Встречки

А мне вспомнился гадкий утенок – даже, будучи взрослой курицей, можно чувствовать себя именно им, если твой окрас не как у других. По одежке даже в животном мире определяют «свой-чужой», там это – безусловный рефлекс, врожденная программа, инстинкт, и у самок он работает сильнее, чем у самцов: самки разных пород более похожи между собой, чем самцы, потому что точности врожденного рефлекса может не хватить, и тут важно раннее запоминание, импринтинг. Оттого и природная значимость в том, чтобы выглядеть, «как все», особенно, если ты – девочка. Всё было бы проще, родись тот общеизвестный гадкий утенок мальчиком: он бы не подстраивался под окружение, не страдал бы от непохожести, а просто рос бы ярким необычным самцом на доставшемся ему птичьем дворе. Но… то была самка, которая врожденно знала, как выглядит птица её вида.

Наблюдая дальше за курами, соседка докладывала:

– Серая-то не просто так одна: она себе на уме. Научилась выбираться из курятника: на шест, на полочку, а оттуда – в дыру. И – гуляй по всей даче одна, червяков ешь, а вы – сидите там, лохушки, ждите, когда вас накормят. А одна коричневая решила, что она не несушка, а наседка: перестала нестись, и теперь вместо шести ежедневных яиц пять – убытки…

Я как-то читала про крыс, что их социум похож на человеческое сообщество – с эксплуататорами, эксплуатируемыми, независимыми, "козлами отпущения". Наверное, и куриный похож.

Звукоизоляция

Тихий вечер на кухне, я варю суп, дочь красит ногти внучке – они гостят у нас вторую неделю. Звонок в дверь – сосед снизу:

– А что вы там делаете? Всё время какой-то стук, как на каблуках ходите.

– Какие каблуки, у нас и тапочек-то нет, – указываю на босые ноги, свои и дочери, выглянувшей в коридор.

– Каждый вечер от вас сверху странные звуки, и слышно всё, что вы говорите. У вас какие полы, как вы их делали, со звукоизоляцией? Мне бы с вашим мастером пообщаться. Дайте мне его телефон.

– Нормально делали, по стандарту. Телефон не дам.

– Почему?

– Мало ли… Я вообще, может, боюсь вас, – это отчасти было правдой: он уже приходил с тем же, год назад, и тоже – когда гостила дочь с семьей, и тоже во время тихих посиделок, только в зале.

Я всегда легко улаживала проблемы с соседями, и вопрос для меня этот обычно ерундовый – провела бы по квартире, убедила бы, что у нас тихо, что на каблуках не бегаем. Но… его улыбка – такая сладкая, такая въедливая, как у маньяка – нет… не могу его впустить в дом.

– А… только вы слышите эти звуки? Вы один? Может, запишете их, чтобы мы потом послушали?

– Но я же слышу, о чем ваш разговор, вот вы говорили недавно "Пойду в ванную", – действительно, минут двадцать назад была у нас эта фраза.

– Ну и что, может, у вас прослушка стоит, а шумы – это ваши галлюцинации? – сопротивлялась я напору его обвораживающего взгляда и въедливой улыбки. После этих слов он мгновенно ретировался и исчез за дверью на подъездную лестницу.

Муж пришел около 10 вечера, я сразу ему:

– Пойдем, снова этот странный снизу приходил, опять ему шумно.

Спустились на его этаж, стоим, названиваем в общую дверь на две квартиры в его звонок – безответно, как нет никого. Тут из приехавшего лифта выходит молодой мужчина и подходит к нам, ему в соседскую квартиру. Рассказываем об инциденте, его взгляд понимающе теплеет:

– Не обращайте внимания. Они шизики, очень странные, особенно он. Они и на меня наезжали – что дверью громко хлопаю, что шумно им. Пришлось послать их, и больше они ко мне не пристают. Я тут квартиру снимаю, мне моя хозяйка, она у них квартиру покупала, сначала обе эти квартиры их были, сказала, что они больные на голову, – парень выражения не выбирал, говорил кратко, весомо, с матерком. Дверь наши нижние соседи так и не открыли.

