Страница 4 из 10
Зададимся вопросом: для чего молодой девушке отказываться от дворянских привилегий отца и его родовых титулов? Биографы Петра Шмидта намекают, что его мать, мол, была почти революционеркой и поэтому «стеснялась» своего баронского титула, а также того, что ее отец генерал. Однако для такого серьезного утверждения надо иметь хоть какое-то документальное подтверждение, а таковое, увы, отсутствует. Поэтому все разговоры о том, что Екатерина Яковлевна, якобы «стеснялась» своей родословной следует оставить на совести безымянных биографов П.П. Шмидта.
К тому же хождение в народ молодых интеллигентов, декларировавших конфликт «отцов» и детей» и отказ от родительских привилегий, как мы знаем, началось значительно позднее – в 60-х-70-х годах XIX века, но никак не в начале 50-х. Да ведь и не в народ шла Екатерина Яковлевна, а мчалась в Севастополь, чтобы выйти там замуж за потомственного дворянина Скоробогатова! Кстати, спрашивается, зачем ей вообще тогда надо было «огород городить» – дважды менять свою фамилию, отказываться от приставки «фон», а затем вообще переходить на фамилию матери?
Но и это еще не все! Все мои многочисленные попытки найти в списках генералов российской армии первой половины XIX века ее отца участника войны 1812 года барона Якова Вильгельмовича фон Вагнера ни к чему не привели. Почему? Да потому, что такой генерал в списках русской армии вообще никогда не значился!
В списках русской армии имеется весьма заслуженный генерал фон Вагнер, но он не Яков Вильгельмович, как утверждают многочисленные биографы матери П.П. Шмидта, а Яков Богданович. При этом никакого отношения к войне 1812 года Я.Б. Вагнер не имеет, т. к. родился только в 1800 году и в силу своего малолетства участвовать в ней просто не мог.
По происхождению Я.Б. Вагнер был из лифляндских немцев, большую часть службы пребывал в кавалерии. Участвовал в подавлении польского мятежа в 1830–1831 годах. Впоследствии Я.Б. Вагнер более двадцати лет служил на Кавказе, командуя азовскими казаками, участвуя в усмирении горцев, затем командовал 2-м отделением Черноморской береговой линии. В период Крымской войны он командовал Феодосийским и Геническим отрядами и героически отразил попытку англо-французского флота прорваться на Арабатскую стрелку. Так что, по сути, генерал Я.Б. Вагнер был боевым соратником и Нахимова, и Корнилова. В 1855 году Я.Б. Вагнер был произведен в генерал-лейтенанты и назначен начальником 13-й пехотной дивизии. Скончался заслуженный военноначальник и Георгиевский кавалер в 1961 году в Варшаве. В Киеве он никогда не служил и не жил. Совершенно очевидно, что к киевлянке Екатерине Яковлевне он не имеет никакого отношения. Нет никаких документальных подтверждений и истории о том, будто Екатерина Яковлевна была смолянкой. Автором этой легенды является ее внук.
Надо признать, что вся эта запутанная история с отказом от дворянских титулов, сменой фамилии и отсутствием самого реального родителя-генерала, невольно наводит на мысль, что последнего вообще никогда не было, как не было ни баронского титула, ни потомственного дворянства. Но почему молодая девушка из провинциального Киева и наводила тень на плетень, придумывая себе несуществующую родословную? Как минимум по двум причинам. Во-первых, потому, что стеснялась своего настоящего происхождения, а во-вторых, потому что страстно влюбилась в блестящего флотского офицера и мечтала стать его женой.
Мне кажется, что и в Севастополе Екатерина Яковлевна появилась так же не случайно именно с началом войны. Она прекрасно понимала, что в дни военных будней никто не будет копаться ее родословной и дотошно изучать генеалогическое древо невесты капитана 2 ранга Скоробогатова. Жизнь севастопольских офицеров «висела тогда на волоске», и они старались брать от ней все возможное. Если все обстояло именно так, то тогда вполне понятен и последующий выход замуж молодой вдовы Скоробогатовой за капитан-лейтенанта Петра Шмидта. Жизнь ей все равно надо было устраивать, и хотя Петр Шмидт был далеко не столь блестящ, как его предшественник, все же он был и офицером, и дворянином. К тому же для него Екатерина Яковлевна была уже не девушкой с сомнительной родословной, а невестой (вдовой) всем известного офицера, что придавало ей уже совсем иной статус.
