Страница 30 из 53
– Ну, может, он просто стесняется, – предположила Анна, и в голосе ее заливистым ручейком звенела улыбка. – Знаешь, чем наглее ведут себя парни, тем больше они зажаты. Ты ведь такая красавица, Лидочка…
– Так он тоже… ну, симпатичный.
– Не факт, что он это понимает. Может, в душе считает себя последним уродом с кривыми ногами и гнилыми зубами. И даже мечтать не смеет, что ты можешь всерьез им заинтересоваться.
– Нет, там в чем-то другом дело, – задумчиво протянула Лида. – Отец его тоже странно себя ведет. Они словно говорят без слов, одними взглядами, о чем-то, чего я не понимаю. Вот сегодня, посмотрели друг на дружку, а потом отец живо выпер меня из дома.
– Выпер?
– Нет, ну, вежливенько так вывел за ворота, даже рвался подвезти или пешком проводить. Алешенька, типа, очень занят, потом тебе позвонит. А сам только и ждал, когда я уберусь, заметно же было!
– Слушай, может, тебе не стоит ходить в тот дом? – нахмурилась Анна. – Мало ли что там за секреты. Может, парнишка бывает неадекватен или что-то в этом роде. Конечно, тебе ничего не угрожает, телесно, я имею в виду. Но от душевных травм мы, увы, не застрахованы. Так что лучше постарайся с ним особо не общаться, ладно?
– Тут и стараться нечего, – хмыкнула Лида. – После этих гостей я с ним вообще не собираюсь иметь дело. Тем более он не совсем одноклассник. Он раньше в моем классе был, а теперь вроде как учится экстерном.
– Это только доказывает, что с ним что-то не в порядке, – настороженно произнесла девушка. – Иначе зачем забирать его из школы?
– Да ну, он просто спортсмен, разъезжает по соревнованиям. Везде побывал. – Лида завистливо вздохнула.
– Ну, в этом ты его очень скоро перещеголяешь. Лид, повторяю, если хочешь, то можешь прямо сейчас поехать с мамой. Мы все устроим.
Девушка решительно мотнула головой:
– Нет, не хочу. Пусть мама лечится и не отвлекается на меня. А мне сейчас нужно… ну, собраться с мыслями, что ли. Пожить спокойно, на одном месте.
– Уверена? – тихонько усомнилась Анна. – Опасность ведь все еще существует.
– Какая опасность?!
– Лид, ау! Алкаш в парке. Наше предположение, что кто-то тебя проверяет.
Но Лида досадливо отмахнулась от этих слов, поскольку история в парке уже почти выветрилась из ее памяти, как будто случилась сто лет назад.
– Пойдем-ка домой, Лазарь уже приехал. – Анна тихонько подергала ее за рукав.
– Откуда знаешь? Телефон в виброрежиме?
– Нет, просто чувствую, – хихикнула Анна. – Помнишь, что я говорила про руку или ногу?
– Скажи, все вечники однажды встречают себе подобных?
– Не знаю, я со всеми не знакома. Наверно, кому как повезет. Многие живут веками и даже не знают, что существуют такие же, как они.
– Веками? Кошмар… Слушай, еще хотела спросить: а кто придумал это слово – вечники?
– Не знаю, в России мы впервые услышали его от Валерия. Лазарь, конечно, сразу заявил, что сие есть полное искажение смысла. Вечность – это отсутствие времени, то есть та жизнь, что ждет нас на небесах. На земле можно скорее говорить о бесконечности. Хотя и это слово в принципе неверно, поскольку сам мир конечен. Однажды он придет к финалу, и мы, полагаю, вместе с ним. Впрочем, до этого наш профессор подверг обструкции еще триста тринадцать терминов на двухсот пятидесяти языках мира, – рассмеялась Анна.
Лазарь в самом деле приехал, сидел рядом с Верой, демонстрировал ей какие-то брошюрки. Вид у старшей Весны был уже несколько ошалелый от избытка информации. Проводив гостей, Лида без сил опустилась на коврик рядом с диваном. И сразу ощутила ласковое, утешающее прикосновение материнских рук. В этот миг она уже скучала по маме.
– Лидочек, неужели все это правда? – тихим, жалобным, как у ребенка, голоском произнесла Вера. – Неужели и у меня еще есть надежда? Я ведь об этом даже не молила… компетентный источник на небесах. А только о том, чтобы ты без меня не пропала, чтобы у тебя все было хорошо.
