Песок пирога

Мы привыкаем к этим состояниям, мы смотрим на них с неизбежностью взрослого человека, мы гасим эту волну слез и тоски в самом начале, мы не даем ей подняться и смести всю нашу жизнь в пропасть, потому что не можем жить не отрываясь друг от друга, нам почему-то всегда приходиться расставаться, и в этой разлуке многое для нас проясняется, мы будто взрослеем, становимся мужественнее, учимся контролировать свои чувства, время и свою жизнь.

Но как же порой хочется просто уткнуться лицом в подушку, укрыться с головой в одеяло и просто поплакать о себе, о том, что уже потеряно навсегда, и о том, что еще предстоит потерять, потому жизнь приучает нас к раставаниям, и если они не случаются, то мы воспринимаем это как чудо, и в душе появляется надежда на то, что это чудо может повторится или вовсе стать частью нашей обыденной жизни, лишенной постоянного страха разлуки и раставания. И чем больше в нас этой надежды, тем больше в нас смелости, и может быть, когда-нибудь, этот страх покинет нас навсегда, и уже больше никогда не вернется в образе того покинутого всеми мальчика или девочки, которые всматриваются в сумерки, в ожидании прихода близкого человека: матери или отца, которые почему-то сегодня задержались с работы, и дай бог, чтобы это ожидание не затянулось на часы, дни, недели, месяцы, годы.

С возрастом мы учимся преодолевать это чувство, оно кажется нам нелепой и смешной прихотью маленького человека, которые так и не вырос, не повзрослел, и сидя на берегу, не научился без страха наблюдать за этой огромной волной невыплаканных слез, которая надвигается на тебя, грозит смести, но разбивается о камни у самых твоих ног, не причиняя никому ни малейшего вреда.

Разве мало можно было бы сделать хорошего друг для друга? Разве мало можно было подарить друг другу нежности и любви? Сколько можно было бы приятных вещей сделать друг для друга, в которых бы выразилась наша любовь. Почему мы жалеем на это свое время, почему мы убиваем его на пустые забавы, ничего не говорящие ближнему о нашем к нему отношении, о том как он нам дорог? Как странно, что в нас совершенно не воспитано это чувство восприимчивости, нет желания прожить с человеком вместе его жизнь, а ведь это удивительный дар и способность, данная нам, как возможность побыть одним телом, одним фактом совместного существования, соучастия в делах друг друга.

В союзе с другим человеком, все твои бреши и пустоты заполнились так прочно, что ты больше ни в чем не нуждается, из тебя не выливается жизнь, как из пробитого ведра, ты полон этой плещущейся в тебе энергии, общей на двоих. Не об этом ли все мечтают и, почему так редко этого удается достичь?

И все же люди, наверное, мечтают о разном, иначе все было бы намного проще. Трудность именно в том, чтобы найти это общее и согласится разделить его, а не пытаться каждому найти что-то свое, для себя. Нужна ли для этого зрелость, или опыт, или удача, или действительно на это должен указать перст божий – я не знаю, но зовет оно нас к преображению, к изменению не только внешней действительности, но и нашей природы. Не к святости ли оно нас зовет, на самом деле? Что есть любовь в мире, если не первый шаг к ней, а все, что называется под именами любви, это всего лишь преходящие тени, не имеющие к ней никакого отношения. В том и обида заключена для многих, и зависть, и несчастье человека, что, прожив жизнь, он так и не познал этой любви, и даже не приблизился к ее понимаю, живя земными интересами, ничем не отличаясь в этом отношении от других несчастных жителей Земли, вынужденных бороться за свое существование, которое, быть может, без любви того и не стоит?

Просыпаться не хотелось. Я чувствовал себя звездной пылью под микроскопом вселенной. Мною владело единственное желание – не рассыпаться, не исчезнуть от случайного дуновения космического ветра. Ради этого я был готов лежать недвижимо, закутавшись в одеяло. Жить активной жизнью казалось невозможно, да и не за чем. Я не торопился собраться с силами, до прилета дочери еще было время.

Дочь уже на следующей неделе прилетала из Америки в Россию, чтобы заменить свой российский паспорт по случаю того, что ей уже исполнился двадцать один год. Этот внезапный прилет перевернул все мои планы.

