Страница 122 из 128
Вы когда-нибудь видели атаку тяжелой кавалерии?» - эти слова Кендора грохочут у меня в голове. Я не только ее вижу, я ее ощущаю каждой клеточкой своего тела. Земля дрожит так, что трясет не только меня, но даже спина кобылы подо мной и та ходит ходуном. От края до края, стремительно набирая скорость, летит жуткая конница. Полощутся на ветру красно-черные флаги. Кажется не лошади, а темные чудовища несутся, разбрызгивая пену и скаля зубы, не прорези стальных шлемов уставились на меня, а черные глазницы живых черепов. Армия ада восстала и мчится за моей грешной душой.
Мне холодно, так холодно, что замерзает и останавливается сердце. Острие каждого копья нацелено прямо мне в грудь и громче грохота копыт только лязг моих зубов.
У-уу-у-уу-у-уу! – Душераздирающе заливаются трубы.
Стремя в стремя катится неудержимая стальная лавина и, кажется, нет на земле силы, способной ее остановить.
Вцепившись в свои копья как в спасительные соломинки, мои воины вновь превратились в испуганных крестьян. Сжавшись, передние непроизвольно делают первый шаг назад. Задние шеренги еще стоят, но поджилки уже дрожат, еще секунда и вся толпа, шаг за шагом, поползет к воротам.
- Стоять, сучьи дети! – Взревел, перекрывая все, голос Ристана.
Как он может орать так громко, удивляется какая-то другая Лера, которой есть до этого дело.
- Стоять! Зарублю каждого, кто даже подумает о бегстве!
Шрам между глаз Счастливчика переливается багровой яростью.
Он наводит на своих такой мистический ужас, что перебарывает даже страх перед конницей. Еще не начавшееся бегство приостанавливается в раздумье – кто же страшнее? Чаши весов закачались в равновесии.
- Строй! – Рычит Ристан.
Сзади поддавили «загранотряды» гвардейцев, и весы начали клониться в нашу пользу.
У-уу-у-уу-у-уу! – Вновь загудели трубы и рыцари Огня, разглядев, наконец, препятствие, начали притормаживать.
- Не может быть! – Выдохнуло вместе со мной все войско.
Как это не казалось невероятным, неудержимая лавина останавливалась перед простыми телегами.
- Боятся нас высокородные господа! – Зверски ощерясь, заорал огромный бородатый мужик с секирой в руках.
Хух. – Копья разом наклонились, и войско сделало шаг вперед.
В прорезь забрала все видится как в хороший морской бинокль. На мгновение, атака остановилась, рыцари вздыбливают коней перед неожиданным препятствием.
Красно-черный штандарт с гербом в виде сожженного дерева понесся вдоль строя. Это знамя Феррана, со злостью вспоминаю своего «жениха».
Рыцари, подстегнутые командой своего гранда, спешиваются и, побросав копья, лезут с обнаженными мечами через телеги. Некоторые умудряются прыгать на верх повозок прямо с седла. Засвистели стрелы. Лучники Фарбена выцеливают наиболее дорогие доспехи. Кое-кто из нападающих падает обратно, но это капля в море. Сверкающая сталью волна катится и катится через телеги.
Лес копий встречает рыцарей сразу за баррикадой. Мои бойцы даже не пытаются пробить доспехи, накинувшись по десять на одного, они хватают его крюками, стараясь опрокинуть на землю и затоптать, забить лежащего. Там уже настоящая мясорубка. Воины Огня освоились, прошло первое недоумение и, потеряв своих товарищей, они по-настоящему озлобились. Мечи сверкают как челнок ткацкого станка. Вверх вниз, вверх вниз! Врезавшись в крестьянский строй, рыцари косят людей как траву.
Мои глаза выхватывают лишь эпизоды всеобщей бойни.
Хрясь! – Тот самый бородатый мужик обрушил секиру на шлем с красным плюмажем, но порадоваться не успел. Его шея, пронзенная клинком, забулькала кровью.
Вот один из бойцов Феррана, бешено вращая мечом, врубается в толпу, оставляя после себя кровавую просеку, но стоило ему оторваться от своих, как его ногу тут же подсекли крюкомя, и на упавшего рыцаря посыпался град ударов тяжелыми топорами и дубинами.
На моих глазах падают, заливаясь кровью, один за другим защитники города. Отрубленные руки, рассеченные лица. Я не в силах на это смотреть и не в силах оторваться. Страх парализующей лапой вцепился в мое тело. Не могу пошевелиться, полный ступор. Забрало шлема как широкоформатный экран кинозала, где зритель прикован к креслу чугунной цепью. Успеваю только бороться с подступающей к горлу тошнотой, давясь накатывающими спазмами.
А дикая резня идет своим чередом. Отвоевав плацдарм, рыцари впрягают своих тяжеловозов в повозки и растаскивают их. Вот уже в несколько проходов ворвались всадники. Кровавая жатва пошла обильней. Не готовые к такой жути крестьяне прогибаются, но пока не сдаются. Стальной клин уже глубоко врезался в рыхлое тело моего войска, он как многорукий гигантский жук, облепленный тучей маленьких муравьев, ползет и ползет, подминая и перемалывая мелких букашек.
Ползет и ползет, - с ужасом понимаю, что смертоносный наконечник все ближе и ближе подбирается ко мне. Вижу, как в проход врывается группа всадников под флагом с пылающим деревом посередине.
Ферран! – У меня все обмирает внутри. – Вот сейчас дойдет очередь и до меня.