Когда играют все

— Надо же, какой у вас интересный стиль игры, — отметил Боэланд и бросил игральную кость. Шесть очков. — Кстати, шах вашему королю.

То есть, увлекшись прорывом на фланге, она пропустила роковую атаку в центре.

— Моя очередь, — сказала девушка азартно. Король улыбнулся, понимая, что даже и за три хода она не успеет вывести фигурку короля в безопасное место.

Бросок. Фенелла подпрыгнула в кресле. Шесть очков. Игра продолжается. Его величество принялся развивать прорыв в центре, а его противница — на фланге. Дальше уже был вопрос чистого везения. Кто успеет раньше.

— Что я вижу, кум Элан, ты проигрываешь игру? И кому?

Фенелла резко обернулась. Сзади нее стоял интереснейший человечек. Горбатый карлик в коротком красном плаще, в красном колпаке с бубенчиками, с длинным накладным носом. Королевский шут.

Девушка встала и сделала реверанс в знак приветствия. Выказывать неуважение уродцу ей не хотелось.

— Прелестнейшей девице проигрываешь? Коварный ты человек, кум.

— Я честно выигрываю, — обиделась Фенелла на намек шута.

— Все так думают, кто имеет дело с моим кумом, — ответил ей человечек без всяких гримас и ужимок. — Я из жалости тебя предупредил, волшебница, в первый и последний раз.

— Уже разнюхал? — с любопытством спросил король.

— Так донья волшебница свой плащ за дверью повесить изволила, — сообщил шут и, уцепившись за канделябр, повис наподобие плаща.

Фенелла хихикнула.

— Я боялась, что его унесут, потому что старый. И потом, подумаешь, висит старый выгоревший черный плащ. Почему обязательно волшебница?

Шут отцепился от канделябра и на одной ноге изобразил птицу в полете.

— Я видел твою наставницу в этом плаще, донья…

— Фенелла.

— А вы неплохо играете, донья Фенелла. Но мне не нравится ваша манера, бросать своего короля.

— А мне не нравится манера благородной доньи, обыгрывать своего короля, — проворчал Боэланд.

— Э, не-э-э, кум. Когда обыгрывают, виноват тот, КОГО обыгрывают. А когда бросают, виноват тот, КТО бросает. Принципиальная разница в субъекте, по моему гу-убокому убеждению, — заявил шут, явно кого-то пародируя. — Но отвлекись, кум Элан, от своего жалостного положения на доске. Посмотри, что на площади творится. В столицу прибыл твой любимый театр.

Фенелла внезапно поняла, что одна из ее пешек дошла почти до края доски, миновав брошенный противником полевой бастион. И если повезет, став ферзем, она сможет-таки поставить мат увертливому королю. Бросок. Четыре очка.

— Было бы пять — был бы мат, — сказал Боэланд, тоже сообразивший, что ему грозило. — Но мне опять повезло.

— Кум Элан, подошел бы ты к окну. Рансельский театр с «Королем и пастушкой». Новая исполнительница роли пастушки.

— Отстал бы ты, кум Адрон, на несколько минут.

Его величество практически выиграл партию, загнав короля Фенеллы в тупик. А ведь у Боэланда чуть ли не с начала игры не хватало четверти фигур. Вот ведь игрок! Но тут Фенеллу осенила еще одна идея. Она превратила дошедшую таки до края доски пешку не в ферзя, а в коня. И за два оставшихся хода переместила коня в самый центр войск противника. На этот раз ее психологический расчет оправдался. Боэланд не потерпел чужую малопредсказуемую фигуру среди своих войск. Он потратил несколько ходов на уничтожение коня и в порыве возмущения не заметил, что открыл путь враждебному ферзю.

Бросок игральной кости. Пять очков.

— Повезло, — сообщила Фенелла радостно. — Чуть ли не впервые за всю игру. Вам шах и мат, ваше величество.

Боэланд воспринял свой проигрыш с философским спокойствием.

— И все же это не ваш обычный стиль игры, не так ли, донья Фенелла? — поинтересовался он, допивая кубок с вином и внимательно разглядывая игральную доску.

— Пришлось подчиниться обстоятельствам.

— Признаю, вы умеете подчиняться обстоятельствам. Еще партию?