С тех пор соседа того я не слышала и не видела. Так и не поняла, что это было – странности звукоизоляции, прослушка или психика.

Дружить с родственниками

Дачные выходные подходили к концу – завершался день, солнце готовилось спрятаться за старую раскидистую грушу. Визги и всплески из бассейнов с соседских дач стихали, жара уже не изнуряла, и привычные усталость и напряжение от общения обитателей дачи начинали ощущаться, как выпавшая, но не видимая роса – кожей.

С удивлением поняла, что мне стало тяжело даваться общение со взрослыми детьми – они уже не подчиняются сложившемуся распорядку, советов не принимают, критикуют… И я ощущаю себя иногда не их мамой, а сторонним переживающим наблюдателем за ними.

В те дни, когда, к общей радости, семья бывала в сборе, на фоне нашей новой относительной свободы друг от друга постепенно наступало ощущение, что мы то и дело натыкаемся на углы и стены выстроенных невидимых заборов, ограждающих внутренний мир свитых гнезд наших взрослых детей. Как не желают они его давать в обиду, подвергать вторжению к ним со стороны. Да я и не хочу! Я просто ещё не перестроилась, не научилась ощущать эти стены-заборы-невидимки…

Говорят, что в семейной жизни помимо прочих важных составляющих должна существовать дружба, в которую следует вкладываться. Что может питать дружбу? Думаю: общие друзья, общий досуг – фильмы, спектакли, игры, книги. За семейными проблемами и задачами эта сфера иногда истончается, вымывается – некогда же. Это практически не заметно. Но вот такими летними вечерами, когда повисают паузы, это можно почувствовать. Надо бы полить засыхающее дерево дружбы, подбросить дрова в общий огонь.

Покритикую себя: что я сделала для подпитки отношений? Общие друзья у нас с детьми постепенно исчезали, уже ни их одноклассников, ни сокурсников поблизости. Фильмы и книги распределились по разным пластам. Общий фитнес-клуб тоже канул: я тренировки забросила, нет теперь и этой темы.

К слову, с мамой тоже отношения осложнились: не ездим вместе на дачу, нет еженедельной совместной покупки «молочки» у нашего молочника из-за моего переезда. Раньше вечером в нашем дворе хоть на две минуты, да встречались. На концертах, в кино, в театре были вместе давно. Общих друзей почти не осталось – её подруги, которых я знала близко, либо ушли в мир иной, либо отдалились. А вот когда мы с ней смотрим один сериал или читаем одну книгу, параллельно или последовательно, так общение сразу становится более легким, дружеским, не застревающим на обидах.

Словом, курс на общий фильм, новое место, книгу – буду собственными руками подбрасывать дрова в костер.

Сдержаться на собрании

Внучка спрашивает, что за собрание, на которое мы собираемся на даче, хочет пойти с нами. Я подумала: если она пойдет со мной, то, наверное, я буду на нем более сдержанной, чем в прошлый раз. А то после прошлого собрания я сожалела, что не сдержалась при обсуждении некоторых горячих вопросов. Вот сейчас ясно поняла: при внучке бы точно сдержалась, и при маме бы сдержалась. А вот муж меня не сдерживал, с ним я – какая есть.

Провальный уклад

Мастер Вова старался закончить установку перегородки в коридоре нашего дачного дома за один день, торопился. Я предвкушала, как после его ухода вымою полы, наведу чистоту. Но телефонный звонок выбил его из колеи – ему позвонила взрослая дочь, жаловалась, что поссорилась с мужем, и тот ударил её – из трубки доносились звенящие возгласы.

– Вот урод! Я поеду, разберусь с ним! – взорвался Вова, и его движения забуксовали, кипящая доселе работа встала.

Он так трепетно любит своих дочек, мне аж завидно бывало. Я знаю его много лет, и он всегда о них пёкся – тревожился, всё что-то для них договаривался, пробивал. Замуж вышли – квартиры им отделывал. Да так, что они с легкостью их продавали и меняли на лучшие.

– Вов, ну как ты можешь с ним разобраться? Они живут отдельно, на своей территории – они у себя дома. Самое разумное, что ты можешь для нее сейчас сделать – отвезти в травмпункт и зафиксировать побои.