Страница 50 из 52
- Подожди, Лили! Ты что, стащила секретное досье? Вот так взяла и стащила секретное досье у своего отца? Идея свалить теперь кажется ничего такая. – Со смехом перебил подругу Синдзо, понявший, что инцидент с незваным гостем исчерпан.
- Не такое-то оно и секретное, раз папа держит его дома. И вообще, у меня всегда есть план «Б». – Отмахнулась Лили. У неё и правда всегда был план «Б». – Так вот, досье…
- Учитель нашей Лили. – Присоединился к нарастающему гомону обычно немногословный Эндрю. – Обычный человек? Не дьявол?…
- Достали. – Одного слова Лили оказалось достаточно, чтобы на корню пресечь поднявшийся было шум. – Или слушайте, или проваливайте. – Уже в гробовой тишине произнесла Лили, её голос сдавливал, подобно стальным тискам, и не оставлял сомнений. Третьего не дано.
Одна лишь Софи устояла перед натиском убийственной ауры Лили:
- Да-да, пусть проваливают, особенно белобрысый, а я останусь и разумно послушаю. Может, что-нибудь даже примечу. Вряд ли, конечно, но! – Всем своим видом выражая заинтересованность, Софи открыла подаренную ей недавно пачку чипсов.
Немного выждав, Лили задумчиво констатировала:
- Никто не проваливает. – После чего устроилась на диванчике бок о бок с Софи. Увидев, что последние прибывшие всё ещё стоят, она повелительно указала на свободные места, и только после того, как все устроились, придвинула столик с лежавшим на нём досье и провозгласила, как не очень умелый церемониймейстер, пародируя приветственную речь Синдзо. – Разрешите представить, по-настоящему единственный и действительно неповторимый, одиннадцать недель назад официально покинувший мир людей, и барабанная дробь – Вэ Соли!
Наконец, первая страница дела № 476 была открыта.
Приложенная фотография – не очень удачная. Случайный снимок случайной переполненной народом улицы, снятое в профиль лицо черноволосого болезненно-бледного юноши, слегка растрёпанного, внимательно наблюдающего за чем-то. Ни цвета глаз, ни телосложения определить не представляется возможным. Фотографии получше не отыскалось ни в одном из существующих архивов, но об этом знал разве что изучавший дела, так или иначе связанные с «внеземной интервенцией», Даниель Тислераола, да ещё пара его коллег-агентов.
Возраст – двадцать один год, о чём по снимку можно было разве что догадаться. Именно догадаться. С равным успехом можно было предположить любой возраст в промежутке от пятнадцати до сорока лет.
Имя – Кристофор Песчовари. «Крис» в имени «Кристофор» обведено карандашом.
Вопрос возник сразу, и озвучил его Ксавье:
- Я правильно понимаю, что твоего Вэ Соли зовут Кристофор?
- Не Кристофор, а Крис. Здесь же помечено для таких, как ты. И вообще, не только у тебя есть имя, представляешь. – Добродушно пояснила Лили, после чего перелистнула страницу.
Собравшиеся на диванчике приятели скользили глазами по общей характеристике Кристофора по имени Крис, и написанное совершенно ничего не проясняло, скорее, наоборот, вызывало множество вопросов, один из которых недолго думая озвучила вскинувшая брови Софи:
- Тот, кто это писал, вообще хоть в чём-нибудь уверен? – Негромко хмыкнув, видимо, для убедительности, Софи высказала общее мнение. – Я узнала только то, что ничего не узнала!
- Всё нормально, так и должно быть. – Не задумываясь ответила Лили, и начала листать страницу за страницей в поисках одной ей известной конкретики. – Вэ Соли отлично танцует… Он и меня учил. Мы иногда танцевали вместе, один раз даже под луной, совсем как в сказке…
Подростки скептически посмотрели на свою одиннадцатилетнюю подругу, они подумали об одном и том же.
Неуверенно усмехнувшись, Ксавье спросил:
- И что это за танцы со взрослым мужчиной, если не секрет?
