Стена Неведения

– Да какая разница, кто что сказал, – не стал вдаваться в подробности Туз, смешно при этом шлепая разбитой губой. – Это все знают.

– Ну, не скажи, очень важно, кто что говорил. Где, кому и когда. Не менее важно, пожалуй, чем то, кто что сделал.

Снизу из распадка долетел витиеватым серпантином очередной выплеск криков и стонов Воробья. Он так и выдавал их порциями, казалось, что, едва придя в себя, начинает кричать, и тут же вновь теряет сознание от боли. Серж поморщился, сжал зубы.

– Ладно, – сказал, когда Воробей затих, – вы, четверо, давайте в землянку. Продолжим там с вам. Тагази, распредели личный состав по позициям, ну и присматривай тут за всеми.

– Есть!

– Это ты друга припечатал? – первым делом спросил Серж в землянке Демона, кивком указав на Туза.

– Да потому что я не знал ничего!

– А почему же тебя в известность не поставили? Ты же тут вроде за старшего оставался. Или я что-то путаю?

– Так то-то и оно! За моей спиной провернули!

– А если бы за моей спиной, никто в претензии и не был бы. Верно? И к Тузу: – Ну, а ты-то не в обиде?

– Ничего, поквитаемся! – ответил тот, злобно вращая глазами.

– Ух ты какой! Поквитается он. А скажите-ка мне лучше, братцы, вот майор Бегунов, он тоже что-то кому-то – то есть вам – доказывал?

– Ну, в общем, да.

– Не болтай лучше лишнего!

– Да что теперь… Все и так известно.

– Все да не все. Некоторые пока испытание не прошли.

– Ты на меня, что ли, намекаешь, Туз? Так за мной ведь не заржавеет. Всему свое время. Значит, Бегунова бегом проверяли? По пересеченной местности?

– А как его иначе проверить? Он ведь бык здоровенный был, здоровей тебя раза в два. Вот и подумали: пусть пробежится.

– И то ведь, мы здесь, кто год, кто больше, а он только пришел, и давай командовать, строить всех. А кто ты такой? Хочешь командовать – докажи, что достоин. Что право имеешь.

– Знакомые слова. Что-то такое я уже слышал, а, Демон?

– Что, Демон?

– Вот я и спрашиваю, что, Демон? Херово все складывается, а? Понимаешь, что ты снова влип? Что тебе вполне вероятный трибунал светит? И не залупаться сейчас тебе нужно, а думать, как парня спасать.

– Как же его спасать? Ведь сажа, от нее спасения нет. Да и она тут же на тебя самого перескочит.

– Я же говорю: думать. Не повторять, как заведенные, одно и то же, а думать. Ладно, а вот испытание, как вы его называете, его кто придумал?

– Да никто. Как-то само собой сложилось.

– Просто сидели, прикидывали: что? И тут Братец говорит, а пусть пробежит вдоль фронта по нейтралке! Мы подумали, а почему нет? Тут же затишье стояло, целыми днями оттуда, со стороны Бреши, никого, ничего, ни звука какого. Мы уж думали, скоро все прекратится, на нет сойдет.

– Братец?

– Братец Лис.

– А про Воробья тоже он историю выложил? Про маркитантку, госпожу Данунахер?

– Не помню я.

– Вроде он, да.

– А чтобы пробежал дорожкой Бегунова – точно он предложил.

– Ну, мы Воробью и сказали, хочешь, чтобы по честному было – сбегай. В смысле, пробеги. Сними грех с души, прими очищение, пока взводного нет.

– Он ни слова не сказал, только броню скинул и полез на бруствер.

– Мы думали, за пять минут обернется, здесь же недалеко. Но не вышло, прямо возле трактора его и зацепило.

– Демон, правда, ничего не знал. Он потом из блиндажа выбежал и давай кулаками махать.

– Понятно. А вот Братец Лис, он что? За основного у вас? Он кто вообще такой? Откуда?

– Да не, какой основной… Так, иногда советы дает, дельные, кстати.

– Молчит все больше, книжки читает, а потом что-то как скажет, все покатом от смеха.

– Не сильный, но ловкий.

– Он, по-настоящему, не наш. Как бы с нами, но не наш. Мы когда пришли, он уже целый год во взводе был.

– Всегда особняком держится, ни с кем особо не дружит, это верно. Но парень проверенный, давно во взводе, да. Одно время даже думали, что его взводным сделают. Но нет, не сделали.

