Страница 62 из 77
Он попытался вскочить на ноги, но ботинки не дали этого сделать. Он заерзал и обувь отлетела в сторону, шокировав мага окончательно. Как и у остальных некромантов на арене у него были человеческие ноги, заканчивавшиеся копытами. Он замекал, тонко и жалобно. Но быстро замолчал, так как был поражен тем, что издавало его горло.
Тем временем преобразились и остальные козлы рода некромантского. Не люди и не животные. Говорить они не могли, по глазам видно, что все понимают и находятся в панике, мекают и блеют. На головах у всех были толстые рога закручивающиеся к затылку. Они явно были тяжелыми, так как бывшие Вороны роняли головы к груди и тяжело поднимали их. Их хвосты метались по полу, размазывая общую кровь, так как эти конечности прорывали кожу ища выход наружу, так же как и рога. На руках и ногах были копыта, что смотрелось дико и странно.
Все это длилось недолго, около десяти минут. Знать Хоршега медленно приходила в себя и хотя зрелище было не для слабонервных, ни одна дама не завизжала и не попыталась упасть в обморок. В зале поднимался легких гул переговаривающихся людей.
Бывший палач продолжал смотреть на Алину, а потом одними губами произнес: “Это ты!”. Алина мило улыбнулась жестокому монстру и пожала плечиками. Девушке было все равно, что он думает, главное наказание он заслужил и вреда больше ни одной девушке причинить не сможет.
— Еще бы язык отрезать и клеймо поставить, — тихо произнесла она.
Реджен посмотрел на Алину, понял ее мотивы и уверенно произнес:
— Сделаем, уверен, король не откажет.
Глава 66
Гул в зале нарастал, все переглядывались и все больше посматривали на короля. Терентий Фосген взял колокольчик и секунд пять трезвонил, после чего многозначительно посмотрел на старичка с бородой. Тот оказался сообразительным и, как ни в чем не бывало, продолжил с того места на котором замолчал, зачитывать список прегрешений некроманта.
Пока он нудно, на одной ноте, читал длинный свиток, некроманты продолжали блеять.
— Первоначальный приговор, — ворвался монотонный голос старца в размышления девушки, — нашего справедливого Короля Терентия Фосгена Лютого была смертная казнь. Однако, в связи открывшимися обстоятельствами, Его Величество объявит окончательный приговор позже.
— Даю слово своему советнику Юджину Светлому, — глубоким, сильным голосом произнес Терентий Лютый.
Со своего места в первом ряду встал темноволосый молодой мужчина, он был спокоен и уверен, будто перед ним сейчас не разворачивались странные события.
— Есть у меня предположения, что на некромантов, преступивших множество законов, как земных, так и небесных, физических и нравственных, наложила проклятие богиня народов Ашры. Как известно, господин бывший палач Его величества выкрал из храма главную реликвию, хранительницей которой является богиня ашрийцев. Реликвия, к счастью, вернулась к своей хозяйке. Известно также, что богиня является защитницей женщин, не терпит жестокого обращения со слабым полом, а Черный Мор изощренно издевался над ними. Считаю, что смертная казнь в этом случае будет преждевременным решением. Хочу обратиться к тем, кто пострадал от рук недостойного быть человеком.
Советник короля повернулся вправо и только теперь Алина увидела стайку девушек, сидевших внизу в самом неприметном углу, в тени. Тонкие, в чистой одежде девушки сидели тихо, сейчас зашевелились и зашушукались. Одна из них встала:
— Отдать их в обоз к странствующим артистам. И пусть их кормят раз в день объедками, а спят они на тухлой соломе. И пусть артисты рассказывают всем, в каждом городе, кто это такие и за какие прегрешения несут свое наказание.
— Его Величество вас услышали, — произнес старик.
Снова поднялся гвалт голосов. К королю подошел писчий и что-то быстро записывал под диктовку Терения Лютого и уже через несколько минут зазвенел королевский колокольчик, призывая зрителей к тишине. Старческий голос начал зачитывать приговор:
— Построить в королевском зверинце отдельный загон, рядом с парнокопытными животными и на тысячу лет поселить в нем некроманта и его сыновей в не снимаемых антимагических оковах. Повесить зачарованный от порчи свиток с прегрешениями, чтобы каждый мог ознакомиться с ним. Разрешать посетителям подкармливать бывшего палача и его сыновей, чем пожелают. Покидать территорию загона запрещено в течении всего срока отбывания наказания. Если кто-то из них обретет человеческий вид, следует в течение трех часов привести в исполнение смертный приговор через повешение. Тело сжечь, прах развеять в загоне. Приговор привести в исполнение немедленно.
