Загадка Меривезера

Дот замешкала. Она также взяла один из молоточков и начала его вертеть его в руках.

– Извини, – наконец, сказала она. – Нет, он определенно не был груб или непочтителен. Мне не стоило упоминать родителей других девочек. Они так же, как и ты, не знают, какой он гад. Он очень хорошо это скрывает, – она бросила молоток на стол, но он отскочил и, перелетев через ворох шелка, упал на пол и под кровать. Я завистливо взглянул на него, прежде чем согласился с предложением Вики вернуться и продолжить наш ужин.

Внизу мы обнаружили стол пустым, а кухню – прибранной. Сара Парнхэм мыла тарелки, несмотря на жоржетовые манжеты. Она была из тех, кто всю жизнь моет посуду других людей, но не с видом мученика, а как нечто само собой разумеющееся.

– Ой, мисс Парнхэм, это моя обязанность, – сказала Вики. – Извините. Пожалуйста, дайте мне… у меня короткие рукава. А вы себе все манжеты забрызгаете.

– Я считаю, что могу вымыть несколько тарелок и не забрызгаться, – ответила мисс Парнхэм. – Можешь вытереть их, если хочешь. Эвадна хочет, но, думаю, она должна отдохнуть. Она так вымоталась…

– Сара, а еда? – вмешалась миссис Бейли. – Где еда? Эти достойные люди хотели окончить ужин.

– Нагар от свечи испортил все, кроме нескольких сандвичей. Я положила их в холодильник. Мороженое растаяло. Хелен, свечной воск запачкал одну из ваших лучших скатертей. Как думаете, прачечная сможет отчистить ее? Мисс Ван Гартер, не вытирайте их – они еще не помыты. Сначала возьмите стаканы.

Я предложил Вики помощь, но она велела мне отойти в сторонку и не беспокоиться. Дот достала сандвичи, так что я взял себе один из них. Миссис Бейли занялась тем, что женщины делают на кухне: смахнула несуществующие крошки, понадежнее закрыла и так закрытые ящики, перевернула, как надо, то, что лежало вверх ногами, а то, что лежало, как надо, она перевернула вверх ногами. Не ищите в этом описании ничего унизительного. Хотелось бы пофилософствовать насчет инстинктивного здравомыслия дам, прибирающихся на кухне. Я бы так и сделал, не забыв упомянуть и мужчин, если бы я не сомневался в том, что у меня в итоге выйдет.

До этого момента мое повествование было бодрым, так как я твердо веровал в аксиому: истина может быть более странной, нежели вымысел. Только взгляните на меня! Где я нахожусь? На жаркой кухне, где я поедаю сандвичи, тогда как моя роль богатого дяди обязывает меня быть найденным мертвым в библиотеке, где я незадолго до этого написал завещание. Что привело меня к мысли о том, что детективная история может быть рассказана на кухне, а не в библиотеке? Какая загогулина в моем мозгу заставила меня продолжать и продолжать рассказ, ведь я окажусь в пренеприятном положении, предлагая читателю холодильник вместо сейфа с документами и драгоценностями? Воск, которым можно было бы воспользоваться для снятия отпечатков пальцев, угодил в корзину для стирки. Прачечная принадлежит датчанину, повариха – француженка, а вот хитрых и загадочных китайцев здесь нет. Как и большевиков. Здесь нет и более дьявольского приспособления, чем радио – потому что худшего изобретения еще не появилось. Также боюсь, что в имбирном эле не было яда, как не было и следов в снегу (как и самого снега!). Ни близнецов, ни кинжалов, ни переодевания. По крайней мере пока, в доме не прозвучало ни единого выстрела, хотя и был пронзительный женский вскрик. Я расстроен и обескуражен. Для того чтобы продолжить рассказ, у меня нет ни единой причины помимо того, что той ночью в Меривезере произошло убийство,[21] а впоследствии в нашем кругу произойдет еще одно убийство, гораздо более жестокое, чем первое.

Признавая, таким образом, слабости повествования, наступает подходящий момент представить читателю Освальда Флипа – самого занудливого из всех мужчин, которых я только встречал. Полагаю, в тот момент Освальд Флип возглавлял список самых безобидных персонажей.

Его стук в открытую дверь был не громче, как если бы стучал кролик, а предшествовавший его входу возглас «Добрый вечер!» прозвучал, словно из уст застенчивого мальчика.

