Страница 25 из 76
— Возможно, мой вопрос прозвучит бестактно, но я все равно спрошу, — сказал Галеано, продолжая меня рассматривать. — Вы согласились выйти замуж по любви?
— Или? — вопросом на вопрос ответила я.
— Что или?
— Или из корысти? Вы ведь об этом хотели спросить?
— Нет, но я об этом подумал.
Еще бы тебе об этом не подумать.
Почувствовав невольный укол раздражения, решила все-таки удовлетворить королевское любопытство:
— Велебор — молодой красивый мужчина. Заботливый, обходительный — в такого сложно не влюбиться. И да, какая девушка не мечтает выйти замуж за принца?
Даже если ей немного за тридцать.
Мне было немного за двадцать, и о принцах я не мечтала. Они сами мне на голову упали. Сначала один чуть не пришиб, теперь вот другой едва не добил.
Не знаю почему, но вместо того, чтобы удовлетворенно кивнуть, Галеано нахмурился. Может, просто луна зашла за облака — по королевскому лицу пробежала тень, да так на нем и осталась. Уголки губ искривились в усмешке.
— Что ж, госпожа Вертано, тогда поздравляю. Надеюсь, вы будете с ним счастливы.
Беря пример с посланника, в последний раз скользнув по мне взглядом, Галеано направился прочь из сада. А я осталась. Снова. И снова в растрепанных, совершенно непонятных чувствах. Да еще и с мурашками, продолжавшими блуждать по коже.
Никак им неймется! И сердцу тоже. С появлением тирана оно ускорило свой ритм и даже сейчас, когда он растворился во тьме, не желало униматься.
— Так, Даня, хватит! — не выдержав, прикрикнула на себя. — У тебя есть цель — найти Эдару. А на внешние раздражители вроде тирана даже не смей отвлекаться!
Оставалось надеяться, что чародейка не последняя стерва и отблагодарит меня за очищение души ее Даниэлочки.
Глава 10
Редфрит
— Вы удивили меня, князь.
После праздника, устроенного в честь гостей из Сетхэйна, король пригласил посланника к себе в кабинет, чтобы продолжить разговор уже наедине. Понимал, о чем должен спрашивать, что должно занимать его мысли — их дальнейшие планы относительно накаи, но в голове занозой застряла девчонка с зелеными глазами.
Госпожа Вертано.
Айсорийка, которую он подобрал в окрестностях Йенского леса и которая теперь стала невестой посла Сетхэйна.
Немыслимо!
— Ваше величество, о чем это вы? — с хмельной улыбкой переспросил Велебор. — Боюсь, сегодня на празднике я позволил себе лишнего и теперь плохо соображаю.
Устроившись в кресле в глубине кабинета, он продолжал наслаждаться крепкими винами из виноградников Треалеса. Лениво взбалтывал терпкий напиток в бокале, жмурился от удовольствия, делая глоток за глотком; вдыхал яркий, немного горький аромат, всем своим видом показывая, как доволен жизнью и произошедшими в ней переменами.
И идиоту ясно, кто сделал его счастливым.
Демоны!
Редфрит едва не выругался вслух. В последний момент сумел взять себя в руки, поморщился и нехотя уточнил:
— О вашем выборе невесте. Ну да ладно… — начал было, собираясь сменить тему и надеясь, что разговор о делах поможет отвлечься.
Но Ярый, как назло, неожиданно перебил:
— Видели, какую я отхватил себе красавицу? Такой только любоваться и любоваться. Жду не дождусь нашей свадьбы, чтобы от созерцания и просто поцелуев (которых мне, как и любому мужчине на моем месте, всегда мало) перейти к действиям. Ну вы поняли, о чем я. — Северянин пьяно ухмыльнулся.
Чувствуя, как раздражение все нарастает, Редфрит сделал над собой усилие и сдержанно поинтересовался:
— А что же ваши чувства к королеве? К моей жене. Уже забыли о ней?
И непонятно, чем это раздражение, почти злость, а еще досада, было вызвано: довольным видом посла или поцелуем в библиотеке, о котором он до сих пор не мог забыть.
Впрочем, к Даниэле, что сейчас находилась в покоях королевы, он не испытывал ревности. А та, другая, уже наверняка давно забыла о его существовании.
