Страница 17 из 38
- Погоди, Семен, я вообще-то думал ты про ухаживания будешь…
- А я про что? - искренне удивляется приятель, - Это основы. А что ты там сверху приляпаешь - ну там цветы, полет на воздушном шаре или серенады под окном - так это уже не важно.
Вздыхаю. В общем-то, иду я с самого начала по Семеновой программе.
Только результат… вон, сидит за несколько столиков и на меня не смотрит. А если смотрит, то краснеет. И от качка отшатывается каждый раз, когда он к ней наклоняется…
Хм, а неплохой результат.
Из-за столов мы встаем одновременно. Совершенно случайно, ага. Семен едва ли не зажимает себе рот рукой, чтобы не заржать, пока я с независимым видом иду за парочкой, чувствуя себя долбанным сталкером. Захожу с ними в лифт, еще и спрашиваю равнодушно:
- Вниз?
Кажется, Света вздрагивает от звука моего голоса. Это соответствует первому пункту Семенова подхода?
Мы доезжаем до первого и выходим в холл. И я иду не за ними, нет. Мне просто хочется вдохнуть вечерней прохлады на крыльце. А если бы у качка была на паркинге машина, то захотелось бы поехать домой. И что?
Но, судя по отдельным репликам, машину он отдал бывшей жене и вообще снимает сейчас квартиру неподалеку.
Ну давай, скажи это, я уже прям жду.
Явно косится на меня - а я что? я дышу… и говорит таки следующую фразу Свете:
- Если хочешь, мы можем прогуляться… в ту сторону.
Вот сейчас кому-то будет больно.
Я же не зарычал?
Теперь на меня осторожно косится блондиночка. И краснеет, кажется. Даже не знаю, сколько я смогу еще не дышать. И что я буду делать, если она согласится.
- Завтра рано вставать, - отрицательно качает головой моя прелесть, - Я поеду домой.
Выдыхаю.
Интересно, уместно будет сейчас предложить её подвезти?
Но решаю не доводить ситуацию до полного абсурда, только убеждаюсь, что они расходятся в разные стороны.
И отправляюсь в сторону паркинга, попутно набирая номер:
- Яся, можешь говорить?
Бывший
Света
- Светулик, мы можем поговори…
- Нет.
Я выключаю телефон и откладываю его в сторону.
Бывший муж выбрал явно не лучшее время, чтобы мне позвонить. Хотя будет ли оно лучшим? У меня не было желания общаться с ним в принципе... и да, сегодня особенно.
После выходок Артема и разговоров Андрея я вообще не была уверена что хочу всех этих мужиков видеть, слышать и… думать про них не собираюсь!
Один другого краше.
«Светулик, тебя же никогда не было дома, а я мужчина, мне нужна и ласка, и секс, и котлеты»
Интересно, одновременно?
«Я благороден, заметь, оставил ей квартиру, а сам снял неподалеку. Прогуляемся?»
И вот это, ужасное,
«Убедился».
А я? Я в чем-нибудь убедилась?
Терапия ванной и книжкой «О чем говорят мужчины» помогает мало, потому ложусь спать, надеясь на то, что сработает русская поговорка. Но утро не приносит мне мудрости, только неуверенность в происходящем. И нехорошее предчувствие, что меня ждет непростой день.
- Светулик, ну наконец-то ты взяла трубку!
- Назовешь меня так еще раз - отправлю в черный список, - говорю довольно грубо, застегивая юбку.
- Давай встретимся!
- Зачем?
- Я должен тебе кое-что сказать.
Подавляю раздраженный вздох и желание заявить: «Скажи по телефону или умри», а потом думаю - чего это я опять подавляю? Раньше у меня хотя бы был повод сдерживать себя и свое раздражение - я не притворялась, нет, но превращаться в стерву в браке не хотела. Но он лично дал мне повод его ненавидеть - ну хотя бы по утрам, когда у меня сложный день и сомнения.
- Говори по телефону.
- Лучше при встрече.
- Я работаю целыми днями.
- Так я приеду к тебе на работу в обед. Сходим в ресторан неподалеку…
- Нет! - меня слегка передергивает от этой мысли. - Возле нашего здания есть хорошая кофейня… Встретимся в час.
