Дом у реки

– Спасибо, папочка! – закричала я из своей комнаты.

Лето – это лучшая пора года, по моему мнению. Не надо ходить в школу, не надо делать уроки. Мы с папой уже не раз ходили на дальнюю заимку и проводили там по несколько дней. Вставая с солнцем, мы копали червей и шли удить рыбу на реку. Потом вечером под треск поленьев готовили с ним уху и, глядя в звездное небо, говорили обо всём на свете. Как-то раз, придя на заимку, мы нашли там подранка. Это был небольшой соколенок, у которого было перебито крыло. Папочка стал обрабатывать ему рану. Соколенок шипел на отца и пытался стукнуть его своим кривым красным клювом.

– Дусенька, дочка, помоги мне. Придержи его голову, а то он мне всю руку заклюет, – попросил папа.

Я аккуратно сзади взяла соколенка за голову, а папа продолжил оказывать ему скорую неотложную помощь. В течение всего лета мы выхаживали нашего найденыша. Каждое утро я нарезала маленькие кусочки мяса, складывала на блюдце и подносила ему. Соколенок за лето подрос и уже пытался встать на крыло, но пока у него это не особо получалось.

– Ничего, – говорил папа, – к осени наш найденыш обязательно встанет на крыло.

Самое интересное было наблюдать за котом Барсиком, который постоянно следил за соколенком. Барсик был не из трусливых, но связываться с соколом, хоть и с перебитым крылом, он не отваживался. Уже не раз я замечала, как он незаметно пытался поближе подобраться к птице, но соколенок держал ушки на макушке, и как только кот оказывался уж слишком близко к нему, начинал шипеть и размахивать крыльями. После этих маневров кот Барсик, поджав хвост, бежал наутек. Лето пролетело незаметно. По вечерам уже было холодно, и с каждым днем солнце все раньше и раньше укрывалось за горизонтом. К концу лета соколенок окончательно выздоровел и как-то утром встал на крыло. Он несколько раз облетел наше подворье, издавая крик, как бы прощаясь с нами, и, взмыв в небо, улетел. Я стояла и глядела вслед удаляющемуся соколу, и по моим щекам потекли слезы. Лето пролетело очень быстро, и осень вступила в свои права. Неделями шли проливные дожди, и солнце не показывалось на небе. В это время я безвылазно сидела в избе. Из-за непогоды я уже несколько недель пропускала школу. Учительница передавала мне домашние задания, и я обучалась дома. Незаметно пришла зима. Тайга погрузилась в волшебный мир белоснежья. Вся тайга искрилась и сверкала в лучах солнца. Как сказал папа, такой снежной и холодной зимы давно не было….

Надвигался Новый год. Новый год – это мой самый любимый праздник. Тридцать первого декабря мы с папочкой утром отправились в тайгу искать нашу красавицу.

– Папочка, смотри, какая пушистая пихточка, так и просится к нам в избу на Новый год, – сказала я, увидав лесную красавицу.

– А и правда, наш размерчик, – ответил папа, подошел к лесной красавице и чуть-чуть ударил её по стволу.

В следующую секунду с мохнатых лап пихты стали опадать миллионы снежинок, искрящихся в лучах солнца. Через час эта лесная красавица стояла у нас в горнице.

Мама управлялась на кухне. Она запекала в духовке утку с черносливом. Я умело помогала крошить ей московский салат.

– Мамочка, а мы грибы со сметаной сделаем? – спросила я.

– Да, конечно, Дуся. Полезай в погреб и найди там литровую банку. Смотри, там в литровых есть маслята и белые. Ты какие больше хочешь? – спросила мать Полина.

– Конечно же, белые, – ответила я и устремилась в погреб.

На обратном пути я споткнулась о половицу и грохнулась. Стеклянная банка с грибами разлетелась вдребезги.

– Вот и поели грибочков. Дуська, ты чего такая безрукая? – спросила мать.

– Мама, я нечаянно, – ответила я.

– Нечаянно, под ноги смотреть надо, – сказала мать. – Давай бери совок и тряпку и прибирай за собой.

– Дусенька, ты не поранилась? – спросил папа.

– Нет, папочка, все нормально, только грибы жалко, – ответила я.

– Да чего их жалеть, у нас их полпогреба, – ответил папа и поцеловал меня в лоб, ласково потрепав по голове…

Уже через час я наряжала нашу лесную красавицу. В доме царил запах свежей хвои и мандаринов, которые по блату папа привез из Покровки. Я встала на табуретку и стала устанавливать красную пластмассовую звезду на голову нашей лесной красавицы. Затем я развешивала разноцветные шары и игрушки на пышные лапы пихты, ещё утром растущей в заснеженной тайге. В дополнение я разбросала по веткам белую вату, которая была похожа на снег.

