Страница 175 из 205
— Я хотела собрать всех здесь, чтобы рассказать об этом, но поняла, что нас слишком много, — было видно, что Эльзу что-то ужасно беспокоит, и это волнение передалось и Люси. — Пришла сюда, чтобы что-то придумать, а тут Юкино и все это… Поможешь мне, собрать всех на улице? Надо придумать что-то, чтобы всем было меня слышно и еще…
Эльза прервалась на полуслове, и для Люси это выглядело странно. Ведь она не слышала голоса Уоррена в голове их лидера, повторяющего одну и ту же фразу:
«Он идет с северо-запада. Повторяю, Бог приближается к нам с северо-запада! Эльза… Он уже здесь…»
Комментарий к Глава 37. С северо-запада
Группа автора - https://vk.com/nikyliya_bac
========== Глава 38. Три секунды ==========
Война — это довольно романтично, не так ли? Она рождает героев. Никогда не узнаешь, на что действительно способен, не окунувшись с головой в это незабываемое приключение, пронизанное адреналином насквозь.
Здесь дружба проходит свое финальное испытание.
Здесь чувства заставляют совершать невозможное во имя того, кто дорог.
Здесь чувствуешь себя частью чего-то большего, сплоченного, значимого.
Здесь общая цель и уютные посиделки у костра перед боем.
Здесь острее обычного ощущаешь, как жизнь бежит по венам.
Здесь вкус победы особенно сладок…
***
Все, кто рассказывают о войне в подобном ключе — никогда на ней не бывали.
А те, кто был там, никогда не расскажет о том, что война — это чистая победа животных инстинктов над разумом. О том, что там нет кнопки повтора и сохранения. Только слепая паника, где проще всего потерять самого себя, чем вспомнить, ради чего столько бессмысленной крови.
Война — это три простых слова. Слезы, страх и смерть.
***
Грей понятия не имел, что должен говорить, когда переступал порог собственного дома. Но острая потребность сделать хотя бы что-то была гораздо сильнее сомнений. Уже давно он не чувствовал себя виноватым в подобном ключе. Обычно, если уж он косячил, то косячил наверняка. А в этот раз он не считал, что в чем-то виноват, но вину все равно ощущал. Вот такой вот парадокс.
Нацу он застал сидящим на диване. Его единственный друг уперся локтями в колени и, не моргая, смотрел себе под ноги. Он о чем-то сосредоточенно думал, что за ним наблюдалось крайне редко. Да и вообще, подобные разговоры были не в их стиле. Поэтому, вместо всего того, что вертелось у него в голове, что он обязан был сказать, Грей резко выпалил:
— Выглядишь, как дерьмо.
Лениво, будто потратил на это последние силы, Нацу усмехнулся, так и не подняв головы.
— Чувствуется так же, — заверил он.
Грея злило то, как неловко он начинал чувствовать себя, переступая с ноги на ногу у двери и понятия не имея, куда себя деть.
— Поговорим?
— Мы уже говорим, — наконец, Нацу поднял голову и взглянул на друга с легким прищуром. Успокаивало то, что никакой агрессии и ненависти Грей в его взгляде не встретил. — Ты нахрена приперся? Меньше всего сейчас мечтал увидеть твою тупую рожу.
— О, признаки жизни обнаружены, — усмехнулся Грей, расслабляясь. — Уже хорошо. А то я начал бояться, что ты прямо тут помрешь.
Сделав три шага вперед, он повалился на диван — на противоположную от Нацу сторону — и стек по подушкам вниз, расслабляясь — но только внешне — и закидывая руки назад. А после вдруг произнес:
— Отстойно получилось. Извини.
Нацу удивился ничуть не меньше самого Грея, поворачиваясь в его сторону и удивленно вскидывая брови.
— Изви… чего? — наконец, на губах Нацу застыла улыбка. Да, немного издевательская, но и на том спасибо.
— Чего слышал, — буркнул Грей, прикрывая глаза и откидываясь на подушки, чтобы Нацу не смог заметить его дебильного смущения.
Нацу многозначительно хмыкнул, отчего захотелось откатить время немного назад и просто молча двинуть ему в живот. Хорошая драка на их языке обычно означала то же самое, что он только что сказал. Только краснеть после этого не приходилось.