Из воспоминания Евгения Шмидта-Очаковского: "Карьера моего родного деда, Петра Петровича, (1828–1888) гораздо скромнее. Вскоре после крымской кампании он женился на вдове своего начальника, командира Черноморского Флотского Экипажа, капитана I ранга Скоробогатова (убитого в конце осады), Екатерине Яковлевне, урожденной фон Вагнер, смолянке, дочери заслуженного боевого генерала. Женился Петр Петрович по страстной взаимной любви, но бабушка Екатерина Яковлевна, о которой отец всегда вспоминал с каким-то религиозным благоговением, не была счастлива в своей семейной жизни вследствие безумно-вспыльчивого характера деда и его постоянных увлечений на стороне".
Я нисколько не хочу бросить тень на мать нашего будущего героя, но жизнь есть жизнь и Екатерина Яковлевна, как неглупая и практичная женщина, устраивала свою судьбу так, как могла. Осуждать ее за это было бы просто глупо. Именно так в реальной жизни поступает большинство окружающих нас женщин.
Поэтому, заканчивая разговор о материнских корнях матери нашего героя, мы можем со значительной долей уверенности предположить, что, по женской линии наш будущий герой являлся галахическим евреем. В какой мере это могло повлиять в будущем на его контакты с еврейскими революционно-сионистскими организациями юга России мы можем только догадываться. Однако известно, что в 1905 году Петр Шмидт не раз будет публично декларировать свою «особую близость» именно к евреям, что позволяет предположить, что он прекрасно знал свою истинную материнскую родословную. Впрочем, как хорошо известно, что происхождение происхождением, а порядочность и благородство человека никогда не определялось его национальностью.
Ну, а жизнь шла своим чередом и 5 февраля 1867 года в семье помощника военного коменданта Одесского порта капитан-лейтенанта Петра Петровича Шмидта родился долгожданный сын. По другим данным в 1867 году П.П. Шмидт все еще служил капитаном одного из пароходов Русского Общества Пароходства и Торговли. Впрочем, вполне возможно, что он, как часто бывало в то время, одновременно исполнял сразу две должности.
Родившийся мальчик был шестым ребенком Петра Петровича и Екатерины Яковлевны. Однако к моменту рождения четвертого сына три его старших брата скончались в младенческом возрасте, причем все три умерли от одной и той же болезни – от воспаления мозга. Переболела той же болезнью и чудом выжила лишь дочь Мария. Случайностью это быть не могло, в семье явно было что-то с наследственностью. Может быть, именно поэтому мать и окружила такой трогательной заботой последнего из своих сыновей.
Так как старший брат Владимир все еще оставался холостяком, право назвать сына фамильным именем в честь царя Петра получил младший брат. Так родившийся мальчик стал Петром. Спустя несколько лет Екатерина Шмидт родила дочь Анну.
Отец нашего героя, как мы уже говорили, отличался неуравновешенной нервной системой и бурными перепадами характера, что доставляло немало горьких минут его супруге. В свою очередь Екатерина Яковлевна, по отзывам современников, так же имела серьезные проблемы с нервами, при этом была почти болезненно восприимчива к боли и бедам других людей, При этом Екатерина Яковлевна отличалась музыкальностью, увлекалась гуманитарными наукам и общественной деятельностью.
Карьера же ее мужа складывалась на первых порах не слишком удачно. Петр Петрович много лет плавал капитаном на торговых судах. На более высокие должности его упорно не назначали. Это нисколько не говорит о том, что Петр Петрович служил плохо. Дело в том, что в то время военного флота на Черном море, согласно Парижскому договору, вообще практически не было, а на Балтику семья Шмидтов по каким-то причинам перебираться не желала.