Страница 4 из 15
– Миледи, – прохрипела Агата.
Острый взгляд Изабеллы словно кинжал уткнулся в служанку, казалось бы, пронзая её насквозь.
– Где тебя носило? – процедила Осткард. – Почему тебя не могли найти у подсвечников? Твой отдых уже давным-давно закончился. После прогулки с девочками тебя ждёт пять плетей за твою лень и халатное отношение к работе. Ты поняла?
– Да, миледи, – голос Агаты дрогнул. Она стояла, опустив голову и сжимаясь от страха. Леди Осткард сморщила свой аккуратный носик.
– А теперь убирайся вон отсюда и жди моих воспитанниц в саду. И побыстрее, я уже едва выношу эту вонь.
Под хихиканье Лизы и Анны Агата колоссальным усилием воли заставила себя кивнуть и после короткого реверанса сразу же покинула комнату.
***
Круглый диск солнца, то врезаясь в пухлые облака и пропадая в них, то снова появляясь на небесной синеве, лучезарно сиял, не желая опускаться. Теплолюбивых солнечных птиц теперь было совсем не услышать. Сегодняшний зной пришелся не по нраву даже им. Перестав петь ещё в полдень, сейчас они и вовсе усадили свои толстые тела в растрепанные круглые гнёзда и уснули в ожидании вечера. Это говорило лишь о том, что за прошедшее лето нынешний день стал самым жарким.
А цветы Осткардских садов наслаждались. Благоухая, они тянулись от серых стен замка вдоль тропинок, где упругий плющ зеленел на прутьях кованой изгороди: россыпь тёмно-сиреневых цветочков алиссума и пёстрые бутоны анемонов, бархатные розы и пушистые пионы, незабудки, незабудки, незабудки – небо на земле.
И жизнь вокруг них, этих цветов, пестрела яркими красками, запахами, движениями. Но слёзы Агаты тем не менее были горячи и слишком горьки, чтобы полностью этим насладиться. Девушка зажмурилась и покачала головой. Если бы сейчас ей было позволено спеть, она бы вложила в свою песню всю скорбь, всё своё горе… Но ей не дозволялось и этой малости.
– Агата?
Обладателем тихого и вкрадчивого голоса, без всякого сомнения, был лорд Август Осткард. Служанка резко обернулась и тут же неловко придержала норовившую слезть с остриженной головы косынку.
Лорд Осткард был высоким, статным мужчиной, темноволосым и весьма приятным на лицо. Сегодня он, как обычно, был одет в свой летний камзол из серого полотна, расшитого перламутровой нитью. Светлые брюки лорда были заправлены в высокие сапоги с пряжками из серебра, на руках – белые перчатки из тонкой ткани.
Август Осткард был довольно молод и хорош собой, и он не обладал тем холодным высокомерием, какое было присуще многим людям его статуса.
Когда-то лорд славился не только милосердием, но и смелым нравом, а ещё храбростью сердца и бодростью духа. К сожалению, с годами, а ныне говорили, что и под влиянием его властный жены, Август Осткард стал совсем слаб характером и волей.
– Милорд.
Агата растерянно опустила голову в поклоне, затем на усталых, едва гнущихся ногах сделала неуклюжий реверанс.
– Ну, что ты, милая… – Лорд Осткард подхватил Агату за плечи, призывая распрямиться. – Не стоит этих формальностей. Неужели ты плачешь? Что-то случилось?
«Просто ваша жена снова подарила мне пять плетей…» – подумала Агата и, всхлипнув, отрывистыми движениями рук начала вытирать слёзы с раскрасневшегося лица.
– Простите, милорд, – голос Агаты дрожал. Она никак не могла совладать с собой. – Со мной всё в порядке. Вам не стоит уделять этому столько внимания.
Лорд Осткард вздохнул, затем осторожно обхватил ладонями омраченное грустью лицо Агаты.
– Как же я могу не уделять внимания своей дочери, когда она несчастна? – не скрывая печали, сказал Август.
Лорд Осткард мягко улыбнулся и крепко прижал к себе своего бастарда. Первого и последнего ребенка лорда Августа Осткарда, носившего за своим плечом позорное клеймо, гласившее, что это дитя было рождено вне брака.
Агата могла бы ненавидеть отца за то, что её жизнь такая, какая есть: то есть невыносимая.