Лили мечтательно улыбнулась. Она не заметила двусмысленного намёка на нездоровые пристрастия Соли в своих словах, не заметила она их ни в словах своего белокурого собеседника, ни во взглядах окружающих. Рыжеволосая бестия, выглядящая сейчас совсем как миловидная наивная девочка, в дребезги разбила подозрения друзей своим сквозящим романтическими нотками ответом:
- Эх, как в настоящей сказке… Ой, нет, не секрет. Понимаете, мир вокруг, он наполнен музыкой. Мир подчиняется музыке жизни, похожей на тишину. Как же там… Люди, животные, машины, облака… Всё вокруг нас живёт по своим законам. Законы жизни создают ритмы и мелодии. Сложные, неуловимые, переменчивые, сбивчивые, сливающиеся друг с другом и рвущиеся на части. Это и есть музыка жизни. Да, Соли так и говорил. А ещё… Самое сложное элементарно, научиться её чувствовать. Научиться взаимоконвертировать интуицию с логикой. Научишься чувствовать, научишься и танцевать, и тогда всё становится просто. Незаметно проскользнуть под носом у охранников, или оторваться от преследования… Своровать что-то нужное, не рискуя попасться… Да много что можно сделать, если научишься танцевать… Понимаете?
Не понимали. Все друзья Лили пребывали в растерянности после её монолога, все они не знали, что сказать, и на всякий случай неуверенно закивали.
- Да, вроде бы.
- Понятно. Наверное…
- Э-э-э… Может быть… Ну-у-у.
- Так, примерно.
Один только Алоиз, испытывавший растерянность ещё до описания Лили так называемых уроков танцев, воздержался от невнятных комментариев. Он молча смотрел то на давно превысившую лимит странностей Лили, то на досье в её руках.
Молчание Алоиза продлилось недолго. Чем дольше он задерживал взгляд на открытых страницах папки, тем сильнее его любопытство перевешивало смущённость. В копилку достоинств новоиспечённого сводного брата можно добавить одну немаловажную мелочь. Синдзо ни за что не привёл бы Алоиза в этот дом, в эту компанию, если бы не считал, что тот сможет принять их психотический микромир, который сегодня собирался подняться на новую ступень. Алоиз, с ранних лет до сегодняшнего дня проживавший обычную жизнь обычного ребёнка, сам не заметил, как начал проникаться царившей здесь атмосферой. Рыжеволосый мальчик, которому настрого запретили называть себя рыжеволосым, осторожно спросил у рыжеволосой девочки, исповедовавшей монополию на рыжие волосы:
- А этот Храм Истинных Лун, про который здесь написано… Этот… Эта… Я слышал, что есть такая страшная секта. Это что, та самая?
Лили искренне удивилась такой постановке вопроса и выпалила первое, что пришло на ум:
- Странный ты какой-то. Обычная секта. Что в ней может быть страшного?
- Ну… Я слышал про какие-то теракты. И про людей, которые сами себя сжигают. Это же… страшно?.. – Аккуратно продолжил Алоиз.
Лили подтвердила правдивость пугавшей Алоиза действительности таким голосом, словно сказанное им не имело никакого значения:
- Ну да, было такое. Издержки производства. Ничего особенного. Я как-то об этом не задумывалась. М-м-м… Наверное, это должно быть страшно, ага. Мне вот больше запомнились конфеты, которыми меня угощал Соли, и ещё те костюмы, в которые он меня наряжал.
В этот раз уточнить детали двусмысленного заявления непривычно доброжелательного стихийного бедствия негласно вызвался флегматичный Эндрю:
- Конфеты. Костюмы. Секта. Лили, с тобой там что-то делали? А то звучит не очень как-то.
- Со мной… – Задумалась Лили. – Нет, это не так называется. Не правильно. Я делала! Вот так правильно. – Лили ещё немного подумала, в этот раз о том, стоит ли вдаваться в подробности, и почти сразу решила, что стоит. – Конфеты я пробовала, потому что Соли плохо разбирается во всяких вкусностях. Он делал конфеты, а я их пробовала, и говорила, какие лучше. А потом на собраниях этого Храма надевала разные костюмы и помогала с проповедями. В конце всегда раздавала наши конфеты, у них внутри были какие-то психотропные препараты. Мы с Соли назвали их «вкусные наркотики».