Страница 72 из 76
- Я испугалась, - призналась, прижимаясь к нему сильней, словно могу потерять, словно в любой момент он может превратиться в золотой свет и, просочившись сквозь пальцы, улететь в рассвет. - Но не за себя.
Наконец, он ожил и, мягко убрав мои руки, развернулся. Что делало ему честь, развернулся не для того, чтобы глазеть, а чтобы прикрыть меня своим камзолом. После того, как мягкая и теплая белоснежная ткань легла на мои плечи, он прикрыл меня. Интересно, много ли у него в запасе камзолов и как скоро я соберу целую коллекцию. Затем, окинув меня с ног до головы, принялся застегивать пуговицы.
- Для надежности, - пояснил он, а я не удержалась и расхохоталась.
Справившись с застежками, которые, отчего-то, не хотели повиноваться с первого раза, мужчина растерянно взглянул в мои глаза. Я пояснила.
- Если и дальше так пойдет, в моем шкафу не останется места для собственных нарядов.
- Я куплю тебе другой, - совершенно серьезно заявил он. Веселье как ветром сдуло. Он мог бы. Мы могли бы. Бы… Если бы не это «бы» и не мое прошлое, все могло быть иначе. Я, утратив веселость, сделала шаг назад, затем другой и опустила взгляд. – Не нужно, Элизабет, - устало протянул он, - у меня нет сил бороться с тобой.
В этом не было сомнений. Мужчина, несмотря на ослепительную красоту и исходящую от него мужественность и силу, выглядел очень уставшим. Не внешне. Усталость исходила изнутри. Какой-то надлом, что не описать словами, лишь почувствовать сердцем. Возможно, это женская интуиция, наша связь, как хранителя и хранимого или… Так, нет. Не думать об «или». Я и вовсе отвернулась, изо всех сил стараясь заставить глупое сердце замолчать. Если взгляну на него – не выдержу. Между нами слишком большое расстояние. Между нами вечность, обрыв, пропасть, а я хочу совершенно другого. Моя израненная душа хочет насытиться любовью и заботой хоть на миг, даже, если после этого последует очередное долгое падение. Мне это нужно сейчас. Нет. Нет. Не нужно. О, Боги, Исконная магия, темная материя, дайте мне сил, чтобы понять себя и собственное сердце! Как мне быть? К сожалению, Боги безмолвствовали. Мне не оставалось ничего другого, как разрядить обстановку.
- Кто такие падшие ангелы? – как можно более непринужденно спросила я, открывая шкаф и доставая из него шерстяное платье. Мои руки заметно дрожали, да и голос выдавал волнение. Пристальный взгляд мужчины свидетельствовал о том, что он ждал совершенно других слов. Но мне нечего было ему сказать, кроме того, что было произнесено здесь ранее. – Если вы не расскажете – расскажет мой хранитель. Но я бы предпочла услышать это от вас.
- Тебя, - закрыв глаза и силой заставляя себя сдержаться, поправил он. – Услышать это от тебя, Кристиан.
Мы смотрели друг на друга. Эта игра нас обоих на тот свет отправит. Он явно борется с собой и со мной заодно, а мне приходится бороться с собственными чувствами, чтобы защитить его от еще большей боли. Стараясь обойти столь шаткий вопрос, я зашла с другой стороны.
- Хорошо. Филя, расскажи мне, пожалуйста, кто такие падшие ангелы?
Хранитель хранил. Но не меня, а молчание. Замечательно, нашел время для того, чтобы претвориться настоящей птицей.
- Отлично! Сама узнаю! – я смерила мужчину и птицу недовольными взглядами и закрылась в ванной комнате, чтобы переодеться.
Переодевалась злая, гневно сопела и даже запуталась в платье, которое за что-то зацепилось.
- Ангел, а тем более, архангел, должны сохранять ясность ума, - донеслось из-за двери. Я замерла в неестественной позе, боясь дышать, чтобы не прервать его рассказ, а затем и вовсе подошла ближе к двери, едва не приложив к ней ухо. – Чтобы выполнять возложенную на нас миссию. Ясность ума, открытое сердце и беспристрастные суждения – именно это требуется от тех, кто решает человеческие судьбы и влияет на будущее империи. Мы принадлежим к светлым и Верхнему миру, в который имеем безграничный доступ. Но иногда, - он замолчал. Я попыталась быстро закончить с платьем, но, неудачно рванув зацепившийся за ручку двери край, запнулась о подол и с громким грохотом упала.
Дверь была выбита мгновенно и на меня, ошарашенную, напуганную, полураздетую и лежащую на полу взирала мужественная фигура, залитая золотым светом. Только сейчас я осознала, насколько ничтожными являются двери, стены, да что угодно, когда они встают на пути архангела. Только сейчас я осознала, как безнадежно влюбилась. Беспомощно хлопая ресницами, я вновь повторила:
- Не надо, Кристиан.
Золотое сияние угасло, и мужчина помог мне подняться. Расправив рукав платья, который запутался в застежках, он помог мне его надеть. Развернув спиной к себе, мужчина неспешно застегивал пуговицы, явно получая удовольствие от этого, казалось бы, незначительного действия. Я и сама могла застегнуть пуговицы, но препятствовать не решилась. На самом деле, это даже приятно, когда о тебе заботятся. Уже и забыла, когда кто-то в последний раз это делал…
- Но иногда, - продолжил он, - случается так, что архангел утрачивает ясность ума, открытость сердца или беспристрастность суждения. Чаще всего – все и сразу. Почти всегда, - он снова замолчал. Мягкие теплые ладони накрыли мои озябшие плечи. – Из-за любви. С ней нам как-то особенно не везет. Мы чувствуем других людей. Абсолютно. Порой мне даже не нужно задавать вопрос, чтобы узнать на него ответ.
Я хотела возмутиться и повернуться, но его сильные руки не позволили. Он не дал мне и слова вставить, с нажимом произнеся:
- Не нужно. То, что ты хочешь сказать сейчас. Не нужно. Ты хотела знать ответ – и я даю его. Исчерпывающий. Из первоисточника. Этого тебе не расскажет даже твой хранитель. Мы используем женщин для утоления физиологических потребностей, - как мерзко это звучит! Тем не менее, я слушала и не перебивала, - и стараемся не впускать ни одну из них в свое сердце, опасаясь, что женщина сможет приручить архангела.