Страница 43 из 127
Мужчину звали Хуан Игнасио Ньето. Родился и вырос он на Эль-Парайсо, здесь же прожил все свои неполные сорок два года, ни разу не покидая пределов родной системы. Женат не был, детьми не обзавёлся, по-прежнему жил вместе с родителями. Круг его интересов был довольно узок: книги криминального и порнографического содержания, такого же рода фильмы, стрип-бары по субботам, а по воскресеньям — бильярд. Раз или дважды в неделю посещал зоопарк — почему-то ему нравилось смотреть на животных в клетках. Каждое утро совершал десятиминутную пробежку и принимал холодный душ. В юности имел беспорядочные гомосексуальные связи, потом завязал с этим, но так и не смог преодолеть свою робость перед женщинами, поэтому предпочитал пользоваться услугами проституток. Внешне он был таким же пресным и невзрачным, как и внутри, — среднего роста, обычного телосложения, с ничем не примечательным и трудно запоминающимся лицом. В общем и целом он был похож на скромного клерка из какого-то незначительного государственного или корпоративного учреждения.
А между тем Ньето никогда не служил клерком. Он был профессиональным убийцей, «вольным стрелком», работающим по найму. За семнадцать лет своей карьеры он выполнил свыше сотни заказов, и полиции ни разу не удавалось выйти на его след. Он всегда был предельно аккуратен и осторожен и не давал следствию ни единой зацепки, вроде выживших свидетелей или оставленных на месте преступления материальных улик, а с заказчиками договаривался исключительно через посредников, которые, в свою очередь, связывались с ним по шифрованным каналам планетарной инфосети, так что никто, кроме жертв, не видел его в лицо — впрочем, и сами жертвы далеко не всегда успевали понять, что с ними происходит, зачастую они умирали мгновенно и совершенно безболезненно. Хуан Игнасио Ньето не был психопатом и садистом (во всяком случае, не считал себя таковым), к своему занятию относился спокойно и не получал ни малейшего удовольствия от совершаемых им убийств. Для него это была обычная работа, ничем не лучше, но и не хуже других, немного грязноватая — что правда, то правда, — зато приносящая неплохой доход...
Я торопливо отключилась от разума Ньето и после этого ещё несколько минут просидела неподвижно, уставившись бездумным взглядом в иллюминатор. К моему горлу раз за разом подступала тошнота, в голове мутилось, грудь затопила волна жгучего, пронзительного холода, а внизу живота возникли болезненные спазмы. За свою жизнь я не единожды сталкивалась с самыми разными убийцами, в том числе и с наёмными, но ещё ни один из них не относился к человеческой жизни с таким полнейшим безразличием, как Хуан Игнасио Ньето. Другие хоть что-то чувствовали, убивая людей, — пусть даже это было извращённое, противоестественное, садистское наслаждение, — он же совершал убийства без всяких эмоций, для него это было всё равно что прихлопнуть муху или комара. И вместе с тем Ньето нежно любил своих престарелых родителей, окружал их заботой и вниманием, души не чаял в племянниках, детях своей мледшей сестры, регулярно вносил пожертвования в многочисленные общества защиты животных... О, Господи, как ты мог сотворить такое чудовище?!
Среди обрывков мыслей Ньето я нашла и кое-что о себе. Совсем немного, чуть-чуть — только то, что я должна стать его очередной жертвой. Всё остальное скрывалось в глубинах его памяти. Он думал обо мне не больше, чем думает мясник о телячьей туше, которую ему предстоит вскоре разделать.
...Я вздрогнула, услышав рядом чей-то заботливый голос. Отвернувшись от иллюминатора, я увидела склонившуюся надо мной молоденькую стюардессу, чёрные глаза которой выражали искреннюю обеспокоенность. Она спрашивала, нуждаюсь ли я в помощи, и уже держала наготове меленькую капсулу со стандартным успокаивающим и противорвотным средством. Из её мыслей я выудила, что выгляжу очень худо, поэтому не стала уверять, что со мной всё в порядке, а лишь утвердительно кивнула в ответ и позволила ей раздавить капсулу у меня под носом.
Вдохнув освежающий аэрозоль, я сразу почувствовала облегчение. Тошнотворный комок откатился от моего горла, в груди потеплело, спазмы внизу живота прекратились.
— Благодарю вас, сеньорита, мне уже лучше, — сказала я, с трудом поднимаясь со своего места. — Меня немного укачало.
(Это меня-то укачало — бывалого космического волка! То есть, конечно, волчицу...)
Слегка придерживая меня за локоть, стюардесса помогла мне пройти между рядами кресел в хвостовую часть челнока, где располагались туалетные кабины для пассажиров. По пути я всё же нашла в себе силы снова заглянуть в разум Ньето. Глубоко лезть я не рискнула, а ограничилась лишь чтением текущих мыслей — привлечённый моим поведением, он наконец стал думать обо мне на полную силу и извлёк из тайников своей памяти некоторые небезынтересные для меня сведения. Впрочем, их было совсем немного. Я по-прежнему не знала, кто заказал Ньето моё убийство, когда и зачем — он об этом не думал. Его мысли были обращены не в прошлое, а в будущее — на те пару недель, которые, как он полагал, мне предстояло провести на Эль-Парайсо в ожидании, пока модернизируют мою яхту. За это время он должен был подготовить и осуществить идеальное преступление: не просто убить меня, но обставить мою смерть так, дабы ни у кого не возникло сомнений в том, что я погибла в результате несчастного случая. Ньето был уверен, что сумеет в точности исполнить желание заказчика. Спешить он не собирался, впереди, по его мнению, было достаточно времени, и в первые два-три дня он планировал лишь пристально наблюдать за мной, изучая моё поведение и знакомясь с моими привычками. Таково было его правило: сначала как следует узнать свою жертву во избежание неприятных сюрпризов и лишь затем приступать к её устранению.
Я не удержалась и, проходя мимо, бросила на Ньето беглый взгляд — в действительности он оказался ещё более невзрачным и неприметным, чем о себе воображал. Встретишь такого на улице, а через пять минут уже и не вспомнишь, как он выглядит. Идеальная внешность для наёмного убийцы.
Заверив предупредительную стюардессу, что дальше обойдусь без посторонней помощи, я замкнулась в туалете, присела на мягкий табурет перед умывальником, достала из своей сумочки косметичку и принялась приводить в порядок лицо. Собственно говоря, в этом не было никакой необходимости, мой макияж совсем не пострадал, но сама процедура наведения красоты действовала на меня успокаивающе и позволяла собраться с мыслями.