Страница 37 из 77
Мужчина подвел девушку к картине, отодвинул ее и Алина увидела знакомую стеклянную дверцу. Радости не было предела, она узнает, что за ней.
— Подойди ближе.
Северян уколол палец булавкой и попросил руку жены, также уколов большой палец до крови. Он взялся за стеклянную ручку.
— Оставь каплю крови на сердцевине дверцы.
Алина с удивлением смотрела, как распускается большой объемный цветок в середине стеклянного полотна, от цветка расходились лианы, раскрывая листья и стремились к ручке, за которую держался маг.
— Давай, не бойся, — поторопил Алину Северьян.
Она увидела, что бутон раскрылся полностью и в сердцевине цветка было место под отпечаток пальца. Она хмыкнула и приложила уколотую подушечку пальца куда надо. Цветок стал постепенно, но стремительно наливаться красным цветом, но не кровавым, а красивым таким оттенком алого, переливаясь нежным перламутром. Стебель и листья зазеленели, что-то тихо щелкнуло и дверца отворилась, а за ним и вся стена растворилась. Перед ними были стеклянные полочки, много-много полочек, на которых лежали самые разнообразные украшения. Полочки испускали свет, отчего камушки на украшениях разбрасывали блики. Красота завораживала. Северьян уверенно выдвинул один из ящичков.
— Одень камень лунного затмения — это семейный артефакт. Его носят женщины императорской семьи, для сохранения и продления молодости и красоты. Еще во время ношения, он делает обладательницу камня привлекательнее в глазах смотрящих, — мужчина внимательно на нее смотрел, ловя ее реакцию, но Алина только брови приподняла. Честно говоря, сегодня из-за предчувствия ей хотелось быть незаметнее. К тому же ее телу восемнадцать, куда еще моложе?
— Мне нравится твое отношение к этому артефакту, тем более его нельзя много и долго носить. Можно сойти с ума.
— Может мне вообще не стоит его надевать?
— Поверь мне, стоит. У него есть побочной эффект — защита от ментального и физического воздействия. Алина, помни, самое большое его можно носить на коже семь часов подряд раз в десятицу.
Девушка кивнула, а мужчина уже аккуратно застегнул на ее шее украшение. Кулон в виде крупной капли молочного цвета с более светлыми прожилками, будто светился изнутри, привлекая внимание. Алине оно упало аккуратно в начало ложбинки, а декольте будто специально подгоняли под длину цепочки.
Северьян вновь отошел к витрине с украшениями и выдвинул другую полочку, где лежали несколько тонких браслетов, кольцо и еще что-то непонятное, все выполнено в одном стиле и, кажется, из того же камня лунного затмения.
— Позволь, — Северьян взял нечто маленькое и поднес к лицу Алины. — Прикрой глаза.
Он проделал какую-то манипуляцию с бровью девушки и Алина с удивлением поняла, что она у нее проколота. Слева, ближе к виску.
— Ой, а зеркало есть?
“Вот что значит, не смотреться в зеркало, так бы и не знала, что бровь проколота.” — задумчиво ощупывала вторую бровь девушка, но та, кажется, была целенькой.
— У вас разве не прокалывают девочкам бровь в пять лет?
— Нет, у нас уши прокалывают, если есть желание.
— А у нас это национальная традиция в день рождение девочкам прокалывают левую бровь, а мальчикам правую.
Северьян порталом из спальни перенес ростовое зеркало, и Алина увидела изящное украшение над бровью и под ним. Необычно, но красиво. Себе мужчина выбрал похожее украшение и ловко вставил себе в бровь.
— Кольцо, — он одел Алине на мизинец тонкий ободок с россыпью камушков, что нежно сияли, — браслеты на левую руку.
Все три браслета легли на левое запястье. Ну хоть колечко на правой руке.
Алина видела, что мужчина хочет ее о многом спросить, но молчит, иногда с его губ рвется имя Розильен, но он быстро исправляется.
— Идем, нас ждут, — супруг посмотрел ей в глаза долгим серьезным взглядом, который многое сказал Алине и многое оставил недосказанным.
