Фотограф

– Вы обратились по адресу и не стоит извиняться, – поспешил заверить Семен. – Я сторонник того, чтобы искусство пользовалось мною, а не наоборот, благо могу позволить себе такие вещи.

Он подошел к основанию и осмотрел свой «Стерео Хокай», протерев объектив шелковым платком. Этот мальчик напоминал одного из ангелочков с картины Рафаэля и снимок обещал выйти просто потрясающим. Семен прокрутил в голове как будет выглядеть будущая фотография и что для этого потребуется. Неужто удача сама поворачивалась к нему лицом, стоило только протянуть ей навстречу руки, чтобы оказаться в желанных объятиях и заглянуть в объектив.

– Наверное, я первая, кто пришел к вам с подобной просьбой?

– Разве это имеет значение? – пожал плечами Семен. – Да и просьбой это можно назвать с трудом. Если только пожеланием, выполнить которое я с удовольствием поручусь, правда Саша? – Малыш кивнул. – Каким вы видите снимок?

– Знаете, я совершенно не разбираюсь в фотографии, все это настолько ново и незнакомо, что я предпочту довериться вам, если позволите.

– А я буду верить, что вы не прогадаете, сударыня, – улыбнулся Семен. Он подвинул стул к столу и указал на него мальчику. – Присядь, думаю у нас получиться отличная фотография.

Саша подбежал к стулу и не без труда вскарабкался на него, сложив руки на столешницу.

– Что нужно делать, дядя Семен.

Фотограф передвинул фотоаппарат, выбрал нужный ракурс.

– Сейчас нужно замолчать, сосредоточиться и смотреть на это стеклышко, потому что оттуда вылетит птичка.

– Правда, дядя Семен?

– Я никогда не обманываю. Теперь сложи руки на столе и положи на ладошки подбородок. Вот так, молодец.

Из кармана Семена вдруг появилась небольшого размера латунная птичка, принявшаяся переливаться и блестеть в солнечных лучах. Мальчик с любопытством уставился на поделку и пришел в настоящий восторг, когда птичка издала самый настоящий свист. Семен сквозь линзу взглянул в кадр. Получалось просто отлично. Краем глаза он видел взгляд Елизаветы, полный благодарности и искренней радости. Щелкнул затвор и Семен довольный проделанной работой выпрямился.

– Готово, сударыня.

– Не знаю как вас теперь отблагодарить! – Елизавета заломила руки на груди.

– Благодарить за то что я один раз спустил затвор своего фотоаппарата? Оставьте, это лишнее.

– Вы замечательный человек, Семен Александрович.

Семен подмигнул Саши и подал ему руку, помогая мальчишке слезть со стула. Ребенок не отрывал взгляд с латунной птички, которую Семен разместил на объективе и забыл убрать.

– Нравиться? Я зову его Аркаша.

– Можно подержать его в руках? – спросил Саша.

– Отчего нет, – Семен снял птичку с объектива и протянул ребенку. – Забирай, Аркаша твой.

Не веря своим ушам, Саша запрыгал от радости зажав латунную птичку в кулак.

– Мама, а Аркаша живой? Можно он будет жить у нас?

– Семен Александрович, это слишком дорогой подарок, мы не можем его принять, – попыталась возразить Елизавета, на что Семен только лишь отмахнулся и нагнулся к мальчику, склонившись к самому его уху.

– Саша, ты не будешь против, если я схожу с твоей мамой погулять, а малыш? – ребенок державший в руках птичку в ответ закивал, не обращая внимание на пронзительный взгляд матери. Семен перевел взгляд на Елизавету. – Ну раз я заручился поддержкой вашего сына, то не могу сказать вам, сударыня, что теперь я буду настаивать на нашей встречи!

Елизавета уже привычно опустила глаза. Щечки девушки вновь залил румянец.

– Семен Александрович, прошу вас…

– Фотография будет готова через три дня, я буду ждать вас здесь в шесть по полудню, если вам не с кем оставить Сашеньку, Алевтина Петровна с удовольствием присмотрит за мальчиком. Прошу вас не разбивайте мне сердце!

Елизавета ничего не ответила, она взяла за руку сына, любующегося подарком фотографа и вышла из комнаты. Семену показалось что она сказала «до свидания», но возможно, девушка не сказала ничего. Дверь за ними закрылось. Сердце фотографа бешено колотилось в груди. Он несколько раз обошел широкими шагами свою студию пытаясь успокоиться, затем убрал в чемоданчик фотоаппарат, поспешил к окну, но вовремя вспомнил что окна студии выходят на задний двор и он не увидит Елизавету и ее мальчика. Тогда Семен сел на стул и расплылся в улыбке.