Все утро я ношусь по поручениям начальницы, да так ношусь, что напрочь забываю и про эту встречу, и про то, что произошло вчера. Но передышка заканчивается вместе со звонком бывшего мужа.
- Я уже на месте, - говорит он жизнерадостным тоном, и мне требуется несколько секунд, чтобы сообразить, о чем идет речь. А сообразив, чертыхаюсь, и иду использовать свой законный обеденный перерыв.
- Милая! - Миша поднимается мне навстречу... такой торжественный и с таким огромным букетом цветов, что я даже теряюсь.
Нет, нет, нет.
Только не говорите мне, что он все осмыслил и решил попробовать снова.
Не после того, как я сдирала простыни, на которых он трахал свою любовницу.
Не после его взгляда в пол и рассказа, что у них, вообще-то, серьезно.
Не после унизительного дележа имущества - причем некрасивым его делала как раз та самая любовница, требовавшая от - в целом нормального - Миши, чтобы он не был лохом и поделил все «по-честному». Что с ее точки зрения означало оттяпать половину квартиры, за которую я единолично выплачивала деньги, и всех вещей в ней.
Не после того, как я переехала в новую жизнь!
- Я был идиотом. Давай попробуем снова?
Меня пробивает на нервный смешок.
Что там… я хохочу так, что на меня оборачиваются многочисленные посетители. Плевать. Я вдруг чувствую, что в моей истории с Мишей, наконец, поставлена точка.
Так бывает, что люди становятся далекими. Что те, кто казался тебе самыми дорогими и важными, становятся чужими. Эти люди больше не рвутся заступиться за тебя, у них не кипит кровь при взгляде на тебя, им не интересно, как прошел твой день и все ли у тебя в порядке.
И бывает даже так, что один уже прошел свою полосу отчуждения - а второму понадобилось время. И по углям походить.
И переехать.
И заняться охрененным сексом с охрененным красавчиком.
И даже получить вот такой щенячий взгляд от бывшего и букет - именно в тот момент, когда ты расправил крылья, у тебя идеальная укладка и новая жизнь. Именно для того, чтобы понять - так бывает.
А дальше будет по другому.
- Нет, - говорю ему, все еще широко улыбаясь, - не попробуем. Не вместе. Никогда. Кофе будешь?
- Ч-что? - с довольно округлого Мишиного лица сползает торжественность.
- Чай, кофе, апельсиновый сок, вода? - чуть меняю тон и даже не на насмешливый.
Себе я беру кофе.
Густой, крепкий, с каплей молочной пены и апельсиновой цедрой - у нас замечательная кофейня, в которой напиток делают под твое настроение.
Миша что-то говорит, доказывает, пытается объяснить - а я пью свой кофе, смотрю на обеденную суету вокруг и чувствую себя почти счастливой.
Потихоньку он сникает и замолкает. Думаю, до него доходит... и он уходит. А следом встаю и я.
- Девушка! А цветы?
Милая бариста кивает мне из-за стойки, и я беру таки этот чудовищный веник из пятидесяти, наверное, багровых роз на длинной ножке - ну хотя бы шипы убрали - и волоку его в сторону офиса. Украшу наш кабинет - девочкам понравится.
В лифт мы так и заходим, вдвоем, я - и букет.
И краснеем тоже оба… Хотя розы и так красные. Потому что в лифте уже стоит роскошный Зимин. И… тоже вдвоем с букетом. Со всеми оттенками желтого, розового и голубого. Изящными и эффектными одновременно.
Из головы вылетают даже простейшие фразы - ну, например, «Здравствуйте, Артем Витальевич».
Лифт едет.
А мы стоим как два идиота и не смотрим друг на друга - только на букеты в наших руках.
И я не знаю, чего мне хочется больше - заржать неприлично, выяснить, кому он тащит это чудо или объяснить, что пятьдесят гребаных роз - привет Томе - ничего не значат.
Цветы
Артем
- Тёму накрыло, Тёму накрыло… - поет моя сестра, причем делает это фальшиво, громко, с чувством, так что люди в ресторане, где мы встретились то ли на поздний завтрак, то ли на ранний обед, оборачиваются.