Страница 8 из 9
– У-у-у! Скобел! – громко крикнул председатель, топнув по деревянному крыльцу. Птица быстро вспорхнула и пролетела над соседским забором.
– Ну чего стоишь, заходи, – проговорил разувающийся председатель из веранды.
К стене дома прилегала небольшая деревянная лодка с дырой в днище, на которую Михаил Афанасьевич опер велосипед, перед тем как открыть дверь. Вообще вся поездка для человека из южной части страны, казалась чем-то сказочным и нереальным.
– Зинка сегодня на курорт уехала в Солониху, – говорил председатель и замер на секунду, махнул рукой и продолжил, – тфу ты, это у нас минеральные воды, вы же не знаете! Так что мы с вами похозяйничаем. Вы чай из листов смородины пили, Павел Сергеевич?
– Признаться честно, нет.
– Попробуете!
Узкая веранда выполняла роль прихожей, затем она вела своими ступенями в дальнейший дверной проем над которым висела старая подкова. На правой стене с узким окошком висели различные инструменты от косы со свежими частичками растительности до лопат и тяпок. Старые половики в виде полосок тянулись куда-то дальше в дом. Лампочка в черном патроне была без абажура.
– Тут если что, у нас туалет! – сказал председатель, указывая на левую дверь перед выходом в другое помещение из веранды. Дверь с огромной ручкой в виде кольца слегка скашивалась с дверной петли. На полу виднелась стертая краска. Поднявшись по ступеням, Павел оказался в просторном помещении. Слева стояли старые шкафы, электрическая печка с двумя делениями на узкой подставке. Вдоль правой стены еще одна дверь, а дальше лестница, ведущая на чердак. Распахнув старую дверь, председатель повернулся к своему гостю:
– Павел, тут не ударьтесь, пригнитесь, а то вы… – хозяин дома прикинул рост молодого человека, а потом продолжил, – а нет, показалось, проходите. Знали бы вы, сколько людей тут свои лбы в щебенку разбили!
Следующая дверь вела в просторную светлую комнату с четырьмя окнами. В правом углу висели старые ходики с белым круглым маятником. Гирька, свисавшая на цепочке, спустилась на середину подвеса. Тиканье раздавалось вместе с треском углей из русской белой печи. Между двумя окнами по правой стороне дожидался накрытый клеенкой стол. Желтый конусообразный абажур посреди просторной комнаты свисал ниже обычного.
– Сейчас мы разогреем еду, проходите, садитесь куда ходите! Кровать выбирайте, неделю можете ночевать здесь, а затем я вам найду жилье.
Слова смутили молодого человека, он и не задумывался обзаводиться здесь недвижимостью. В левом углу между печкой и стеной виднелся огромный квадратный щиток с кольцевой ручкой, очевидно потянув за нее, можно было все это поднять и оказаться в подвале. Далее на стене подвешен умывальник с белой железной раковиной, а внизу помойное ведро. Небольшое зеркало напротив печи и вешалка для верхней одежды тянувшейся прямо к двери, через которую только что вошел Павел. Оранжевые старые обои покрывали все стены. Внизу русской печи, распахнутая шторка и за ней виднелись несколько дров. В правом углу этого проема, валялась береста и ведро воды с черными квадратными противнями.
Справа от двери Павел по привычке сбросил сумку на пол, и ногой затолкнул под кровать. Скрипнула половица. Подходя к умывальнику, парень обратился к хозяину жилища.
– А сюда можно наступать? – указывая рукой на выделяющийся квадрат в полу.
– Конечно, смелее, там подпол, не бойтесь! Дом хоть и дореволюционный, но живой, вы руки помыть хотели? Ну и правильно, полотенышки у нас свежие.
Павел подошел и, подкидывая торчащую железку с пластиковой законцовкой на рукомойнике, набрал в ладони воды, чтобы умыться. Бегущая вода журчала внизу стекая в ведро и после того как молодой человек окатил себе лицо, звонко ударилась о металлическую раковину. Слегка покачивало от дороги, хотя может, возникало фантомное послевкусие трехдневного путешествия. Павел вытер лицо белым вафельным полотенцем и посмотрел в зеркало. За спиной раздавались шаги председателя, что то звенело, иногда скрипели половицы. Выходя из-за узкого закутка между русской печью и стеной, гость заметил на столе нарезанные овощи, летний салат, еще неприправленный, заледенелую бутылку с прозрачной жидкостью, покрытую словно инеем из морозилки, нарезанный ржаной хлеб, копченный лещ в какой-то лепешке, две вилки, графин с компотом, нарезанное сало.
