Страница 11 из 13
– Ну ладно, я готов.
С мечом в руке он расставил ноги так, как его учила Тавра перед схваткой с Казначеем. Ему даже понравилось держать меч, стоя на корабле, несущемся по открытой водной глади. Ну и что, что в любой момент меч мог выпасть и погибнуть в глубокой пучине.
Тавра показала ему, как парировать. Найин клинок был короче, чем меч, и больше подходил для колющих движений и порезов. Она совершала уверенные и точные выпады, и даже когда Амри парировал успешно, он все же ощущал толчок от столкновения двух лезвий. К тому моменту, когда второй Брат увенчал горизонт, у Амри болело все тело, а его лицо было покрыто соленым дыханием океана.
– Ты точно не проходила подготовку для стражей замка? – спросил он.
Найя даже не запыхалась. Ее ноги по-прежнему были быстрыми, а взгляд – ясным и сфокусированным.
– Ха, однозначно! Но я побеждала на всех соревнованиях по бола и копью во всех сезонных охотничьих фестивалях!
Рука Амри снова содрогнулась, хотя он, парируя, едва зацепил кончик ее клинка.
– Повторюсь: так нечестно!
– Жизнь не всегда будет только честной и доброй! – Голос в его ухе прозвучал как голос совести, напомнившей ему о том, о чем думать не хотелось: до выхода из Домрака он никогда не видел ни бола, ни копья и не был ни на одном охотничьем фестивале.
– Слева! – скомандовала Тавра. – Нет, Амри, слева. Не…
Ему показалось, что он заметил открытое место в атаке Найи и атаковал в него, слегка задев ее запястье. Серебряный меч скользнул по клинку Найи, клинок вывернулся, и она ослабила хватку, в этот момент Амри совершил атаку. Слишком быстро, расстояние слишком маленькое для меча, который подался вверх, – как вдруг она пихнула его плечом в грудь, выбив воздух из легких, и Амри повалился на палубу.
– Я же сказала, не атаковать! – прожужжала Тавра, словно неуемное насекомое. – В реальной битве ты бы уже умер.
– Но это не реальная битва, – возразил он. – Мне показалось, я увидел открытое место, поэтому я атаковал. Какой смысл тренироваться, если нельзя рисковать?
– Это был не риск, а гарантированный провал.
– Ты не можешь знать наверняка.
– Но я знала.
– Возможно, я просто устал выслушивать твои команды.
– Я пыталась… – От досады она издала щелкающий звук и добавила: – Неважно. Делай так, как тебе нравится.
Тавра спрыгнула с плеча Амри и ушла. Он старался не чувствовать себя виноватым. Найя помогла Амри встать и отряхнула его. Он даже не знал, злился он или радовался из-за того, что Тавра рассердилась. Зато он потребовал прекратить обращаться с ним как с личной марионеткой. Амри осторожно повесил меч на бедро.
– Она права. Я могла убить тебя, – сказала Найя.
– Не самый плохой вариант гибели Амри Сильнейшего.
Она рассмеялась и помассировала его грудь в том месте, куда толкнула плечом. От ее прикосновения синяк болел меньше, хотя она не воспользовалась целительной магией. Они попили воду из бочонка на палубе и нашли место, где можно было посидеть.
– Я понимаю, она старается помочь, – сказал он. – Возможно, она чувствует себя беспомощной из-за того, что оказалась в крохотном теле. Но я не смогу заменить ее, я гроттан. Я с трудом стою ровно на корабле и еще хуже обращаюсь с мечом.
– Не волнуйся на этот счет. Ты не так уж плохо справляешься.
Амри рассмеялся.
– Тебе просто нравится, что есть кого победить.
– Неправда! – Тем не менее она осклабилась, а потом пожала плечами. – С клинками я привыкла обращаться на охоте. В битве все не так, и будет совсем по-другому в бою со…
Скексисом. Никто из них не захотел договаривать ее мысль. В своем воображении он до сих пор ясно видел, как таял снег на горячей лиловой коже черепа Казначея, трайн за трайном покрывавшейся складками злости. Как он мстительно выпил остатки эссенции, просто чтобы досадить Райану. И как выпитое изменило его: он мгновенно помолодел и остервенел еще больше, в результате чего стал трижды чудовищнее себя прежнего.