Глава 43
Северьян открыл портал и они вдвоем под ручку вышли перед огромной толпой нарядно одетых леди и лордов, в сияющем огромном зале, но почти сразу Алина заметила, что между гостями праздника и ними три широких ступени. Рядом на красивом, широком стуле с высокой спинкой, с искусной резьбой и мягкой обивкой черного цвета, вольготно сидел Реджен. Его обаятельная улыбка была адресована ей.
— Здравствуй, брат. Леди, прошу вас.
Император приподнялся со своего места, галантно поцеловал Алине руку в тонкой перчатке. Перчатки, как ей ранее объяснила Ильма, обязательный атрибут женщин на любом мероприятии, где может присутствовать хоть один мужчина.
Реджен жестом указал на такие же кресла рядом. Их было три, как специально только для них.
— Сейчас приветственная часть, — напомнил на ушко Северьян, но Алина и так хорошо знала. — Улыбайся, — а вот о мимике забыла.
Желудок и прочие внутренности неприятно скручивало, пришлось натягивать радушную маску, под которой крылось беспокойство. И все же ей была приятна поддержка Северьяна, который не отпускал ее руки и иногда ласково поглаживал пальцы.
Жаль на праздник нельзя было брать с собой теневых: эти существа не любили шумные сборища. А так было бы кого потискать и погладить, эдакий меховой антистресс.
Приветственная часть шла своим чередом, Алине даже интересно было наблюдать, как гости семьями подходят к первой ступеньке, кланяются и приветствуют императора Реджена, потом произносят поздравления адресуемые Северьяну и вроде бы ей, леди Розильен, но никто прямо ее имя не назвал и лично девушке и слова не сказал. Даже ее семья, которую она узнала исключительно по фамилии. Всех подходящих негромко представлял церемониймейстер, а Северьян чуть сжал ладонь.
Высокая, худая, даже скорее сухощавая женщина с натянутой улыбкой. Видимо улыбается эта дама нечасто. И довольно низкий, по сравнению с женой, но плотного телосложения, крепкий мужчина. Глядя на эту пару понимаешь, как они не подходят друг другу. Отец Розильен, лорд Брутус, как и ее мать, леди Адолфа, не улыбчив, но даже не пытается этого сделать. Он произнес речь спокойно, серьезно, только раз бросит взгляд на дочь. Алина почувствовала, какое-то влияние от этого мужчины, легкую волну магии, но не поняла, что это было. С родителями стояли братья Розильен. Фулвиус, он старший, не женат, но есть невеста. Этот братец явно пошел в мать, высокий, прямой как палка, желчный, с вечно недовольным выражением лица, Алине этот братец не понравился сразу, а то как он на нее посмотрел, не сулило ничего хорошего.
Младший брат, парень лет шестнадцати, пошел в отца, невысокий, коренастый, а еще улыбчивый. На Розильен смотрел с любопытством и задором. “Как он выживает в этой семье?” — задала себе риторический вопрос Алина.
Приветственная часть проходила, а Алина обдумывала увиденное. Каждый подошедший, кроме приветствия, дарил небольшой подарок молодым. Как рассказывала Ильма, чаще всего подарки были для будущего малыша: одежда, амулеты, игрушки, но бывает, что дарят что-то для семьи или два подарка, один для супруга, другой, соответственно для жены. Свои свертки гости отдавали специальному человеку, сегодня им был лер Ариль. Ему Алина обрадовалась и даже подмигнула, пока все отвлеклись на императора и его повеление открывать бал.
Император спустился со ступеней, прошелся быстрым шагом по залу, вывел в центр какую-то девушку, пунцовую от внимания. В этот момент заиграла музыка, а Алина поняла, что местные бальные танцы она не знает. Ну и ладно, будет импровизировать, не впервой.
Пока Алина успокаивала свою панику, ей протянул руку в приглашающем жесте Северьян. Муж вывел ее в центр зала, неподалеку от другой парочки. Больше никто танцевать не собирался.
Танец оказался простым с повторяющимся ритмом и шагами, и если первые аккорды и па были непонятны и смазаны, то далее дело пошло легче. Северьян понял сложность жены и повел жестче, когда лишнее движение захочешь — не сделаешь. Девушка улыбнулась ему и вскоре легко двигалась за мужчиной, изредка позволяя себе небольшую импровизацию в виде мягкого движения руки или короткого футворка.