Страница 186 из 205
— Не-а, — женщина качнул головой и игриво заулыбалась.
— Это… воодушевляет, — вздохнула Люси и уселась поудобнее. — Ладно. Давай.
Вмиг посерьезнев, Биска скомандовала Люси лечь на спину, а сама села лицом к пострадавшей руке, уперевшись ногой в подмышку Люси для опоры. Тогда-то и стало понятно, что женщина точно знала, что нужно делать. И это не могло не утешить Люси, которая лежала на влажной земле и подрагивала то ли от холода, то ли от страха.
— Ой, а это не Грей там к нам бежит? — крепко схватившись за запястье Люси, Биска кинула взгляд в сторону.
Сердце Люси учащенно забилось, она задохнулась от облегчения, поворачивая голову. Именно в этот момент Биска бережно, но настойчиво, дернула ее руку на себя.
— Упс. Кажется, обозналась, — хитро прищурилась женщина, поднимаясь на ноги и отряхивая пятую точку от засохшей листвы.
Люси даже вскрикнуть от боли не успела — так ловко Биска отвлекла ее внимание. Но как же быстро вспышку счастья сменило собой разочарование и новая порция отчаяния.
— Это было подло, но спасибо, — Люси постаралась не выдать своего состояния, благодарно улыбнувшись и, кряхтя, поднимаясь на ноги. Не сказать, что рука волшебным образом исцелилась, но по крайней мере больше не казалось, что было бы проще ее просто отрезать и выбросить.
— Не подло, а хитро, — надула губы Биска, — А как еще, по-твоему, можно без истерик сделать укол пятилетней девочке?
Вспомнив о дочери, Биска в миг помрачнела.
— Как думаешь, мы его остановим? — женщина обернулась, надолго застыв взглядом на темно-сером песке, усыпанном телами когда-то многочисленной армии. Сейчас же от нее осталась только горстка волшебников, на каждого из которых сейчас нападали по крайней мере по трое демонов. Но у Люси все еще оставалась надежда, что основная масса успела скрыться в лесу. — Я не пессимист, но выглядит это все так себе. Я… не понимаю, что делать дальше.
Люси долго подбирала слова прежде, чем ответить.
— Я знаю, что мы должны делать, — она мысленно оказалась дома. Там, где скрипят половицы и всегда пахнет деревом. Там, где она раз за разом находила защиту от всего, что творилось вокруг. Она вернулась в тот момент, когда Нацу заставил ее кое-что пообещать. — Мы должны вернуться в лагерь.
— Что? Думаешь… — румянец на щеках Биски стал белоснежным. — Думаешь, он уже там?
— Нет, — Люси качнула головой и выпрямилась. Она смотрела на Биску и видела перед собой лицо проказницы Аски. И вдруг силы, что недавно покинули ее, начали возвращаться с завидной упрямостью. Ей было стыдно за свою слабость. Она не должна была позволять ее себе сейчас. — Нацу удалось сломать его защиту. Лексус остановил те ужасные молнии. А это значит, что сейчас Зерефу изо всех сил мешают пройти дальше те, кто остался у обрыва. Но… — она перевела задумчивый взгляд туда, где совсем недавно Нацу удалось ранить Бога. — Я верю в то, что у них все получится. Мы не проиграем, — она говорила это уверенно, но сама в это не верила. — Но мы не можем рисковать теми, кто остался в лагере. Мы должны увести всех оттуда. Даже если ему удастся дойти, он никого там не найдет.
— Но куда?
— В лагерь Саблезубов. Это не очень далеко, там есть стены и припасы.
— После нашего лагеря… Зереф наверняка пойдет туда.
— Я знаю. Мы не задержимся там надолго. Соберем припасы, передохнем, а по дороге придумаем, куда нам идти дальше.
— Люси, но как же старик Макаров? Дети? В лагере остались только те, кто никогда не выходил наружу. Они не выдержат такой долгой дороги. Да и лес… Сама знаешь, что там небезопасно. К тому же, разве мы здесь не для того, чтобы защитить их? А если уйдем, и ты окажешься права, это будет означать, что…
Все, кто сражается здесь сейчас, умрут.
Но Люси видела на что способен Бог. Она видела, как сильнейшие волшебники не смогли даже приблизиться к нему. Если им и удастся победить сегодня, то они вдвоем уж точно большой роли в этом не сыграют. Теперь она точно знала, что Бога не победить количеством.