— Зря извиняешься, — после долгого молчания, без капли шутки или сарказма, заговорил Нацу. — Если бы я обижался, то сломал бы тебе нос сразу, с порога.
— Кстати да, что-то давно мне никто не ломал нос, — Грей будто сбросил в пропасть огромный камень, открывая глаза и выпрямляясь. — Значит, все путем?
— Послушай, — Нацу снова положил локти на коленях и то сжимал, то разжимал кулаки, тщательно подбирая слова. — Люси не моя собственность. Конечно, мне погано, но виноват в этом только я сам. И скоро это пройдет, так что забей. Я взрослый мальчик.
— Она очень переживает.
— У нее всегда были проблемы с эмпатией, — покачал головой Нацу, вдруг тепло улыбнувшись. — Наверное, это из-за того, что она долго спала… Я поговорю с ней, когда все немного… уляжется.
— Ага, — стараясь вложить в свой тон как можно больше безразличия, Грей начал задумываться о том, как бы ему отсюда повежливее свалить. Все, что хотел, он уже сказал. Но тут Нацу вдруг хлопнул себя по коленям, выпрямляясь, будто что-то решив. И этот решительный хлопок не предвещал ничего хорошего.
— Меня больше волнует другое, — в глазах Нацу горела слегка враждебная серьезность.
— Ну что еще? — простонав, Грей закатил глаза. Дурацкая привычка.
— Скажу прямо, — Нацу чуть наклонился вперед. В его волосах — Грей готов был в этом поклясться — всполыхнул огонь. — Если у тебя с ней так же, как с Джувией… лучше сразу отвали от нее.
Грей дернулся, как от пощечины. Это тема считалась у них запретной. И в любой другой момент он без раздумий дал бы ему по лицу. Но в этот раз только сдавленно спросил:
— О чем ты?
— Ты знаешь, о чем, — Нацу упрямо скрестил руки на груди. Он прекрасно видел, как тяжело Грею говорить об этом, но прошло уже достаточно времени. И сейчас это было важно. — Ты никогда ее не любил. Но позволял ей любить себя из жалости, — каждое слово, как удар головой об асфальт. — Она чувствовала это, поэтому и колебалась. Поэтому и… — Нацу запнулся, почувствовав, что наступил носком ботинка на допустимую границу. — Не поступай так же с Люси. Я вижу, что она и правда тебя любит. Но как только она почувствует, что ты ее обманываешь… Это точно ее убьет. Потому что она чувствует все намного острее, чем мы.
Нацу начал говорить что-то еще, но Грей перебил его тихим:
— Я люблю ее, — а после еще раз. Уверенным и твердым голосом. — Я люблю ее.
Нацу замолчал, пораженный искренностью своего неразговорчивого друга. Он не понимал, что испытывает сейчас, услышав от него эти три слова. Облегчение или осознание окончательного поражения?
На этом серьезный разговор двух друзей был закончен. Грей уселся у окна, закурив сигарету, о которой мечтал все утро. А Нацу завалился в гамак, планируя наконец выспаться. Но богиня сна сегодня была не на его стороне. Потому что входная дверь вдруг с грохотом распахнулась, и на пороге застыла виновница недавнего непростого разговора.
***
Люси даже не поморщилась, когда в нос ударил горький запах плохих сигарет. Даже не опустила взгляд, увидев взъерошенного Нацу. Это все не важно. Все это было уже совсем не важно на фоне того, что должно было случиться.
Не говоря ни слова, она несдержанно всхлипнула и рванула в их сторону. А парни будто бы что-то поняли, поднимаясь ей навстречу.
Оставив все лишнее и ненужное позади, он порывисто обняла их обоих, пряча лицо на плечах двух людей, которые были ей дороже всего на свете.
— Сколько у нас времени? — понял все без слов Нацу.
— У нас больше нет времени, — ее голос хрипел из-за слез, которым она запретила вырываться наружу. Она не имела права плакать сейчас. Но липкий страх сдержать никак не получалось.
И сейчас, так по-детски, изо всех сил прижимая Грея и Нацу к себе, она отчетливо понимала, что не столько боится погибнуть сама, как потерять кого-то из них. Этот бесконтрольный страх вырос до таких размеров, что ее маленькое тело перестало вмещать его. Она отдала бы все на свете, лишь бы найти еще два кольца, способных подарить им второй шанс.