Страница 20 из 21
– Уверены, что хотите это сделать? – шепнул капитан-пилот.
Майлз кивнул. Сбежать из-под охраны Ботари уже было маленьким чудом. Он облизал губы и улыбнулся, наслаждаясь веселящим ощущением опасности и отсутствия веса. Он надеялся, что Елена там, на планете, не даст поднять тревоги без необходимости.
Майлз открыл люк. Раздалось "пуф-ф" – давление воздуха в обоих кораблях уравнялось. Он уставился во мрак переходного туннеля. – Фонарик есть?
– Вон там, на полке, – показал капитан-пилот.
Оснащенный фонариком, Майлз осторожно вплыл в трубу. Тьма расступалась перед ним, пряталась в углах и поперечных коридорах и вновь смыкалась за его спиной. Майлз держал путь в рубку пилота и штурмана, где, вероятно, и таилась его будущая добыча. Расстояние было вообще-то небольшим – отсек команды невелик, большая часть корабля отдана под грузовой трюм – но абсолютная тишина делала это путешествие субъективно долгим. Нулевая сила тяжести уже начала оказывать свой обычный эффект, заставляя его сожалеть о том, что он недавно съел. Ванильное мороженое, подумал он, черт бы его побрал.
Впереди стал виден тусклый свет, падающий в коридор из открытого люка. Приближаясь, Майлз, громко прочистил горло. Учитывая ситуацию, лучше бы этого человека не пугать.
– Капитан-пилот Мэйхью? – мягко окликнул он, подтягиваясь к двери. – Меня зовут Майлз Форкосиган, и я ищу... ищу... – какого дьявола он ищет? Ну ладно. Вперед. – Я ищу отчаянных людей, – с пафосом закончил он.
Мэйхью, пристегнув ремни, скорбной кучей сгорбился в пилотском кресле. На коленях у него громоздились: пилотский шлем, полупустая литровая бутыль с какой-то прозрачной жидкостью опалесцирующего ядовито-зеленого цвета и коробка, увенчанная рубильником и наспех подсоединенная массой спутанных проводов к наполовину раскуроченному пульту управления. Столь же завораживающим, как коробка с рубильником, выглядел темный, плоский и совершенно нелегальный по бетанским законам игольный пистолет.
Мэйхью моргнул при этом явлении в дверях (глаза у него опухли и были обведены красной каймой) и – не выпуская из руки смертоносного игольника – поскреб трехдневную щетину на подбородке. – Да? – произнес он рассеянно.
Игольник на некоторое время отвлек Майлза. – Как вы его вообще протащили через бетанскую таможню? – спросил он с искренним восхищением в голосе. – Мне мимо них и рогатку провезти не удавалось.
Мэйхью уставился на игольник в своей руке так, словно только что его обнаружил – как на прыщ, которого у себя раньше не замечал. – Купил как-то на Альянсе Джексона. Я никогда не пытался вынести его с корабля. Если бы попробовал, то его у меня наверняка бы отобрали. Эти, там внизу, все у тебя отбирают, – он вздохнул.
Майлз осторожно пробрался в рубку и, скрестив ноги, уселся в воздухе в вежливой и не несущей угрозы – как он надеялся – позе внимательного слушателя.
– А как вы вообще до этого дошли? – спросил он, кивком адресуя термин "это" к кораблю, ситуации и всему тому, что было навалено у Мэйхью на коленях.
Мэйхью пожал плечами. – Невезучая судьба. Мне никогда не везло. Вот та авария с РГ-88 – эти чертовы трубы лопнули, жидкость намочила мешки с далом, они распухли и проломили переборку, а с этого все и началось. Заведующему погрузкой в порту и по рукам не надавали. Черт побери, пил я там или не пил, разницы-то никакой проклятой нету! – Он шмыгнул носом и провел рукавом по покрасневшему лицу. Вид у него был такой, словно, страшно подумать, он вот-вот разрыдается. Нервирующее зрелище, прикинул Майлз, с сильным мужчиной лет сорока в главной роли. Но вместо этого Мэйхью отхлебнул из своей бутылки здоровенный глоток, в потом, смутно вспомнив о правилах хорошего тона, протянул ее Майлзу.
Майлз вежливо улыбнулся и взял. Может, воспользоваться случаем и вылить ее содержимое, в интересах протрезвления Мэйхью? Однако в невесомости к осуществлению этой идеи есть одно препятствие. Вылить жидкость можно только в другую емкость, если не хочешь весь остаток своего визита уворачиваться от плавающих капель, или что там с нею станется. Трудно сделать это как бы случайно.
В чисто научных целях Майлз продегустировал содержимое, пока размышлял.
Он едва удержался от того, чтобы поперхнуться – в невесомости-то! Густой, травянисто-зеленый, сладкий как сироп – от сладости Майлза чуть не вывернуло – и где-то около шестидесяти процентов чистого спирта. Но каков состав остального? Напиток обжег его пищевод, внезапно заставив Майлза почувствовать себя чем-то вроде живой модели пищеварительного тракта, где все части выделены разными цветами. Почтительно вытерев горлышко рукавом, он протянул бутылку владельцу, и тот снова пристроил ее себе под руку.
– Спасибо, – просипел Майлз. Мэйхью кивнул. – Итак, как... – он втянул воздух и откашлялся, чтобы вернуть себе нормальный голос, – ... что вы собираетесь делать дальше? Чего вы требуете?
– Требования? – повторил Мэйхью. – Дальше? Я не... я просто не собираюсь позволять этому живодеру Калхуну убить мой корабль. И нет... нет никаких "дальше". – он побаюкал в руках коробку с рубильником, словно какая-то несчастная мадонна мужского пола. – Ты когда-нибудь бывал красным? – внезапно спросил он.
У Майлза возникло какое-то спутанное представление о древних политических партиях на Земле. – Нет, я фор, – ответил он, не уверенный, что отвечает правильно. Но вроде бы разницы не было. Мэйхью ушел в себя.
– Красный. Красный цвет. Однажды я был чистым светом – во время скачка в какую-то небольшую дыру в направлении местечка под названием Геспари-2. В жизненном опыте скачку никакого аналога нет. Если ты ни разу не оседлал луч света в собственном мозгу – цвета, которым никто никогда не давал имен – для этого и слов нет. Лучше, чем сны, чем кошмары – лучше женщин – лучше, чем есть, пить, спать или дышать – а нам еще за это платят! Бедные обманутые простаки – у них под черепом нет ничего, кроме протоплазмы... – Он мутными глазами вгляделся в Майлза. – Извини. Ничего личного. Просто ты не пилот. А я больше никогда не возил груз на Геспари. – Он сфокусировал взгляд на Майлзе поотчетливее. – Слушай, а у тебя-то тоже неприятности, верно?