– Павел, скажите, вы может жидкого хотите?
– Пожалуй, нет, – ответил гость, проглатывая слюну.
Председатель взял ухват с узким черенком и пододвинул к углям чугунный горшок, слегка щурясь от жара печи. Тем не менее, дома не было жарко. Одна железная труба входила в выложенный из кирпича дымоход и устремлялась, ведя, куда-то в пол, недалеко от правой стенки белой «печурки».
– Вы присаживайтесь, сегодня рыбный день будет, там щука с картошкой, без горячего ну никак нельзя!
Павел подошел к столу и отодвинул старый резной стул, на нем оказалась небольшая палочка с черной квадратной резинкой, приплюснутая муха засохла прямо на ней, выпустив желтоватые внутренности рядом с черной головкой.
– А это что? – удивленно спросил гость.
– Да это зенитка моя! Киньте куда-нибудь на кресло, – спокойно проговорил Михаил Афанасьевич.
На стене напротив стола висел ковер с узором в виде двух медведей и одуванчиками. Комод с замочными скважинами и большим зеркалом, украшенный искусной резьбой по краям отражал возящегося у печи Михаила Афанасьевича. Фотография с женщиной, тремя детьми и мужчиной в форме какого-то моряка, располагалась в рамке рядом с зеркалом. Какие-то пузырьки с духами Paris и прочими лейблами стояли рядом. Другое же черно-белое фото, на котором молодой председатель держит на руках мальчика с рядом стоящей женщиной в скромном халате, была вдета в зазор верхнего угла зеркала. В правом углу цветное фото красивой и яркой женщины, улыбавшейся с фотографии, с большими торчащими ушами из заведенных назад длинных волос. Изображение смотрело прямо на вход. Огромная икона занимала свое место в углу рядом с ходиками. Тумба с телевизором располагалась ниже часов, у правого угла которой лежало блюдце с молоком. Очевидно, в доме жила кошка, только сейчас она где-то бегает.
– Павел, завтра будем самовар заводить, сегодня, пожалуй, вы отдохнете с дороги. Сходим в баню, она будет готова через час. Покажу вам, как мы тут живем.
– Да, было бы здорово, а то по видео анализировать обстановку, как пальцем в небо.
– Как прекрасно, что вы о деле думаете!
– Михаил Афанасьевич, а у вас есть зарядка на телефон? – проговорил гость.
– А как же, вы что, думаете, мы тут отсталые что ли? И интернет есть, правда он у меня на квартире. Мы там с женой зимуем. А это у нас дача, кормилица наша! Вам срочно?
– Нет, заряд еще есть.
Михаил Афанасьевич еще покрутился у печи и извлек чугунный горшок. Хозяин жилища поставил на столе дощечку, а затем с помощью того же ухвата поставил увесистый черный сосуд на подготовленное место. Надев толстую красную рукавицу, председатель закрыл железной перегородкой жаровню, поставил ухват в угол к умывальнику и вернулся к столу. При помощи той же рукавицы, снял чугунную крышку с горшка и отнес к печи. Запах чего-то вкусного разлетелся вместе с паром по комнате.
– Павел Сергеевич! У нас тут понимаете, экологическая катастрофа! Тьфу, точнее демографическая! А все из-за того, что молодежь уезжает в большие города! Но если так задуматься! – говорил председатель, наливая водку в рюмки.
– Да это понятно, – ответил ихтиолог.
Мужчины ударились стопками и выпили. Холодная жидкость обожгла глотку.
– Павел Сергеевич! Да вы угощайтесь, а то как-то скромно! Или у вас за трое суток желудок уменьшился? Вот смотрите, раньше у нас даже теплоход прогулочный курсировал, люди приезжали на отдых. Население было в два раза больше, и аэропорт работал. Теперь же, все как-то затихло. Будет ловиться рыба, народ останется!
– Хорошо, вот мы решим вопрос с рыбой, думаете, народ вернется?
– Даже если не вернется, то кто-то не уедет! Вы кушайте, кушайте! Смотрите, все свое: грибочки, рыбка, овощи! Пробуйте, пробуйте!