В этот момент у короля на столе засветился шар, размером с голову человека.
— Приговор магически закреплен, — пояснил Северьян.
Со второго ряда поднялся Ариль, его Алина ранее не заметила, но она почти не обращала внимания на остальных зрителей, все равно никого не знает, как оказалось зря:
— Прошу взять слово, Ваше Величество, — Ариль дождался высочайшего кивка и продолжил, — как пострадавшая сторона, император Реджен просит внести дополнения в приговор. А именно, поставить магическое клеймо, подобно тому, что некроманты применяли в своем замке на всех, кого заставляли служить против воли с поисковиком, а также отрезать языки. Блеять это им не помешает.
Несколько минут тишины и, усиленный магией голос короля поставил точку в заседании суда:
— Да будут так.
Шар вновь ярко засветился. Терентий Лютый и вся его свита поднялись и бодро вышли из зала.
Гостям из Росы выделили покои и пригласили на дружественный обед в виде благодарности Терентия Фосгена Лютого за помощь в поимке столь серьезного противника, претендовавшего на власть в королевстве Хоршег. Как пояснил Реджен Алине, после совместного обеда они сразу отбывают к себе в Росу.
— Лекарь Мелентий в нетерпении, он соскучился, каждый день интересовался твоими делами. Он очень привязался к тебе, моя леди.
Из зала, где проходил суд, они поднимались по ступеням к дверям, в которые минуту назад вышел король. Алина в последний раз обернулась посмотреть на некромантов, они все также в скрюченных позах со скованными руками валялись на полу. К каждому из них подходил человек в форме со специальной печатью и ставил на щеку клеймо. Видимо, у этого парня некромант не вызывал ни малейшего сочувствия, и такое у него было лицо при этом, не передать. Будто он сам или его родные побывали в плену черного мага. В ином случае, клеймо он ставил бы в менее приметное место.
Алине и ее мужьям как особам равным королю выделили покои для каждого в отдельности, причем леди Розильен хотели поселить в другом крыле, где традиционно размещают женщин. Однако, Реджен и Северьян моментально пресекли попытку забрать у них честно присвоенную леди, только недавно и практически собственноручно спасенную. К счастью, никто спорить не стал, все трое заняли одни покои. Пришедшая служанка, удивления не выказывала, только предложила свежую одежду и сообщила, что зайдет через час, проводить в обеденный зал. Мужчины остались в своей одежде, а вот Алина с удовольствием приняла душ и переоделась в свежие вещи. Ей хотелось смыть с себя увиденное кровавое зрелище. Все-таки такие преображения весьма неэстетичное зрелище, хорошо еще, что запаха крови слышно не было.
За королевским столом, куда их привела все та же служанка, уже сидело большое количество нарядно одетого народа. Алина, легко вписалась, так как преобразилась в местную леди, примерив принесенное кремовое до пола, приталенное платье с поясом. Оно было щедро украшено кружевами, но смотрелись они гармонично и дорого, даже изыскано. Платье не было пышным, лишь слегка расклешенная юбка. Рукава, плотно облегающие руки, доходили почти до запястий. На кисти одевались кружевные, короткие митенки, оставляя небольшой участок кожи запястья открытым.
И к большому изумлению Алины, многие мужчины, еще не устроившиеся за столом, подходили здороваться с гостями из соседнего государства. И, если ее мужьям вежливо кланялись, то Алине, целовали руку. Большинство же своими губами метили как раз в оголенный участок кожи. После одного слишком неприятного типа с влажными губами, очень сильно захотелось поморщиться и вытереть руку об юбку. Но Алина — девушка воспитанная. Она воспользовалась платочком, который ей предоставили вместе с платьем, находился он в небольшом кармашке под грудью и торчал вышитым кончиком. Прямо на глазах смазливого, но какого-то липкого молодого человека, не собиравшегося пока покидать их, достала заветную шелковую тряпочку и, с едва заметной улыбкой, глядя в маленькие глазки, вытерла свое запястье.