– Да ну тебя, мам! – вспыхнула Лида. – Как мне может быть хорошо без тебя? Вот подлечишься, встанешь на ноги, увидишь, как здорово мы с тобой заживем. И ничего, что продали городскую квартиру – зато здесь встретили Анну и Лазаря. Правда же они отличные?
Вера с энтузиазмом закивала головой:
– Угу, правда. Рядом с Анной я чувствую такую надежду… трудно даже объяснить. И брат ее мне очень нравится. Старается выглядеть взрослым брутальным мужчиной, но иногда – дитя дитем. Сколько ему, девятнадцать?
– Ой, ну уж за двадцать, – сообщила Лида, надувая щеки, чтобы не фыркнуть от смеха.
Материнское лицо окрасил нежный румянец мечтательности. В уме она рисовала картины того, что случится, когда дочь немного повзрослеет и мужчина «за двадцать» перестанет ей казаться ветхим стариком.
– Знаешь, я вот думаю – а люди ли они? – вдруг сказала Вера.
– А кто? – обмерла Лида.
– А вдруг ангелы? – По выражению лица Веры и не понять было, шутит она или говорит серьезно. – Может, вот сейчас вышли из нашего дома и растворились в пространстве.
– Ага, вместе с двумя иномарками, – хихикнула Лида.
– А что, современные ангелы – они такие!
Задушевную беседу прервал телефонный звонок. Звонили на домашний, а значит, это не мог быть Алеша. И все равно сердце сорвалось с законного места и ноги предательски подкашивались по пути к аппарату.
Звонила Мила.
– Болеешь или прогуливаешь? – Ее тонкий голосок звучал как-то невесело.
– Второе, – призналась Лида.
– Ясно. Уроки продиктовать или ты пустилась во все тяжкие?
– Продиктовать, конечно, я завтра как штык, – заверила девушка. – А ты что грустишь, подруга?
– А с чего мне веселиться, – не стала запираться Мила. – Тебя нет, сижу весь день одна, как сыч в дупле. И Марата тоже нет…
– Ой, прости. – Лида ощутила стыд и раскаяние: узнав об отсутствии Вельшина, она не поспешила в школу, чтобы утешить и поддержать подругу. Вместо этого отправилась на прогулку, за что и была наказана новой порцией позора.
– За что простить-то? – пискнула изумленная Журавка.
– Неважно. Завтра я приду в школу. И Марат тоже… наверно. Эй, ты ведь не думаешь, что мы где-то вместе тусили?
– Лучше бы вместе, – прозвучал крайне загадочный ответ.
– Что? – растерялась Лида. – Ты чего говоришь-то, Мил?
Некоторое время Мила тихонько дышала в трубку, потом выпалила с ожесточением:
– Я места не нахожу, когда не вижу его! Рисую себе всякие жуткие картины. Понимаю, это бред, но что я могу с собой поделать?
– Это любовь, – уважительно произнесла Лида.
– Поганая это любовь!
– Чего? Да что с тобой, Милка?
– Поганая, потому что, если любишь, нужно быть с человеком рядом.
– А если это невозможно? Если человек не хочет, чтобы с ним были рядом? Я не конкретно про вас с Маратом сейчас говорю…
– Он и не хочет, – проигнорировала ее оговорку Журавка. – И это моя вина. Я не сумела стать нужной самому дорогому для меня человеку. На что я вообще после этого гожусь?
Тут уж Лида разволновалась всерьез. Прежде она даже не задумывалась, какой непостижимой глубины была школьная любовь этой тихой девочки.
– Мил, давай я сейчас прибегу к тебе? – взмолилась она. – Ну, то есть подъеду на такси. Посидим, поболтаем. Мне прямо страшно, что ты в таком состоянии.
– Да я уже много лет в таком состоянии, и ничего, – безрадостно рассмеялась Журавка. – Не надо приезжать, уже почти ночь. Лучше делай уроки и завтра приходи в школу, договорились?
– Ага!
На следующее утро Лазарь отвез в школу Лиду и окрепшего Славика. И сразу рванул в Питер за какими-то документами для Веры, сказав напоследок, что дело может решиться всего за пару дней. Он еще раз напомнил девушке, чтобы была осторожна и по парку одна не бродила. Впрочем, с друзьями тоже.
С Милой перед занятиями они поболтать не успели, да и на первый урок Лида опоздала – провозилась с племянником. А на входе в класс первое, что неприятно кольнуло в сердце, – Марата снова не оказалось за партой. Мила, бледная и решительная, коротко ей кивнула и уперлась взглядом в парту. Просидев без движения весь урок, со звонком она разогнулась, словно сжатая пружина, и рысцой припустила к двери. Лида метнулась за ней.