Страница 1 из 7
Николай Алексеевич Соколов
Убийство Царской семьи. Избранные главы
© ООО «Державное наследие», 2021
Предисловие
Прошло уже больше века со времени одной из самых ужасных трагедий российской истории – убийства Императора Николая II и его семьи на Урале. Материалы следствия Н. А. Соколова помогли раскрыть многие тайны этого жестокого преступления.
Николай Алексеевич Соколов родился в 1882 г. в Пензенской губернии. Окончил юридический факультет Харьковского университета. Революция застала его в должности судебного следователя по важнейшим делам в г. Пензе. После Октябрьского революционного переворота Соколов перебрался в Сибирь. Там он получил назначение на должность судебного следователя по особо важным делам Омского окружного суда. Адмирал А. В. Колчак в феврале 1919 г. поручил ему следствие об убийстве Царской семьи. Основываясь на различных свидетельствах, а также на многочисленных уликах и предметах, найденных на месте преступления и уничтожения останков семьи Романовых, Соколов попытался максимально точно восстановить ход развития трагических событий лета 1918 г. После разгрома армии А. В. Колчака Соколов эмигрировал в Китай, затем переселился во Францию. В эмиграции он продолжал допрашивать всех, кто мог помочь ему в расследовании страшного екатеринбургского преступления. Часть материалов следствия он опубликовал в своей книге на французском языке «Enquête judiciaire sur l’assassinat de la famille impéiale russe» («Юридическое расследование убийства Российской Императорской семьи»). Однако вскоре после этого – 23 ноября 1924 г. – Николай Алексеевич Соколов скончался в небольшом городе Сальбри. В следующем году уже на русском языке была опубликована его книга под названием «Убийство Царской семьи».
Стоит отметить, что русский перевод книги несколько отличается от прижизненного издания. Тем не менее, данная работа является ценнейшим материалом по делу об убийстве Царской семьи и других представителей династии Романовых на Урале. По словам Николая Алексеевича Соколова, в пределах права он «старался делать все возможное, чтобы найти истину и соблюсти ее для будущих поколений». Труд Соколова долгие годы был непререкаемым авторитетом в деле расследования гибели Императора и его семьи. Вплоть до сегодняшнего дня данная книга имеет огромную историческую значимость.
В настоящем издании представлен сокращенный вариант книги Соколова, изданной в Берлине в 1925 г. При подготовке данной публикации были опущены VII, VIII, IX и X главы, в которых содержатся размышления следователя Соколова о связях Григория Распутина с Императорской семьей, также рассматривается неприглядная роль Б. Н. Соловьёва (зятя Распутина) в трагической судьбе Августейших страдальцев и предполагаемое участие немцев в увозе Николая II из Тобольска весной 1918 г. Также в данном издании опущена XVIII глава, в которой приведены результаты химико-микроскопических экспертиз, кроме того опущен излишне подробный список предметов Царской семьи, найденных в ходе следствия в Екатеринбурге.
В тоже время данное издание содержит приложение, в котором представлены воспоминания современников о Николае Соколове. Это дополнение поможет лучше познакомиться с личностью человека, благодаря которому удалось сохранить многие уникальные материалы эпохального следствия. Книга ориентирована на максимально широкий круг русскоязычных читателей, она будет интересна всем неравнодушным к отечественной истории.
От автора
Мне выпало на долю производить расследование об убийстве Государя Императора Николая II и его семьи.
В пределах права я старался сделать все возможное, чтобы найти истину и соблюсти ее для будущих поколений.
Я не думал, что мне самому придется говорить о ней, надеясь, что ее установит своим авторитетным приговором русская национальная власть. Но суровая действительность не сулит для этого благоприятных условий в близком будущем, а неумолимое время кладет на все свою печать забвения.
Я отнюдь не претендую, что мне известны все факты и через них вся истина. Но до сего времени она мне известна более, чем кому-либо.
Скорбные страницы о страданиях Царя говорят о страданиях России. И, решившись нарушить обет моего профессионального молчания, я принял на себя всю тяжесть ответственности в сознании, что служение закону есть служение благу народа.
Знаю, что в этом исследовании на многие вопросы не найдет ответов пытливый ум человеческий: оно по необходимости ограничено, ибо основной его предмет – убийство.
Но потерпевший от преступления – носитель власти верховной, правивший многие годы одним из могущественнейших народов.
Как и всякий факт, оно свершилось в пространстве и времени и, в частности, в условиях величайшей борьбы народа за свою судьбу.
Оба эти фактора: личность потерпевшего и реальная действительность, в условиях которой свершилось преступление, – придают ему особый характер: явления исторического.
«Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу»[1].
Никакой исторический процесс немыслим вне представлений прошлого. В этом нашем прошлом – тяжкое злодеяние: убийство Царя и его семьи.
Правдивым рассказом я полагал бы послужить моему родному народу.
Поэтому и помня слова великого русского историка, я старался, как ни соблазнительно ярки порой были мои личные воспоминания пережитого, излагать факты, основываясь исключительно на данных строгого юридического расследования.
Надо сначала знать, как оно было построено.
Организация расследования
25 июля 1918 года[2] г. Екатеринбург, где содержалась в заключении Царская семья, был взят от большевиков войсками сибирской армии и чехами.
30 июля того же года началось судебное расследование. Оно возникло у судебного следователя по важнейшим делам Екатеринбургского Окружного Суда Наметкина [3] в обычном законном порядке: в силу предложения, данного прокурором суда 30 июля за № 131.
7 августа 1918 года Екатеринбургский Окружной Суд в Общем Собрании своих Отделений поставил освободить Наметкина от дальнейшей работы по делу и возложить ее на члена суда Сергеева.
Такая передача была вызвана, с одной стороны, поведением самого Наметкина, с другой – обстановкой того времени.
Пред лицом фактов, указывавших на убийство, если не всей Царской семьи, то по крайней мере самого Императора, военная власть, единственно обеспечивавшая порядок в первые дни взятия Екатеринбурга, предъявила Наметкину, как следователю по важнейшим делам, решительное требование начать немедленно расследование.
Опираясь на букву закона, Наметкин заявил военной власти, что он не имеет права начинать следствия и не начнет его, пока не получит предложения от прокурора суда, каковой в первые дни освобождения Екатеринбурга отсутствовал.
Поведение Наметкина вызвало большое негодование по его адресу и в военной среде, и в обществе. В чистоту его беспредельного уважения к закону не верили. Одни обвиняли его в трусости перед большевиками, продолжавшими грозить Екатеринбургу, другие шли в своих подозрениях дальше.
Естественным выходом из создавшегося положения была бы передача дела судебному следователю по особо важным делам, в участок которого входил Екатеринбург, но Казань, где проживал этот следователь, была отрезана от Екатеринбурга большевиками.
По предложению прокурора суд передал дело члену суда Сергееву, что в некоторых случаях разрешалось специальным законом.
1
Речь профессора академика В. О. Ключевского в торжественном собрании Московской Духовной Академии 26 сентября 1892 года.
2
Даты везде указываются по новому стилю. Там же, где употреблен старый стиль, это оговаривается.
3
В России было три категории судебных следователей: 1) «участковый», 2) «по важнейшим делам» и 3) «по особо важным делам», делившиеся по степени важности самых дел. Эта «важность» определялась прокурорским надзором, и следствия у следователя по важнейшим делам возникали по предложениям прокурора суда, у следователя по особо важным делам – по предложениям прокурора суда, прокурора палаты или министра юстиции, как генерал-прокурора.