Он вошел на кухню, уронил свою соломенную шляпу, неловко подобрал ее и извиняющимся тоном сказал Вики:

– Теплый вечер. Закрыв магазин, я отправился на побережье.

– Там прохладнее, чем здесь? – спросила Вики, вешая кухонное полотенце.

– Нет, – ответил он. – То есть да. В какой-то степени.

Сара Парнхэм вытерла руки о полотенце у раковины и взглянула на часы.

– Вы хорошо провели время. Уже без четверти полночь. Мы с Хелен думали съездить туда вместо кино, правда, не решились, испугавшись, что движение на дорогах слишком перегружено. Это так?

– Да, – ответил Освальд. – Или нет… не совсем. Но это лучше, чем тесниться в кинотеатре. В такой-то вечер.

– Мы не теснились, – возразила Сара. – Наши места были в ложе.

– Ваши, – поправила Эвадна. – А мы с Дот не могли позволить себе места в ложе.

– И мы думали, что не можем, – улыбнулась Хелен. – Но едва вошли, как передумали, вернулись и обменяли билеты на места в ложе. И вспомни: вы были на двух сеансах, а мы – только на одном.

– Ну, как бы то ни было, на наших местах нам не понравилось, – сказала Эвадна. – Конечно, будь у нас места в ложе…

Вики вышла из кухни, и я последовал за ней. Освальд Флип пошел за мной.

– У Вики сегодня все хорошо? – спросил он, когда мы задержались в холле. – Я имею в виду, что ее планета проходит мимо Солнца. Конечно, я не более чем любитель и, как знаете, изучаю вопрос всего лишь восемь лет. Но даже мои ограниченные познания довольно ясно говорят, что… ну, сегодня должно случиться нечто неприятное.

– Вики, что у тебя? – спросил я, входя в гостиную. – Твой астролог боится, что в течение дня с тобой могла свершиться какая-то неприятность.

Последние события полностью вытеснили из моего ума все, что происходило с нами в начале вечера, так что укоризненный взгляд Вики удивил меня. Затем она улыбнулась Освальду.

– Марс действует, – заявила она. – Весь день одно следовало за другим. Ничего серьезного, просто Марс закрыл мою звезду. Дядя, помнишь? Пожар в виннипегском отеле. Оттого я так перепугалась, когда сегодня упали свечи. Я всю неделю боялась пожара.

– Это все из-за Урана, – заметил Освальд. – Уран всегда вмешивается совершенно неожиданно.

– Это напомнило мне кое о чем, – сказала Вики. – Я хочу, чтобы ты посмотрел график. Отец ребенка сказал, что я могу спросить тебя об этом. Уран господствует, и я немного обеспокоена. Все из-за Меркурия… я сбегаю за графиком.

Мы оба предложили принести ей его, но она, как и все леди, была уверена: мы не сможем найти его, так что она сама отправилась за ним. Я вышел в холл, намереваясь позвонить Меркелю, но поскольку Сара Парнхэм, миссис Бейли и Дот последовали по лестнице вслед за Вики, я подождал, пока их голоса стихнут, прежде чем взять трубку. Но голоса все не стихали, и вскоре со второго этажа стали доноситься звонкие восклицания и стук в дверь.

Вики спустилась и, объяснив, что дверь Хелен оказалась заперта, спросила, есть ли у меня или у Освальда мастер-ключ.[22]

– Это совершенно абсурдно, – извинялась миссис Бейли, когда мы с Освальдом, но без ключей, присоединились к ней, Вики и Саре Парнхэм. – Я не могу этого объяснить. Я никогда не запираю дверь. Не она не заела. Она заперта. Я надеюсь, – обратилась она к Дот, которая только теперь появилась со связкой ключей, – что это не твои шуточки для скучного вечера.

– С чего бы у меня появились такие шуточки?

– Забудь, – быстро ответила Хелен и принялась перебирать ключи, пытаясь отпереть дверь то одним, то другим. Освальд Флип попытался. Сара Парнхэм и я также попытались. Вики настояла на том, чтобы также попробовать, и она также потерпела неудачу.

– Дайте подумать, – пробормотала она. – Не так давно я пользовалась мастер-ключом. Дядя, разве он не у тебя? Нет? А, я вспомнила. Как глупо! Мастер-ключ у Эвадны, – тут Вики с криком «Эге-ге-гей!» выбежала к лестнице.

21

И притом таинственное!

22

То есть ключ, подходящий ко всем замкам в гостинице.