— Здесь сейчас небезопасно, — упрямо качнула головой Люси. — Будет надо, понесем тех, кто не может идти, на руках. Что угодно, но я не позволю Зерефу добраться до них! Ты не знаешь… — Люси резко замолчала, понимая, что переходит на крик. И закончила уже полушепотом. — Ты не видела, на что он способен.
Женщина долго смотрела в глаза Люси, будто девушка транслировала в них кадры всего того, что произошло. Вот нож с рубином взметнулся в воздух и погрузился в тело лежащей на земле девушке. Вот он заставил застыть Эльзу и Нацу одним лишь взглядом. Но все это не шло ни в какое сравнение с бесконечным холодом в его глазах. С тем, с каким безразличием он наблюдал за чужой смертью.
— Хорошо, — наконец, кивнула она. — Есть одно место по пути к лагерю Саблезубов. Возвышенность. Это не очень далеко, можем привести всех туда и наблюдать. Если… все закончится не в нашу пользу — уведем людей.
Хоть черные молнии и исчезли, пространство вокруг все еще было насквозь пронизано чем-то темным, неизведанным и пугающем. Было ощущение, что она попала в один из ночных кошмаров — движения были вязкими, заторможенными, зрение расфокусированное, а внутри поселилась ночная стужа. Еще никогда она не ощущала пространство вокруг себя, как что-то живое, пугающее, враждебное. Оно вытягивало силы, туманило рассудок. Оно хотело ее убить. И по началу она оправдывала эти ощущения своим неудачным приземлением в дерево, но вскоре и Биска призналась, что чувствует то же самое.
Они бежали вдоль леса, намереваясь добраться до самой тонкой части расщелины в земле, чтобы без проблем миновать ее. А там до лагеря оставалось совсем немного. Жив ли Нацу или нет? Она не знала. Но твердо решила для себя, что выполнит его просьбу.
Жив ли Грей или нет? Она запретила себе думать об этом. Потому что каждая новая подобная мысль убивала ее. Она боялась, что к тому моменту, когда они снова встретятся… если они снова встретятся, от нее прежней уже ничего не останется. Она боялась выжить, но умереть при этом изнутри. Она чувствовала, что очень близка к этому.
Она бежала вслед за Биской, которая держала свою снайперскую винтовку наперевес. Следовала за ее густой длинной косичкой, как за путеводной звездой. Ее ноги все еще могли бежать. Легкие все еще вдыхали в себя — хоть и не без труда — вязкий воздух, пропитанный темной враждебной магией, крупицами песка и металлическим запахом смерти. Рука сжимала кнут, закрепленный на поясе. Она была свободна в своих движениях, но все равно ощущала себя в ловушке. Как зверь, загнанный в клетку. Потому что понимала, что даже если ей удастся избежать острых клыков демонов, и убежать отсюда далеко-далеко… она все равно навсегда останется здесь. На этом поле из песка, заполненном черными оплавленными тушами демонов, потрескивающего от недавней смертельной бури. На этом поле, на которое она бездумно смотрела каждый день — все свои двадцать лет — перед сном, из окна Ночлега. Как давно, казалось, это было.
Люси с Биской чуть отдалились от опушки леса, где меж темных ветвей деревьев мелькали тени — своих или чужих. Здесь поле битвы оказалось, как на ладони. Когда у них на пути возникал очередной встречный демон, Биска привычно припадала к земле и с молниеносной скоростью целилась из винтовки, чтобы попасть аккурат меж черных заплывших глаз. Люси же тем временем начинала крутить хлыстом восьмерки, чтобы острая нить набрала скорость и разрубила следующего демона на куски. Во второй раз это оказалось намного проще, чем в первый.
Когда рядом с ногами упала отрубленная обугленная рука, по песку над Люси проплыла стремительная тень. Люси вскинула голову и приготовилась отскочить в сторону, но это не понадобилось. Прямо над ней пролетела Мира, которая преобразилась до неузнаваемости, но Люси удалось узнать ее по разорванному в нескольких местах — ее любимому — лиловому платью. Пепельные волосы взвились вверх и застыли в неестественной позе. Пальцы рук удлинились и покрылись мелкой чешуей, заканчиваясь на кончиках острыми, словно бритва, когтями. Из спины торчали кожистые перепончатые крылья. Не знай Люси заранее, что магия Миры весьма специфична и крайне опасна, она бы приняла ее за высшего демона. Но то, как пепельноволосая спикировала на очередную стаю демонов и разорвала их на куски с такой скоростью, что Люси не успела понять, как именно, лишь доказывало, что Мира все еще сохраняла свой человеческий рассудок.