Страница 64 из 76
— А что мне оставалось делать? — Теперь я злилась на Даниэлу, задетая ее насмешкой. — Быть любовницей при живой жене? Нет, такое точно не по мне.
Фантальм снисходительно улыбнулась:
— Мы с его величеством разводимся. Это была его идея, о которой он сообщил мне, едва я очнулась.
М?
Я как-то сразу забыла о боли и даже сумела взволнованно протараторить:
— Но как же наш с ним разговор?! Его слова про то, что я всегда буду на вторых ролях! И… Ах, вот оно как…
Только тут до меня дошло, хоть и шло долго, что говорила я вовсе не с королем. И это не он небрежно трепал меня по щеке, как домашнюю кошку, которая вроде и радует глаз, но без которой в жизни ничего не изменится. Есть я, нет меня — разница невелика.
— Мильдгита.
Даниэла кивнула:
— И здесь она отличилась. Стерва всегда была предана темным богам, но особую любовь питала к Алгону, богу обмана и хитрости. Помню, еще когда учились вместе, она ночами пропадала в храме, истово молясь своему идолу. Мильдгита выбрала его покровителем и делала все, чтобы перед ним выслужиться.
Мне вспомнилась ночь в храме, когда я имела несчастье ближе познакомиться с интриганкой Эсфой. Гита тогда явилась на поклон к статуе рогатого мужика в набедренной повязке, а богиня страсти приревновала.
— Неизвестно, какими еще способностями наделил ее Алгон. Хитрости и целеустремленности этой твари не занимать.
— А еще жестокости, — тихо сказала я и с сочувствием добавила: — Это она убила Теобальда, подставив накаи, чтобы Редфрит уже точно на них ополчился.
Заметив, как поменялось выражение лица Фантальм, я собралась с силами и рассказала об интригах королевской колдуньи.
— …Она всю жизнь ненавидела Диких. Настолько, что эта ненависть поглотила ее разум, превратила в безумную. Мильдгите нет дела до Спящего, ей безразлично, что будет с этим миром. Она напролом идет к своей цели и, если ее не остановить, боюсь, уничтожит Средиземье.
Некоторое время Даниэла молчала. Сидела неподвижно и, казалось, меня не слышала. Смотрела перед собой, на пылинки, медленно кружившие в косых лучах солнца, и, только переведя на меня взгляд, тихо произнесла:
— Не уничтожит. Я об этом позабочусь..
— Ты ее…
Даниэла раздраженно тряхнула головой, давая понять, что больше не желает говорить о ведьме-маньячке и о том, что с ней станет.
Пройдясь по мне внимательным взглядом, с явным любопытством поинтересовалась:
— Есть предположения, почему ты выжила? Яд, который Мильдгита тебе подсыпала, убивает быстро.
— Это все принцесса накаи. — Я тепло улыбнулась, вспоминая Арайну, снова, уже не в первый раз, спасшую мне жизнь. — Она подарила мне слезы русалки, которые и ослабили действие яда.
Фантальм негромко усмехнулась:
— Значит, не я одна в долгу перед крылатой.
— Что ты имеешь в виду?
— Благодаря ей и магии Средиземья я смогла вернуться. Чары цветка, подаренного накаи, напомнили, что передо мной лежит целая жизнь. После гибели Тео смысла в своем существовании я не видела и вдруг мне снова захотелось жить. Возможно даже когда-нибудь я снова сумею полюбить.
— А Редфрита, значит, ты привязала к себе просто из мести?
Наверное, не стоило спрашивать, но я всю голову уже сломала, думая о мотивах своей тезки. Чего она добивалась? Какие цели преследовала? Что за ритуал проводила накануне свадьбы?
— Все немного сложнее. — Даниэла слегка нахмурилась, после чего нервно вскинулась и отрубила: — Но я не хочу об этом говорить.
— Продолжишь держать все в себе?
Помрачнев еще больше, она резко ответила:
— Это мое дело, Даниэла.
— Хорошо. — Я кивнула, соглашаясь, а потом вкрадчиво произнесла: — Я тебе не сестра и не подруга, которой ты могла бы доверить свои секреты, поэтому не стану лезть в душу. Мне можешь ничего не говорить, но, прошу, не таись от Редфрита. Когда-то ведь вы были близки. Ты, он и Тео. А потом ненависть превратила вас во врагов, и твои решения изменили его жизнь. Из-за тебя он останется без детей и без трона…
— Ну, за трон он еще намерен побороться, — усмехнувшись, заметила Даниэла. — Хотя на его победу я бы не поставила. Положение Галеано шатко.