— Ваше величество, извините, я больше не могу. Наша партия, довольно быстрая, длилась больше двух часов. Я уже плохо соображаю. И мне ясно, — добавила она, стараясь отказать вежливо, — что вы лучше меня играете, и вам неправдоподобно везет.

Король замер, прикрыв глаза, а его шут гнусно хихикнул.

— Донья Фенелла, немедленно извинитесь за ваш неприличный намек, — бесстрастно сказал Боэланд.

— Я… что? — но тут девушка сообразила, что вроде как обвинила своего короля в шулерстве и начала краснеть. — Простите, ваше величество, простую селянку. Я не вкладывала в свои слова ничего, кроме искреннего восхищения вами.

— Неплохо сказано для простой селянки, — признал шут.

— Учитесь контролировать свой язык. Вы больше не у себя в селении, а в королевском дворце, — тоном благодушного поучения сказал Боэланд. И быстро продолжил. — Но в качестве извинения еще одна партия.

— По моему гу-убокому разумению, кум Элан, ты замучишь девушку и она от тебя сбежит. Она может.

— А тебя, гляжу, замучил господин первый советник?

Шут радостно подпрыгнул. Зазвенели бубенчики.

— Не только тебе было нелегко терпеть дона Зануду в течении четырех часов.

— Мой первый советник, донья Фенелла, убеждает меня принять требования наших уважаемых прогрессоров, — ехидно просветил девушку король, — увеличить нормы вывоза золота из Остарии. Хорошо, что мой мудрейший дед внес нормы вывоза в текст Договора, а сам Договор распорядился выбить на камне. И одна из копий выставлена на всеобщее обозрение в здании городского совета, кстати. Поэтому я еще в состоянии маневрировать. Дескать, мне нужно еще раз посоветоваться и подумать, прежде чем переписать тот самый Договор.

— Ваше величество, а разве ваш первый советник не понимает, что нормы, обозначенные в Договоре, изменять нельзя?

— Мой первый советник, так же как и многие первые люди двора, достался мне от предыдущего царствования. К несчастью, они не устояли в верности стране и короне, — спокойным, но неприятно-холодным тоном сказал король.

— Не горюй, кум Элан. Подойди, говорю тебе, к окну и увидишь тех, кто может устоять не только в верности, но и на шаре и даже на канате над площадью.

Вслед за королем Фенелла подошла к окну.

На площади перед королевским дворцом неслышно соорудили подмостки. Вечернее солнце освещало толпу зрителей, блестела мишура на театральных костюмах, сверкала корона на голове актера, почти как настоящая.

— Корона даже лучше настоящей, — угадав мысли Фенеллы хихикнул карлик. — Настоящая так не блестит. Спектакль, я говорил? называется «Король и пастушка». Девушка в главной роли из мелких дворян, чистая как родник. Смотри, как хороша.

Пастушка как раз завертелась в быстром танце среди неживых пушистых овечек под пронзительное сопровождение двух гитар. Взлетали и закручивались разноцветные юбки, звенели, отбивая ритм, кастаньеты и бубен в руках танцорки.

— Она очень пластична, — признал король.

— Ваше величество, — взмолилась Фенелла, — можно мне сейчас на площадь? Я никогда этой группы актеров не видела.

Король отвернулся от окна и бросил на девушку один из своих самых пронзительных взглядов.

— Мне даже интересно, в вашей очаровательной кокетливой головке, донья Фенелла, есть ли место для соображений о высшей пользе? О государственной необходимости?

— Не отпустите? — грустно уточнила девушка.

— А она соображает иногда, кум Элан.

— Я столько времени объяснял вам, в каком тяжелом положении находится Остария, — с неудовольствием сказал король. — Как необходимо мне прорваться сквозь круг враждебных государств, как важна будет при этом ваша роль, донья волшебница, как важно сохранить мои действия в тайне, потому что кругом враги. Мне крайне не хочется делать из вас свою фаворитку, но если вы не оставите мне другого выхода… Как только вас заметят и свяжут со мной досужие сплетники… И у меня сейчас нет никого на эту роль… А впрочем, — и его величество снова повернулся к окну. — Из мелкого дворянства, говоришь, кум Адрон? Сходи, пожалуй, передай актерам мое приглашение, играть завтра во дворце. А за вами партия «в фигурки», донья Фенелла.