Страница 30 из 61
- Не понимаю, чем питаются оборотни? – глядя на то, как он аппетитно поглощает яйца, сыр и хлеб, спросила я.
- Ты все еще думаешь, что есть понятие «можно» и «нельзя»? Вот скажи, чем питаются люди? Все ж по разному: кто-то все ест, а кто-то не переваривает молочку. Тут все также: что нравится, то и ешь.
- А волк в тебе?
- Организм мой, то есть человеческий – решаю я. Другой вопрос, когда на эмоциях…
- Где ты берешь продукты? – откусывая корочку свежего хлеба, спросила, желая отвести разговор с неприятного русла.
С ним я была сама собой и это очень импонировало.
- Моя мама была человеком и ее в деревне очень хорошо знали женщины, она единственная была всегда готова придти на помощь. Некоторые люди помнят ее доброту и до сих пор благодарят, делая мне одолжение и продавая продукты. Инга отдает их просто так и не берет деньги взамен.
- Почему? – удивилась щедрости женщины и не понимала, что может связывать волка и старушку.
- Не знаю... - пожал плечами, - Она не разговаривает - просто оставляет связку каждый день на гвоздике возле своей двери, а мы со Свэном забираем по очереди.
- Неужели не возникало вопроса, почему она так помогает? Что такого сделала ваша мама ей?
- Нет, малыш, я никогда не пытался объясниться с глазу на глаз с этой женщиной. Знаю только, что она испытывает безмерное чувство благодарности и, наверное, так ей легче жить…
- Ты сказал, твоя мама была человеком?! – он все говорил, а я не могла пропустить эту фразу.
- Была... А тебя не смущает, что целая деревня ЖИВЕТ без происшествий рядом с Лесом, кишащим оборотнями? Как думаешь, это возможно?
- Не задумывалась над этим, - призналась честно и даже жевать прекратила.
- Отец был чистокровным вожаком - рожденным, не обращенным. И да, его тоже родила обычная женщина. Когда это случилось, было заключено перемирие между людьми деревни и оборотнями, в котором говорилось, что оборотни не имеют права охотиться на деревенских. С тех пор звери находят жертв только три дня в месяц и только через портал. А люди помогают мне, как вожаку всем, что нужно, зная, что не нарушу закон и со стороны оборотней нападений на деревню не допущу.
- А вы со Свэном чистокровные? – смотрела, как он перебирает камни длинными пальцами.
- К сожалению… - такое отчаяние плескалось в голосе, что стало не по себе, - Отец встретил мою маму, и она полюбила его так же сильно, как и его родители любили друг друга. Родился я, а потом Свэн.
- Но…
- Ты спросишь, зачем рожать на свет нечисть?
- Нет, Лиам. Нечисть – это обращенные насильно люди. У твоих родителей все было по любви.
- Возможно, ты права, но я бы не хотел своим детям такой жизни, - заключил сквозь зубы и швырнул камень вдаль. Долетев до обрыва, он затерялся в тишине.
- Тебя ничего не смущает? Ты ведь повторяешь судьбу отца…
- В чем же? – искренне удивился он.
- У него была твоя мама. У тебя есть я… - осторожно подводя к основному, все же опасалась реакции.
- Нет! Я не позволю этому случиться! И как раз таки делаю все, чтоб не повторить его судьбу... Завтра ты будешь дома, и все будет кончено! – обрывисто и холодно изрек он.
- Лиам, ты что? – обомлела я, - Неужели ты не хочешь, чтоб мы были счастливы вместе?
- Ты не видела этого «счастья»! – он встал с места, и сжал кулаки, - Моя мама была изуродована собственным мужем! Он не раз превращался в волка во время близости и этого не избежать! И как бы не пытался - контролировать это дерьмо невозможно! - срывался на крик он, - Мы со Свэном дались ей очень тяжело и все только потому, что она очень сильно любила отца…
- Этого более, чем достаточно, чтобы быть счастливыми, - боролась изо всех сил, тоже встав на ноги.
- Нет, Лили! Нет! Ты не знаешь, о чем просишь! Я ни за что не пойду на это! Любовь тут не причем! Она умирала со своей больной любовью от его же клыков в адских муках! На наших с братом глазах! Он разорвал ее в клочья, просто потому, что стая пошла против него и волк внутри, понимаешь ли, злился! Эта агрессия неконтролируема даже вожаком! Эти животные внутри нас, как замедленная бомба – никогда не знаешь, когда рванет! Я не дам тебе совершить ошибку! - глубоко вдохнув, перевел дух, - Когда он понял, что сделал, было поздно... Страшно, наверно, видеть глаза своих детей, смотрящих на изуродованную мать, и ничего не суметь изменить... Тогда-то мы и поклялись со Свэном, что у нас не будет ни жен, ни детей.
- Что стало с отцом? – тихо спросила, все еще проводя параллель с возможным исходом своей жизни с ним.
- Он спровоцировал стаю, и его разорвали...
- Мне жаль, родной… - едва сдерживала рыдания.
- Жалость ни к чему. Это выбор матери и отца и я его не одобряю. Моя проклятая жизнь - не жизнь вовсе и мучения эти тоже благодаря их любви! Тебе это все не нужно, пожалуйста, услышь меня!
- Но ведь в их союзе появились вы со Свэном. Это же…
- Я сказал НЕТ! Ты слышишь меня, ненормальная? – он стал медленно подходить, шипя каждое слово и сжавшись как пружина.
Вены выступили на его руках, лбу и шее, а глаза стали янтарно-желтого цвета. Какое-то время не боялась, верила, что сможет удержать себя в руках, ведь до этого у него всегда получалось... Но когда вместо рук стали мерцать лапы с когтями, а вместо головы стала появляться волчья морда, поняла, что не справляется - зверь берет верх.
- «Глупая девчонка, я покажу тебе, о чем говорит хозяин!», - рычал волк утробно.
- Лиам, если не возьмешь себя в руки, я прыгну с обрыва! – выкрикнула, пытаясь вызвать в нем эмоции, чтоб он почувствовал свою силу перед волком, но все оказалось тщетно - зверь подавил хозяина.
- «Проваливай в свой мир! Ты не нужна нам!»
- Нет, я не оставлю его!
- "Я сказал!!!"
- Мне плевать, что ты решил в своей голове! Я буду с ним до последнего! – пятясь назад, крикнула я, уже не разбираясь, кто именно со мной разговаривал, и прыгнула с обрыва.