Кот принес мне мышь, но я даже не вставал, чтобы убрать ее, и лишь к восьми часам нашел в себе силы выбросить ее в окно и начать застилать постель после сна. Вера позвонила как раз в тот момент, когда я взял короткий перерыв и залез в фейсбук, чтобы окунуться в новости дня.

Вера прежде всего осведомилась, как прошла моя ночь, каково состояние моего желудка и пораненной накануне стопы, а затем уже перешла к главной новости, которая меня изрядно встряхнула и вдохнула в меня жизненную энергию. Мой первый и самый скандальный роман «Мальчик на качелях» берут в публикацию! Это означало, что моя основная цель достигнута, мои романы складываются в цикл, и у меня в запасе уже есть продолжение приключений главного героя, которым, я уверен, должны заинтересоваться читательницы от сорока до шестидесяти лет.

Одним кликом я заключил договор на издание электронной версии романа и благословил этот день и час. Кто знает, какие еще трансформации ожидают моего героя? Что если он закончит свою жизнь в каком-нибудь монастыре или, не дай бог, клинике для душевнобольных? Но пока я способен формулировать свои мысли, тревожиться не о чем.

Чтобы немного успокоиться, я решил собрать слив и сварить из них варенье.

Груши, яблоки, сливы – все осыпается в моем райском саду в изобилии, я даже не успеваю их собирать. Зреет виноград и тянет свои антенны вверх. Я возлежу на старой металлической кровати, установленной прямо под деревом, и набиваю строчками монитор. Вокруг меня порхают бабочки и птицы. Свет удивительно мягкий, он отражается от свежей зелени, контрастируя с ярко-синим безоблачным небом. Пахнет яблоками от стола, на котором я собираю самые крупные и ровные из них. Временами я их пробую. Они твердые и не очень сочные – это зимний сорт, но я чувствую скрытую в них силу. Я тоже зимний сорт. Я родился зимой и не слишком тороплюсь вкусить всех плодов лета. Я хочу, чтобы оно настало и пребывало со мной всегда, чтобы я ни о чем не заботился, не переживал. Я хочу, чтобы любовь вечно согревала меня и я не испытывал никогда ни тревоги, ни сомнений, следуя той единственной дорогой, которая ведет нас к радости, теплу и свету. Счастье развязывает человеку язык, может быть к концу жизни я стану болтливым стариком, а пока я учусь выбалтывать секреты на страницах своих романов.

Глава 3. Вырванные страницы

«Софья кипятила чай в желтом от заварки стакане. На ее черном, строго покроя платье выделялись пятнышки от химреактивов.

– Зуко! – позвала она.

На зов поцокивая коготками по полу прибежала маленькая кривоногая собачонка.

Софья налила ей в блюдце молока, покрошила в него немного хлеба и села пить чай, поглядывая на занятую едой собаку.

Внезапный стук в дверь вывел Софью из оцепенения. Не дожидаясь приглашения, в комнату вошел мужчина с пронзительно синими глазами.

– Меня зовут Василий! – отчетливо и резко произнес он, вытянувшись на мгновение в струну и издав звук, напомнивший Софье старорежимное щелканье каблуками.

– А его зовут Зуко. – сказала Софья, указывая носком туфельки на собаку.

– Он кусается? – спросил Василий.

– Что за вздор! – возмутилась Софья. – С какой это стати?

– Животные порой кусаются без всяких на то причин.

– Это люди зачастую говорят дрянные вещи о ком попало без каких-либо причин и всякой стати. И еще любят врываться без приглашения в приличные дома, чтобы грабить, насиловать и убивать хозяев. Кроме того, скажу вам напрямик, Василий, я вас узнавала – вы тот самый убийца ста семнадцати девственниц из Нью-Орлеана, но на этот раз у тебя ничего не выйдет, имей это в виду! Мужчина моментально покрылся малиновыми пятнами и попытался выхватить что-то из кармана, но ему в руку вцепилась собачонка и принялась с остервенением рвать его рукав. В одно мгновение Софья вскочила со стула и уверенным движением обрушила его на голову несчастному. Стул разлетелся на кусочки, осыпая обломками оседающее на пол тело. Когда Софья убедилась в его неподвижности, она спокойно опорожнила карманы мужчины, где среди прочих документов обнаружила бирку полицейского и наган.