Если столь заметно он изменился после нескольких капель эссенции, то что с ним стало бы, если бы он выпил больше? Сколько гельфлингов потребуется, чтобы накормить всех скексисов? Какими немыслимыми демонами они станут, откормившись на жизненной эссенции гельфлингов?
Нет, битва со скексисами не будет иметь ничего общего с охотой. Мир приучил гельфлингов быть охотниками, сборщиками, фермерами, учеными, сказителями песен.
Даже мореходствующий клан Сифа, сурово сражающийся с ветром и морем, был воспитан Тра жить в общине, научен тому, что его голоса едины с великой песней.
Почему Огра, слышавшая песню мира, не предвидела поведение скексисов? Если все на Тра – часть песни, то, значит, скексисы тоже ее часть, хоть они и ужасны. Так почему же Огра не подготовила гельфлингов, детей Тра, к столь чудовищному предательству? Амри подумал, что, может, это какое-то испытание. Но в пространстве сновидений он услышал в голосе Огры настоящий страх. Если Огра забеспокоилась, то разве это может быть частью песни Тра? Она бы знала мелодию. Слова, гармонию и результат.
Отличительной особенностью Амри всегда было любопытство и желание задавать вопросы. Такой была его, гроттана, роль. Задавать вопросы в Святилище, где до сих пор звучало эхо песен птиц-колокол, способных двигать горы. Искать ответы и беречь их в Гробнице реликвий. Таково было данное Тра поручение его клану, однако в считаные дни они потеряли Гробницу, а теперь Святилище, наверное, захватили скексисы. Но когда он спросил у Тра, как ему остановить скексисов, она показала ему лишь какую-то дурацкую стену.
Исправители. Так их назвала Огра. Амри посмотрел на подставившую лицо ветру Найю. Ту самую Найю, которая видела Кристалл и выжила. Найю, которая пришла с дальних окраин Скарита, а теперь ела на сифанском корабле в Серебряном море. Причем ела за одним столом с вапрой, спритоном и гроттаном! Ту самую Найю, которая обретала друзей везде, где оказывалась, и которая своей безудержной храбростью завоевала уважение.
Возможно, все-таки у Тра есть план. Амри просто не знает, какой именно.
Они наблюдали, как на другом конце корабля Кайлан взбирался по снастям, выполняя инструкции Оники. Видящая-далеко, в красных волосах которой мелодично звучали серебряные колокольчики, заметила их и помахала рукой. Отпив воды из набедренной фляги, она жестом пригласила их присоединиться к ним.
– Сказитель песен отлично управляется с тросами, – сказала она. – А где Тавра?
– Ведет себя как Тавра, – ответила Найя. Хоть это ничего не поясняло, Оника ее поняла. Она прислонилась к перилам за ее спиной и наблюдала за тем, как Кайлан самостоятельно управляется со снастями. – Как давно вы уже вместе? – спросила Найя.
– Вместе! Ну надо же какая условность.
Амри наклонил голову набок.
– Это из-за ее матушки? Потому что ты сифа?
– Мой народ по сезонам приходит в Ха’рар и уходит из него. Матушка Тавры никогда не видела меня, лишь замечала, что весной и осенью ее средняя дочь, юная и глупая, где-то пропадала. – Оника качнула головой и грустно улыбнулась. – Мы думали, что успешно и безнаказанно встречались у фонаря мореходов. Но это было не так.
Амри чуть не сказал, что не видит проблемы, но предпочел задуматься. Тавра была второй в очереди на вапранскую корону даже с учетом того, что ее старшая сестра оставалась живой наследницей. Аль-Модре нужны были вапранские наследники – несомненно, с чистой кровью серебрянок, а не обладающие помесью снега с соленой водой.
– Сочувствую, – сказал он.
– Не стоит. Можно считать, что впервые за долгое время мы с ней вместе, не ощущая на себе презрительного взгляда Мейрин.
Глаза видящей-далеко наполнились печалью, и Амри поторопился сменить тему разговора:
– Что будет, когда мы доберемся в Сера-На? Ты хорошо знаешь модру Этри?
– Да. Мы вместе выросли. Она не видящая-далеко, но всегда верила в пророчество и шепот ветра. Вскоре после того как розовые лепестки Кайлана долетели до Сера-На, она созвала клан Сифа… Возможно, она уже знает и верит и готова восстать против скексисов.