Его величество горько усмехнулся. Хотел бы он точно также выбросить ее из мыслей. А теперь еще и эта девчонка! Зачем вообще о ней думает? Зачем еще и ее ревнует?
Может, все дело в неприязни, которую сам того не желая он испытывает к посланнику? Потому и злится. Такой милой девушке, как Элла, не следовало влюбляться в ветреного лорда, которому ничто не стоит попользоваться ею и бросить.
— Ваша королева — это ваша королева, — с покаянным вздохом ответил Ярый. — Признаю, на какой-то миг я пленился ее красотой, хоть и не имел на это права. Но теперь, когда в моих руках оказался такой бриллиант… Никакие королевы этого мира не заменят мне моей любимой Эллы.
Слушая нетрезвую исповедь северянина, Редфрит представлял, как в его руках оказывается шея Ярого. Душить посла в мечтах оказалось приятно. Еще приятнее было бы ему врезать, здесь и сейчас. А может, вырвать его длинный язык, чтобы перестал о ней говорить.
Но ничего из этого король не мог себе позволить.
— Слышал, ее величеству не здоровится, — как бы между прочим заметил Велебор.
Но теперь уже Редфрит поспешил его перебить, не желая обсуждать состояние жены:
— Ничего серьезного. Скоро поправится. А сейчас я бы хотел обсудить наши дальнейшие планы. Ваши люди прибудут через две недели, я правильно понял?
Северянин вмиг посерьезнел. Кивнул и ответил:
— Да, так решил мой владыка.
— Отлично.
— А еще он просил передать просьбу. — Велебор вернул на стол опустевший бокал. — Поставил одно, скажем, условие.
— Какое же?
Ответить князь не успел. Робкий стук в дверь, и на пороге кабинета показалась королевская чародейка.
— Ваше величество… — Окинув комнату взглядом и заметив в дальнем углу посланника, Мильдгита стушевалась. — Ох, простите, я вам помешала. — Присела в быстром реверансе и неловко опустила взгляд.
— Такая красавица, как вы, леди Мильдгита, никак не могли нам помешать, — приосанился князь.
— Можешь остаться, — разрешил ей Редфрит.
— Не уходите, леди Мильдгита. Скрасьте наш вечер своей приятной компанией.
Чародейка скупо улыбнулась, отвечая на улыбку Велебора, и прошла в комнату.
— Так что же это за условие, князь? — вернулся к разговору Галеано.
— Условие… — Северянин скользнул взглядом по кабинету, явно в поисках чего-нибудь крепкого, но не обнаружив ни графина, ни бутылки с вожделенным напитком, со вздохом разочарования продолжил: — Лундвар Бессмертный желает, чтобы вы переговорили с накаи. Прежде чем мы пойдем на них войной, мне поручено выяснить, почему они уничтожают невинных.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Редфрит.
Неожиданно и для посланника, и для ведьмы.
— Но ваше величество… — Мильдгита обомлела.
Не обратив внимания на ее слова, король оттолкнулся от стены и продолжил:
— Я и сам уже об этом думал много раз и хотел бы пригласить их в Хельвиву.
— Они никогда на это не согласятся! — с жаром воскликнула чародейка. — Не рискнут. Побоятся!
— Ну почему же? — удивился северянин. — Существует немало способов договориться. Даже с накаи. Взять хотя бы магическую клятву, которую его величество может принести, чтобы презренные не боялись.
— Что ж, я могу поклясться, что не причиню им вреда, пока они будут моими гостями.
— Но это безумие! — не сдавалась колдунья. Утратив привычное спокойствие, Мильдгита нервно кусала губы. Мяла, сама того не замечая, дрожащими пальцами юбку.
— Это желание нашего союзника. И моя воля, — жестко отрезал Редфрит.
Сколько раз, вспоминая слова накаи, он собирался отправить к Диким посланника, но все время что-то его останавливало. Будто натыкался на невидимую преграду в своем сознании. И вот так кстати появился северянин с требованием от Лундвара — встретиться с презренными, и король с каким-то странным облегчением принял его условия.
Теперь он уже точно не отступится от своего решения.
— Что ж, — Велебор поднялся, — тогда предлагаю на сегодня закончить. Если ваше величество будет не против, я бы хотел отправиться к себе и как следует отдохнуть. День был долгий, а выпитое продолжает туманить мне голову.