— Из-за союза с накаи?
— Не только. Развод со мной означает, что он останется без наследников. При дворе считают, что Редфрит размяк и что Треалесу нужен новый король. Еще и эта история с духом… Многие в нее не верят и предпочитают винить во всех несчастьях презренных, с которыми король, выражаясь словами придворных сплетников, вдруг подружился. Из-за этого знать нервничает и злится.
— Идиоты, — лаконично охарактеризовала я эту самую знать.
— Так уж повелось в наших краях. — Даниэла грустно улыбнулась и отвела взгляд. — Издавна люди считали источником любых бед чудные народы, а те, в свою очередь, винили людей. Да что там… Я сама до недавнего времени ненавидела накаи всем сердцем и даже злилась, когда узнала, что именно принцесса Диких вернула меня к жизни. Как видишь, я тоже вела себя как идиотка.
— Но теперь ты знаешь правду. И Редфрит тоже имеет право знать правду, — старательно выделяя последнее слово, заметила я.
Увы, мгновений откровения у моей тезки так и не случилось, она наотрез отказалась исповедоваться передо мной и неизвестно, захочет ли когда-нибудь покаяться в грехах перед Редфритом.
Ну хотя бы от нее я узнала, что с подачи Арайны князь пошел на поправку. Жаль, что в благодарность за его спасение северяне потребовали… казни принцессы.
— Совсем больные. — Будь у меня больше сил, я бы рвала и метала от негодования. А так только вздохнула устало и тихо добавила: — Такое ощущение, что они сговорились с Мильдгитой и только спят и видят, как бы поскорее захватить Средиземье.
Даниэла неопределенно пожала плечами. Интересы местных викингов ее мало волновали и больше, чем уверена, единственная, кто сейчас занимал ее мысли, — это королевская ведьма.
— Слышала о Шептуньях?
Фантальм встрепенулась, рассеянно кивнула. Попросив налить мне воды, я подождала, когда она исполнить мою просьбу, а сделав несколько глотков, рассказала о грандиозных планах пророчиц.
— Они считают, что только мы с Редфритом сумеем справиться с духом и что шансы на выживание у нас при этом так себе. А мне… хочется жить. И совсем не хочется, чтобы он погиб. Наверное, этого я боюсь даже больше всего остального. Может, все же найдется какой-нибудь другой способ?
Это был риторический вопрос. Я не ждала ответа и в чудо больше не верила.
— Если бы был, пророчицы бы тебе о нем сказали, — озвучила мои собственные мысли королева и задумчиво продолжила: — Но может, получится вас обезопасить… Наверное, все же придется поговорить с Редфритом по душам.
Удивленная этой неожиданной сменой планов, я спросила:
— Значит, поедем в Хельвиву?
— Поедем? — Фантальм иронично улыбнулась. — Дорогуша, в таком состоянии ты разве что до кладбища доедешь. Нет, никуда мы с тобой срываться не будем. Я напишу Редфриту и попрошу его самого сюда явиться. Вместе с пленниками и Мильдгитой. — Ироничная улыбка стала кровожадной, а в серых глазах заплясали бесенята. — Здесь со всем и разберемся. И с ведьмой, и с этим вашим не-Спящим. И знаешь что? — в голосе чародейки послышался азарт. — Я даже рада, что именно вы станете приманкой для духа.
— Эмм… Даже не знаю, что на это сказать.
Даниэла поднялась и зашуршала юбками, возбужденно расхаживая из стороны в сторону. Что-то негромко бормотала, строя наполеоновские планы, в которые меня посвящать явно не собиралась.
— Да, да, отлично… Редфрит останется передо мной в долгу и будет вынужден простить… Все складывается просто чудесно!
Чудесно?
Все-таки Даниэла Фантальм страшная женщина.
Глава 24
— Я не давал тебе права покидать Хельвиву. — Редфрит с раздражением смотрел на королеву, жалея, что не может развестись с ней в это самое мгновение. — После обряда отречения можешь убираться куда угодно, но пока ты моя жена, будешь делать то, что тебе говорят. Или мне стоит исполнить свое давнее желание и посадить тебя на цепь?