Она – бастард, её отец – лорд. Она ходит в рваных платьях и ютится в кухонном уголке, а он живёт в богатых палатах собственного замка и одевается в пышные одежды аристократии. Ей почти нечего есть кроме пресной похлебки и сухого хлеба, а он пробует за столом сотни изысканных блюд. Она трудится в саду не покладая рук, каждый день выслушивает упрёки и унижения от его жены и её воспитанниц, а Август Осткард тем временем с великой заботой и вниманием уделяет им всё своё свободное время.
Но Агата не ненавидела своего отца, напротив, очень любила. Она знала тайну. Знала то, что никогда бы не заставило её отца жить так, как он жил сейчас, и терпеть то, что его дочь живет так, как она живет. Она знала правду, но изменить ничего не могла.
– Лорд Осткард?
Голос, звенящий возмущением, заставил Агату вздрогнуть. Август растерянно, будто бы даже безвольно повернул голову и посмотрел на двух воспитанниц своей жены. Наглый и напыщенный вид Лизы, разодетой в безвкусное розовое платье, заставил Агату сжаться. Осткард чуть склонил голову, отводя в сторону затуманенный взгляд.
– Что вы здесь делаете, милорд? – надрывно спросила Лиза. – Рядом с этой оборванкой?
– Мы просто общались с моей…
– С кем?
Анна сверкнула серыми словно сталь глазами в сторону лорда. Август нахмурился, кашлянув в кулак.
– С Агатой.
Служанка понуро опустила голову. Её веки распухли, глаза щипало, а ноги словно бы перетянуло ядовитым жгутом. Однако сердце болело так сильно, что всё остальное казалось очень незначительным и слишком отдалённым.
Лиза насупилась. Черноволосый служка, тенью стоящий рядом с ней, испуганно сжал в руках корзинку с едой для пикника – сестры Нэтт как обычно взяли на прогулку кучу яств. Вторя сестре, Анна презрительно сощурила глаза. Выждав некоторое время, она процедила:
– Вы знаете, что ваша леди-жена уже давным-давно ждёт вас?
Август будто бы даже обрадовался, услышав слова Анны. Мгновенно приободрившись, он перевёл взгляд на младшую воспитанницу леди Осткард.
– Да, – облегченно выдохнул лорд. – Пожалуй, я не стану вас задерживать, милые леди, и поспешу к ней. Прошу меня простить.
Август поспешил удалиться. Быстрым шагом он пересёк четверть внутреннего двора, вдруг на мгновение остановился и задумчиво постоял на месте, ведя себя так, будто бы он только что понял, что оставил за спиной что-то важное. Эта странная задумчивость длилась буквально несколько секунд, но вскоре, так и не обернувшись, лорд продолжил свой путь в замок.
Если бы Агата могла себе это позволить, она бы сейчас упала на землю и разрыдалась, вопя от боли. Но нет. Она не могла. Иначе всё станет ещё хуже.
Девушка вздрогнула, когда тощий слуга быстро пихнул ей в руки корзинку, закрытую плотной льняной салфеткой. Раскланявшись, мальчишка поспешил скрыться среди садового кустарника. Обозвав Агату каким-то очередным, не менее гнусным, чем обычно, словом, старшая воспитанница леди Осткард с высоко поднятым носом прошла мимо, ведя за собой свою младшую сестру.
Через минуту сестры Нэтт приблизились к низкой калитке, у которой их ждал рослый воин в потертых доспехах из вареной кожи. Поздоровавшись с ним, обе девушки, хихикая и перешептываясь, направились вперед по широкой дороге, убежденные в том, что их ждет прекрасный полдник.
***
В лесу было холодно и сыро. Агата шла вслед за Анной, стараясь ненароком не споткнуться о торчащие из земли коряги. Крепкие ветви вековых деревьев сплетались друг с другом в плотную арку, и под покровом густой листвы царила полутьма.
Отмахиваясь от назойливых насекомых, норовивших впиться в любое свободное от одежды место, Агата не без раздражения поджала губы. И какое лихо понесло воспитанниц леди Осткард на пикник в лес именно сегодня? Агата понуро покачала головой.
Ну да, ну да. Поляна с живыми цветами роттер капонека. Они ведь совсем скоро отцветут. Снежно-белые кувшинки, благоухающие на шарообразных кустах, были прекрасны, без всякого сомнения. Это были крупные цветы с плотными лепестками, густо растущими вокруг мягкой сердцевины, синей, словно вода. Дивные и редкие роттер капонеки являлись достопримечательностью Осткардских лесов. И, конечно же, сестры Нэтт обожали устраивать пикники на поляне, где они цвели, а ныне уже отцветали.