощена и пуста. Я чувствовала себя в тупике лабиринта, откуда у меня не было сил выбраться. Варианты выбора парализовывали. И, казалось, каждый вёл к смерти. Солнце, сев за горизонт, оставило за собой лишь звёздную темень.
Я лежала на кровати, жадно вглядываясь в даль, и пыталась успокоить мечущуюся душу. Мне нужно было рано вставать, но сон не шёл. Дверь отворилась, и вошёл Люцифер.
— У вас крыша течёт.
Я дёрнулась ему навстречу, но сдержалась, стараясь не показать, как я рада ему. Небрежно бросила:
— Знаю.
— Вся школа стоит на ушах. Ты собралась идти в логово к Мальбонте? Опять?
— Да.
— Дура!
— Сам дурак! — крик в ответ едва не сорвался на рыдания.
При виде моих эмоций ярость Люцифера тут же утихла, и он спокойно продолжил:
— Они используют тебя. Почему ты такая ядовитая только со мной и не можешь выпустить когти в того, кто этого действительно заслуживает?
— Ты этого заслуживаешь.
— Ладно.
Я отвернулась к окну.
— Но зачем идти у них на поводу?
— Иногда нужно довериться течению, и оно приведёт тебя туда, куда нужно.
— Скорее всего это будет водопад, где ты задохнёшься.
— Я задержу дыхание.
— Не поможет.
— Ты очень оптимистичен.
Он подошёл ко мне, уже не скрывая волнения.
— Ты не можешь просто так брать и делать всё, что тебе вздумается! Это опасно!
— Тебя это не касается!