– Алевтина Петровна! Кумушка! Вы где?

Старуха появилась в проходе почти сразу. Она молча смотрела на Семена.

– Принесите мне выпить, – сказал Семен.

Алевтина Петровна поначалу не сдвинулась с места, а потом все также молча, не говоря ни единого слова, закрыла за собой дверь и удалилась.

3

Она пришла…

Семен не находил себе места и метался из стороны сторону, надев свой лучший костюм. Уже был заказан автомобиль, который стоял у ворот и тарахтел, выстреливая из выхлопной трубы клубами сизого дыма. В голову лезли мысли, что все это понапрасну и ничего не выйдет, а он только лишь тешит себя пустыми надеждами, что все это впустую, по чем зря. Стрелки на часах показывали пятнадцать минут седьмого и он почти отчаялся, приготовившись рвать на себе волосы, когда из-за соседнего переулка вышла Елизавета. У Семена перехватило дыхание, насколько она была прекрасна в этот миг. Он почувствовал как стало тесно сердцу в его груди, как горлу подкатил ком, как стало сухо во рту и потемнело в глазах. Те эмоции, которые овладели парнем в этом миг, было не описать никакими словами. Он схватил конверт, в котором лежал снимок с фотографией сына девушки, которую про себя он называл не иначе как Лизанька и двинулся ей навстречу, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не перейти на бег, чувствуя, что весь горит пламенем, что весь взмок. Елизавета, будто бы не видя его, остановилась на углу особняка по улице Патриарших, переплела руки и устремила взгляд куда-то вдаль. Казалось от нее шло особое свечение в тот миг и Семен каждой частичкой своего тела ощущал на себе эти лучи. Особое, манящее чувство.

– Елизавета!

Девушка повернулась и увидев Семена застенчиво улыбнулась.

– Семен Александрович, здравствуйте, извините, что опоздала, я пришла забрать фотографию, – как всегда едва слышно полушепотом сказала она. – Вот деньги, которые я должна вам за снимок.

Семен почувствовал едва различимый запах ее парфюма и с трудом заставил себя не сделать шаг ближе. Он дотронулся до конверта который лежал во внутреннем кармане пиджака. На ней было одето нарядное платье, совсем новые туфельки, которые Лиза похоже одела впервые и красивая шляпа с бантом.

– Не хочу даже слушать! Это мой подарок вам от чистого сердца!

Сомневаясь, Лиза все же убрала деньги в сумочку. Целая россыпь мелочи звякнула и спряталась в кошельке. Семен поймал в ее взгляде облегчение.

– Спасибо вам…

– Как Саша? Играется с фигуркой, которую я ему подарил? – спросил Семен.

– Аркаша теперь живет у нас… Вы сделали моего сына по настоящему счастливым, в наше время не всегда можно дать детям то чего бы они хотели.

– Наверное…

Водитель автомобиль стоявшего у особняка нажал на клаксон, привлекая внимание барона. Лиза с любопытством взглянула на чудо техники с детским, искренним восхищением в глазах.

– Тогда позвольте набраться наглости и сделать чуточку счастливей вас, а заодно меня? – Семен протянул Лизе руку и девушка нерешительно, но все же взяла молодого барона под локоть.

Они устремились к чудо автомобилю производства «Руссо-балтийского завода» и Семен открыл девушке дверь, помогая усесться поудобнее на мягком кресле. Водитель посмотрел на барона через плечо.

– Куда едем, Семен Александрович?

– «Славянский базар», – распорядился Семен.

– О! Хороший у вас вкус! – мужчина присвистнул.

– Едем!

«С24» заурчал двигателем и неспешно тронулся по пустым московским улицам. Лиза все также прятала от Семена взгляд. Семен не находил нужных слов, понимая, что если заговорит сейчас, то из его рта будет выходить одна нелепица и глупость, за которую потом он будет краснеть и не находитьсебе места. Он был возбужден и очарован. Они ехали не спеша, наслаждаясь красотами Москвы начала 20 века, пока их автомобиль не въехал на Никольскую улицу. В голову лезли самые разные мысли о том удачно ли он подобрал костюм, хорошо ли накрахмален воротник…Семен заметил, как Лиза с любопытством остановила взгляд на фешенебельном трехэтажном здании гостиницы, которой и располагался ресторан в самом центре деловой Москвы того времени.