Страница 3 из 4
2.2. Разговор с внуком
– Деда, а деда! Давай минуточку посидим! – предложил Костя.
– Ну давай, Костик, посидим, только не долго, а то домашние уже, наверное, волнуются.
– Дедушка, а разве хорошо, что железную дорогу построили перед домом, ведь раньше было удобней ходить на пляж?
– Хорошо, а как же, дорогой! Теперь у города есть своя железная дорога, которая не так давно протянулась перед нашим домом в порт. Городу это хорошо, станем жить лучше. Конечно есть недовольные, что дорога мешает пляжному отдыху, но, а как же? Видишь сколько кораблей подошло в порт: Раз, два, …двадцать шесть сейчас стоит на разгрузку! Очень хорошо! Самый короткий маршрут в порт здесь проходит.
Когда в 1892 году начали прокладывать ветку железнодорожных путей к порту и тогда же построили временное деревянное здание вокзала. Но оно оказалось крепким, и простояло почти четверть века, вплоть до 1914 года. С устройством в 1894 году порта и припортовых линий появилась станция Феодосия – порт, ставшая вскоре основным вокзалом.
Дом И.К. Айвазовского.
С января 1907-го станцию Феодосия (сейчас «Айвазовская») стали именовать «Сарыголь» – по названию феодосийского предместья. В 1914 году временное здание вокзала было заменено капитальным, в стиле классической архитектуры. По проекту петербургского архитектора Чернышева был построен белокаменный вокзал из инкерманского известняка. Но в конце 1941 года, во время Великой Отечественной войны, здание вокзала было полностью разрушено. Только в 1944 году его начали восстанавливать. Таким образом на его месте в 1956 году по проекту архитектора Зарайского было построено третье по счету здание вокзала, которое стоит по сей день. Известно, что от прежнего здания сохранилась лишь гранитная ступень у главного входа.
А пока Айвазовский разговаривал с внуком, к станции подошёл состав в несколько разноцветных вагонов с паровозом с высокой трубой, огромными колёсами, пронзительно прозвучал гудок, состав остановился, окутав паровоз белым паром. Над перроном раздались удары колокола о прибытии. Пассажиры потянулись на посадку. Так писал Александр Блок в стихотворении «Жёлтые и синие» в начале XX века:
Действительно, с 1879 года вагоны на всех железных дорогах общего пользования, подлежавших ведомству Министерства путей сообщения (МПС), независимо от того, частные они или казенные, окрашивались строго в соответствии со своим классом: первый класс – в синий цвет, второй – в желтый, светло-коричневый или золотистый, третий – в зеленый, четвертый – в серый.
На кузов вагонов также наносилось краткое, состоящее из нескольких букв, обозначение дороги, которой принадлежал вагон; иногда указывались его тип (серия), число мест и класс (если пассажирский) и непременно – система тормоза. Обязательным было изображение герба Российской империи, в большинстве случаев – присутствие символики МПС. Надписи чаще всего делались крупными, красивым объемным шрифтом, нередко в несколько цветов. Таким образом, пассажирский поезд царских времен выглядел необыкновенно красочно и привлекательно.
Существовали и так называемые «вагоны-микст», то есть вагоны смешанного класса: одна половина вагона, допустим, была с местами первого класса, а другая – второго. Их применяли потому, что первый класс из-за очень дорогих билетов часто оставался невостребованным и нужно было повысить заполняемость вагонов, чтобы не гонять их практически впустую. «Вагоны-микст» снаружи красили в два разных цвета: например, пополам в синий и желтый. Те вагоны, в которых располагались вместе отделение третьего класса и багажное, окрашивались в том же порядке в зеленый и темно-коричневый. Низ (то есть ходовая часть или, по-старинному, нижний постав вагонов) обычно был окрашен в черный цвет, верх – в красно-коричневый.
– Дедушка, дедушка, побежали посмотрим поезд! – закричал Костя.
– Ну, беги, беги, пострел, я за тобой пойду по – стариковски, – проговорил Айвазовский, а Костя уже нёсся во всю прыть на станцию.
– Эх, – пробормотал Иван Константинович, – когда – то и мы с мальчуганами, с братом Габриэлом так носились в порт смотреть бриг «Меркурий», а сейчас паровоз, кто бы мог подумать, что мальчишек будет интересовать в Феодосии ещё что – то кроме моря и кораблей!
А вот и вокзал. Начальник станции уже ходил перед вагонами, проверяя порядок, отличаясь от пассажиров своей железнодорожной формой с блестящими пуговицами и галунами, ну и, конечно, его фуражка ярко – оранжевого света видна была из каждого угла феодосийского перрона. Тут раздался его зычный голос:
– Не ходить по рельсам! Нельзя!
В ту пору начальники станций распоряжались приёмом, пропуском и отправлением поездов, их обязанностью был надзор за состоянием (чистотой и исправностью) станционных зданий, подготовкой подвижного состава, размещением пассажиров, приёмом и сдачей грузов, за кассирами, ведением финансовой отчётности, а также общая координация работы.
Начальники станций «перед назначением на должность подвергались экзамену на знание положения о сигналах, правил технической эксплуатации, общего соглашения между Российскими железными дорогами о взаимном пользовании вагонами, телеграфного дела, существующих тарифов и таксировки грузов и т. п.», – сообщают отраслевые документы XIX века. Кандидатов на должность представлял начальник отделения, а назначал начальник службы движения дороги. Среди требований были: возраст не старше пятидесяти лет, владение русским языком, «неимение физических недостатков, мешающих исполнению должностных обязанностей».
Форменная одежда в Министерстве Путей Сообщения. 1904 год.
Начальник станции в Феодосии, как в прочем и в любом другом городе, был уважаемым человеком, он обязан был по должности организовывать работу своих подчинённых, заботиться о них, а в подчинении у него были его помощник, кассир, письмоводитель, конторщик, весовщик, составитель поездов, ламповщик, сторож, рабочий, бухгалтер, смотритель товарного двора, пломбировщик, наклейщик ярлыков, начальник стрелочного поста, носильщик и даже прислужница при дамской комнате. Подчинялись ему и телеграфисты.
До революции не было ни номеров вагонов, ни трафаретов с обозначением маршрута. Пассажир просто шёл в свой класс, который указывался в билете. Место в вагоне предоставлял проводник. В третьем и четвертом классах никакой фиксации мест вообще не было: пускали по билету в вагон и всё.
Из вагона третьего класса, заняв место, выскочил мужичонка с чайником в руке с ошалелыми глазами. Он видно не успел сесть и устроиться как положено и тронуться по маршруту на поезде, как ему уже надоел шум и гвалт в вагоне и дым от махорки курящих, занявших места пассажиров. Сразу видно, что человек он не курящий.
Особые купе для этой категории пассажиров появились в XIX веке в вагонах первого и второго классов, в прочих курить разрешалось с согласия других пассажиров. В третьем классе иногда ставили фаянсовые пепельницы – весьма вместительные, чтобы не случилось пожара.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».