– Странный он какой-то.

– В чем странность выражается?

– Трудно сказать. Какой-то злой он.

– Вы все злые.

– Но он недобрый, понимаешь?

– Да, верное слово. Еще, он вроде всегда с нами, рядом, а посмотришь на него, и чувствуется сразу, что он отдельный, другой.

– Вот- вот, ему бы Чужаком назваться, самое его имя.

– Точно!

Велев думать, Серж отпустил гоплитов и по внутренней лестнице поднялся на холм. Там он подвинул в сторону от ПНБ бойца-наблюдателя и сам припал к окулярам. Наводить или искать не пришлось, боец рассматривал именно то, что хотел увидеть он сам.

Воробей черной рыхлой кучей лежал между кочек, чуть левей трактора и ближе метров на двадцать сюда, к передовой. Совершенно открытое место – если не принимать во внимание те самые кочки, за которыми спрятаться нельзя, но немного укрыться можно. Вот как Воробей – частично укрыт, а в другой части отлично виден. И бежал он, очевидно, от кустов справа, мимо трактора, к тем деревьям слева. То есть, повторял маршрут майора Бегунова. Где, кстати, Бегунов? Где Черный майор? Рассыпался, что ли… Когда? Почему не доложили?

Снег продолжал идти и даже, похоже, усилился. Но прикрыть сразу мокрую после долгих дождей землю он не мог, силенок не хватало, поэтому падал и таял, набиваясь, прежде всего, в кусты, в клочки желто-коричневой сухой травы, да еще туда, куда заметал его ветер, в низины, ямы и между кочками. Вид у земли был точно у присыпанного сахарной пудрой пирога с вареньем, где пусто, где густо. Да, такой пирог, ни съесть, ни укусить. Как же его оттуда достать? Совершенно очевидно, что добровольцев на мероприятие не будет. Все напуганы, говорят – опасно, слишком велик риск того, что сажа переметнется, перепрыгнет на другого. Именно так и говорят – перепрыгивает. К тому же, есть мнение, что бесполезно спасать. Если на кого-то эта дрянь попала, все, спасенья нет, конец. Будет грызть, пока не сожрет все тело полностью. Есть такое мнение. Значит, придется идти самому. Он просто должен, он отказаться не может, эта работа для него. Такая задачка, добраться до парня, и с ним вернуться. Двести метров туда, как подсказывал дальномер ПНБ, двести метров обратно. Четыреста метров всего по пересеченной местности. Как их преодолеть? Как устроить, чтобы решились сразу все проблемы? Пусть не все, но основные. Надо думать, думать.

Снова мысли вернулись к Братцу Лису. Ну, вот ведь чувствовал он, с самого начала почувствовал, что действует во взводе какая-то темная тайная сила. Исподволь на все влияет, организует процессы, разговоры, отношения. И, как итог, события. Не сразу и заметишь, потому что все вроде нормально, и жизнь течет, как заведено. Только совсем незаметно в чем-то образуется диспропорция, в какую-то сторону случается небольшой перекос, а потом вдруг оказывается, что приплыл плот не туда, куда мечталось. Что-то случается, неожиданное, странное и страшное, вроде этой истории с Бегуновым. Или теперь – с Воробьем. Вот вроде все нормально, нормально, нормально, и вдруг – бац! – получите. А ведь он сразу почувствовал, – что-то не так. Какой-то гнильцой попахивало. И что теперь делать? А делать надо вот что. Если действительно он всему причиной, надо выводить парня на чистую воду. Любишь проверки устраивать? Будет тебе проверка. Будет.

– Господин Серж! – окликнул его продолжавший стоять рядом гоплит- наблюдатель. Серж отвлекся от раздумий и оглянулся. Оказалось, наверх поднялся центр Докучеев, а он и не заметил.

– Ну, где этот мудрила? Дай-ка гляну.

Серж посторонился.

– Там он. Прямо на него наведено.

Ротный взялся за ручки ПНБ, прильнул к окулярам и какое-то время молча изучал диспозицию.

– За каким чертом его туда понесло? – спросил он, наконец, отталкиваясь от прибора. – Ты можешь мне объяснить?

– Не могу.

– Почему?

– Это сейчас не важно.

– А что, по-твоему, важно?

– Вытащить парня оттуда.