Страница 164 из 180
ЧАСТЬ V
ВОДЫ НАД РУССКОЙ АТЛАНТИДОЙ
Что такое телеграфный столб? Это хорошо отредактированная сосна.
Глава 26
ВОДЫ СМЫКАЮТСЯ 1815—2000
Хорошие стихи, правда? И сами по себе хорошие, и хорошо показывают тоску замученного транспортом москвича по более простой, здоровой жизни.
И своеобразный культ XIX века, созданный уже совсем недавно российской, в основном столичной интеллигенцией.
XIX век… В этот век было хорошо с экологией. И люди были здоровее. И жили спокойнее. И образование в гимназии давали лучше, чем в школах. Последние несколько лет так же добавят: и друг в друга не стреляли.
Не буду разоблачать явных несообразностей. Конечно же, в XIX веке и стреляли, и пытали, и пороли, и бегали на тихий Дон, и пускали красного петуха. XIX век – век не только Пушкина и Толстого, но еще и век крепостного права.
Много чего было в XIX веке. И среди всего прочего XIX век был и веком самых невероятных выдумок. Часть этих выдумок создавало государство: «Самодержавие. Православие. Народность». А уж общество могло принимать эти выдумки или не принимать. То есть все делали вид, что принимают (все то же тоскливое – куда деваться?), но одни принимали истово и с душой, другие все-таки искали чего-то другого.
Например, начинали культивировать причудливые идеи про «народ и интеллигенцию».
Или удивительные концепции патриотического толка, где причудливым кекуоком проходили панславизм, самодержавие, народ-богоносец, имперская идея, общинность, превосходство России во всем, крепостное право и необходимость начальственной строгости.
Мозги разжижаются при виде «патриотов» и «националистов», для которых сцены типа «здесь били женщину кнутом, крестьянку молодую» вполне нормальны и чье нравственное чувство и гражданское достоинство совершенно удовлетворяются тем, что женщина-то – «не их круга». Но именно на том стояла «официальная народность», и именно такова была позиция правящего дома, что в исторической перспективе и привело к тому, к чему привело… А наивные люди все всплескивают руками, все ужасаются: с чего бы это на Святой Руси да вдруг стали возможны Ипатьевский дом и Алпатьсвские шахты?
А главное – весь «идеальный» XIX век происходило давление государственной машины на русское общество.
Общество только иногда могло развиваться, не спрашивая разрешения у городового. Судите сами: 1801—1811 годы – «дней Александровых прекрасное начало». Затем – война.
Аракчеевщина. Николаевская «империя фасадов». «Оттепель» 1855—1878 годов. Новое (во многом вынужденное) «похолодание» политического климата. Итого за весь XIX век – всего 31 год хотя бы относительно свободного общественного развития. Да и эти годы отравлены необходимостью проораться после долгих десятилетий молчания, сведением счетов, выплескиванием на поверхность всевозможных нравственных и культурных уродств, ранее «придавленных» полицейскими мерами и потому как бы не существовавших.
Если мы хотим действительно понимать, а не просто выдумывать русскую историю, нам придется заметить, что XIX век для Российской империи – век погубленных, утраченных возможностей. Век, в котором политический строй Российской империи, буквально не дававший дышать обществу, как будто нарочно, назло делал решительно все необходимое, чтобы век окончился страшным социальным взрывом.
И это век смешных, нелепых попыток не замечать многих реальностей, которых полагалось как бы не видеть. Не полагалось замечать, что все реальнее становится взрыв.
Маркиз де Кюстин очень понятно объяснял, что еще полвека такой политики, и в России разразится революция; так внятно, что, казалось бы, не понять уже никак нельзя. Но маркиза объявили просто русофобом – одним из тех, кто дразнится такими вот словами и кого нужно не слушать, а высмеивать.
Ни государство, ни общество дружно не желают видеть, что вовсе не все народы империи рвутся оставаться в ней.
Что совсем не все, кого официально называют русскими, сами себя ими считают.
Эпоха создания мифа
Эпоха Александра I – время вбивания последних гвоздей в гроб Великого княжества Литовского.
В последние же годы Александру, тем более Николаю I уже не нужно ничего изменять; ни с кем не надо воевать, ничьей страны разделять, никаких армий никуда вводить.
Если что, так это уже только бунты, а их и подавляют по-другому, и с бунтовщиками уже можно поступать совсем не как с военнопленными. В Сибирь их, что украинцев, что и поляков! По старой москальской манере – с запада на восток, и чем восточнее – тем лучше.
Цель Николая не в том, чтобы вбивать гвозди, а скорее в том, чтобы сделать вид: а никогда и не было гвоздей.
А что, была какая-то особая Киевская митрополия? Что, подчинялась Константинополю? Так не будет подчиняться!
Есть еще и какое-то там униатство? А мы им, униатам, «порекомендуем» от католицизма отойти и прибиться опять к православию. И не куда-нибудь, конечно, а к Московской патриархии. И это будет такое предложение, от которого никакие униаты отказаться никогда не смогут.
В Галиции с 1848 года работают украинские школы. На Левобережной Украине буквально мечтают о том же, но правительство с шизофреническим упорством делает вид, что все в порядке, что малороссы – никакой не самостоятельный народ. Нет никакого такого украинского языка, а есть простонародный жаргон, все идет от низкого уровня культуры.