– Папа, мама, идите смотреть, наша елочка наряжена! – позвала я родителей.

Через пару секунд они заглянули в горницу.

– Ух и красиво ты пихточку украсила! Правда, мама? – спросил отец.

– Да, красиво, – ответила мать и пошла дальше готовить праздничный ужин.

Вечером вся моя семья сидела за праздничным столом. На столе громоздилась огромная запеченная утка, московский салат, белые грибы в сметане и вареники с картошкой.

– Дусенька, а ты под елку заглядывала? – ласково спросил папочка.

– Нет, – ответила я.

– Ты знаешь, когда ты ходила переодеваться в свою комнату, мне показалось, что в избу кто-то заходил. Может, и Дед Мороз, я не разглядел, – сказал папа и улыбнулся.

Я вскочила со своего стула и побежала к нашей лесной красавице. Под пихтой я увидела небольшую коробку, перевязанную красной тесьмой в виде банта. Я с любовью посмотрела на родителей и принялась развязывать тесьму. Через несколько секунд моему взору предстала удивительная кукла, одетая в вечернее синее платье, с роскошными белыми волосами и длинными черными ресницами. Именно о такой я давно мечтала.

– Папочка, мамочка, спасибо вам, это самый лучший день в моей жизни. Именно о такой кукле я давно мечтала, – закричала я и повисла на шее родителей.

– Дуська, ты меня сейчас задушишь, – сказала мать.

– Мама, большое вам спасибо, я вас люблю, – сказала я и поцеловала в щеки мать и папочку.

Весь вечер мы сидели за праздничным столом и болтали на различные темы.

– Полина, утка просто божественная, – сказал папа, закидывая в рот очередной кусок птицы.

– Да, мамочка, просто пальчики оближешь, – сказала я.

– Ну вот, я рада, что вам понравилось, – ответила мать.

– Так, доченька, бери свой стакан с соком и говори тост, – говорит папа и улыбается.

Я беру свой стакан с малиновым соком, вытягиваю руку вперед и говорю:

– Я хочу выпить за то, чтобы в нашей семье никто не болел, чтобы мы были дружными и счастливыми, чтобы мама почаще улыбалась, чтобы всё, что мы задумаем, – сбывалось.

– Ай, спасибо, – говорит папа, и мы чокаемся стаканами.

– С Новым годом, – говорит папа…

Прошло несколько дней.

– Полина, я завтра на два дня уйду на дальнюю заимку. Надо обновить корм для оленей и зубров в кормушке. А то морозы совсем лютые, и животина в такие морозы без еды не выживет.

На следующее утро отец отправился на дальнюю заимку. День пролетел очень быстро, я весь день помогала матери по дому, вязала шерстяные носки, перебирала в погребе картошку и овощи, помогала убирать избу и готовить. Уставшая от домашней работы, добравшись до своей кровати, я быстро провалилась в сон. Мне снилось, что мы с папой и с мамой идем по лугу. Я собираю разноцветные цветы и делаю из них венки. Первый венок я одеваю на голову папе, второй – маме, ну а третий – себе. Светит солнышко, вокруг парят разноцветные бабочки и стрекозы, слышится пение соловушки. На душе от этого так тепло и хорошо.

Какой-то посторонний шум отрывает меня ото сна. Я открываю глаза: в избе темно. Из соседней горницы доносится легкий скрип. Глаза постепенно привыкают к темноте, и я уже могу разглядеть очертания мебели в своей комнате. Я потихонечку вылезаю из-под одеяла и на цыпочках крадусь по своей комнате. Я потихоньку отодвигаю покрывало, висящее у меня вместо двери, и крадусь к покрывалу, прикрывающему вход в папину и мамину комнату. В полумраке ночи я слышу, как кто-то стонет. Я потихоньку отодвигаю край покрывала в сторону и через маленькую щелку смотрю. В полумраке ночи я вижу на стуле форменный китель милиционера и фуражку. Дальше в полумраке ночи я вижу, как моя мать сидит на дяде Коле, милиционере, сверху, и она полностью раздетая. В этот момент я вижу, как мать смотрит в мою сторону. Быстро отпустив покрывало, я бегу в свою кровать и укрываюсь с головой. Через несколько секунд чья-то рука поднимает одеяло, и я вижу мать Полину, которая смотрит на меня в полумраке ночи.