Страница 58 из 72
— А по-другому никак. Тем более не совсем я и одна была, — ответила, погладив его по щеке.
Если он был ангелом, это ж как он пережил все? От света в душе до полной тьмы. От доброты до полной злобы. Поверить не могу, что такое возможно.
— Я бы пришел. И плевать на сделку, если бы Асмодей что-то успел с тобой сделать, — Владыка опустился к моему животу и поцеловал сквозь ткань.
— То есть, если бы я стала демоном? Мне это сложно понять… Просто, понимаешь, я постоянно ловила себя на этой мысли. Да и грехи недоговаривали вечно. И крылья. Ведь ангелы просто так не делают ангельские объятия, если их так можно назвать.
— Поверь, у меня тоже лопатки зудят, — усмехнулся он, а затем его взгляд стал жестким. — Я будто чувствую то, что было до изменения. И аду это не нравится. Но и терять то, что я здесь создал за долгое время, не собираюсь.
— О, Всевышний. Ангел руководит адом. Это вообще не норма.
— Слушай, ангел мой, до меня в аду вообще никого не было. И демоны уничтожали людей пачками. Сейчас же все обходится малыми потерями и малой кровью, которой не может не быть. И так и будет до скончания времен. Я — демон, и я буду сражаться против ангелов, грехи и демоны будут искушать людей — это неизменно. И да — я так буду продолжать считать.
— Но люди…
— Поверхность лишь поле боя между нашими двумя видами. Люди слабы по сравнению с нами, но и они заслуживают жизнь — ни ангелам, ни демонам нету жизни на поверхности. Мы сильны лишь там, где родились… — Владыка сжал мою талию, — …или изменились.
— Но ты бы не хотел, чтобы изменилась я. Чтобы я здесь осталась, — прошептала.
Хотелось задать этот вопрос — я должна знать. Если я буду другой ради него, будет ли он так же меня желать. А с чего я вообще решила, что он то же самое чувствует ко мне? Ведь это может быть его обычная тяга к ангелам. У него целый гарем есть.
— Я хочу, чтобы ты была со мной. Длительное одиночество… — мужчина погладил меня по животу. — Ты для меня родственная душа, но не хочешь быть демоном, ведь так?
Я сглотнула и кивнула. Мое сердце будто сжали в тиски, казалось, что оно плачет кровавыми слезами. То ли от нежности, то ли от боли.
— А это, скажем так, если сам не хочешь, то и пробовать не стоит. Есть еще как вариант, чтоб ты отдавала свой свет, как я это делал с другими ангелами.
Я резко села, так, что стало тяжело дышать. Перед глазами все затуманилось.
— Уйди, — часто задышала, но Владыка не услышал меня, поднял мой подбородок, вглядываясь в мои глаза. Отмахнула его руку, а мужчина обнял меня. Слезы потекли по щекам, меня затрясло от нахлынувших эмоций. — Нет. Это все неправильно, — прошептала.
— Неправильно что? — он отстранился. — Пытаться сделать так, чтобы мы были вместе?
— Мы разные. Я очень хочу нечто большего, но не такой ценой.
Владыка поднялся, а в его взгляде виднелась боль и ярость.
— Возможно, — процедил он сквозь зубы, — тогда тебе лучше выйти из ада. Я всю жизнь считал, что ангелы — сердца городов — достойны любить и быть любимыми. А отношения — это всегда что-то отдавать и получать, чем-то жертвовать ради других.
— Только жертвовать придется только мне? — спросила, вытерев слезы. Он же не откажется ради меня быть Владыкой ада. Да и не нужно мне такое. В мире каждый занимает свое место. Но только почему-то хочется, чтобы и для меня сделали хоть что-то. — Убрать гарем и отпустить ангелов на поверхность — неужели это так много?
Владыка закатил глаза и рассмеялся.
— Ангел, ты — прелесть, честно. Нет больше гарема. Даже несмотря на то, что и моего замка нет, — он в один момент очутился возле меня.
Я помню, как смотрела в его глаза, будто в бездну, которая засасывала меня. Я видела нечто большее, знала: если попадусь, выбраться будет тяжело. А я не хочу. Пусть он будет самым злобным существом в этом мире, но сейчас это мой выбор. Правильный, неправильный — не знаю, но я готова рискнуть.
Потянулась, целуя жесткие губы, а пальцами очертила его ключицы. Пусть берет мой свет. Я уже решила, что хочу жить. И та безмерная любовь, что живет во мне, сможет найти выход.
— Ты не соврал? — прошептала.
— Нет.
***
Я потянулась к нему, поцеловала жесткие губы, раскрывшиеся навстречу моему поцелую.
О, Всевышний! Что же я сейчас творю? Пожалуй, то, что мне хотелось душой и телом — доставить удовольствие. И тут же вспыхнули воспоминания, когда мы плыли на левиафане, и Владыка спросил, хотел ли кто-либо из ангелов меня поцеловать. А что, если никто не хотел целовать его? Что, если его никто никогда не любил?
Скользнула руками по крепким мышцам к низу, по небольшой поросли, скрывающейся в штанах. Услышала шумный вздох Владыки. Мужчина упал на кровать, не отводя от меня взгляд. А я продолжала покрывать его грудь поцелуями, приближаясь к выпуклости. Он помог снять штаны, приподняв бедра и выпустив на свет свою плоть.
— Его можно приласкать губами. Взять в рот, — хрипло прошептал Владыка, заметив, что я замешкалась. — То, что произойдет в аду, навсегда останется здесь, мой ангел. Анна.
И улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, но лицо его оставалось напряженным, а глаза горели красным, но без ярости и злости. Я взяла в руку член и провела вверх и вниз, совсем как делала недавно. Только сейчас я еще и вижу, что делаю.