Страница 4 из 8
В таком ритме мальчик жил из года в год. Борясь за свою жизнь во сне и наяву, его психика становилась все менее подвержена влиянию Кошмара. Страхи уже стали привычными, и бояться больше не было сил. Характер черствел, безразличие и серость мира заполнили взгляд Николаса. Приближаясь к подростковому возрасту человек видевший, казалось бы все ужасы своего сознания, обрел несгибаемую волю и железный характер. Родители давно оставили попытки внести свои коррективы в процесс воспитания своего сына, этими и прочими моментами становления его личности занимался кто-то другой.
Очередным утром за завтраком Эллен с полным безразличием вдруг вспомнила.
– Знаешь Ник, – она повернула голову в окно – Ведь мы даже имя тебе придумали не сами.
Ника уже давно ничего не удивляло, но это заставило его поднять свой серый взгляд на мать.
– Нам с твоим отцом приснился один и тот же сон – после небольшой паузы продолжила Эллен. – Где мы весело проводим время с нашим сыном и зовем его Ник. Все было так… беззаботно. – вспоминала она.
– Совсем не так, как вышло в реальности. – подметил Парень не отводя взгляда.
– Да, совсем не так.
– Мне жаль, что я стал вашей проблемой.
– Мы ведь оба понимаем, что дело не в тебе. – все тем же тоном продолжила Эллен.
– А в ком же?
– Если бы мы знали, давно бы уже сделали хоть что-то.
– Вы сделали что-то. – парень говорил отвлеченно, будто речь совсем не о нем.
– Этого оказалось недостаточно. – глубоко вдохнув Эллен собрала грязную посуду со стола и сгрузила ее в раковину. – Знаю ты не любишь торты, но может съешь кусочек? Хотя бы сегодня. – произнесла она с некоторой надеждой, стоя рядом с раковиной. Затем тут же будто бы одумалась и с грустью пошла дальше. – Хотя знаешь, поступай как хочешь.
Ник остался один за столом, на середине которого стоял маленький тортик со свечкой в форме цифры 15. Проводив мать взглядом, он протянул вилку к торту и отковырял себе кусок среднего размера. Ник встал из за стола, ворочая сладкую массу во рту, отнес грязную посуду в раковину, и там же выплюнул торт в мусорное ведро.
После своего дня рождения и рассказа матери истории своего имени, парень понял, что ему нет места в этом доме и никогда не было. Люди называющие себя его родителями попросту оказались в нужном для кого-то месте и в нужное время.
Глава 3. Пустая трата времени.
В одну тихую ночь, когда даже деревья засыпали. Ник, повесив голову, сидел посреди комнаты и крутился на стуле. В полной темноте, за толстыми, серыми занавесками, он размышлял о своей судьбе и о том, что ждет его дальше. Свет в его комнате давно уже не горел, ведь тьма поселилась там с Ником, где-то между кроватью и потолком. Обои с годами сильно поблекли, одежда и постель потеряли свои краски. Мебель местами обуглилась, после многочисленных снов с пожарами. Каждый раз, когда Питер менял перегоревшую лампочку в этой комнате, ее едва хватало на пару часов. Не помогала и замена проводов, все электрики попросту разводили руками. Тогда было принято решение обновить всю энергосистему дома и только после этого родители Ника поняли, что дело тут совсем не в физике.
Медленно поворачиваясь на стуле, отодвигая себя босыми ногами от мягкого ковра то в одну сторону, то в другую, Ник боролся с галлюцинациями. Температура вокруг опустилась до 12 градусов.
Он видел как сидит связанный в большой комнате выложенной кафелем. Белые плитки покрытые желтой плесенью бликовали под мерцанием лампочки, которой удавалось пролить свет всего на пару квадратных метров. Все остальное пространство было под влиянием Кошмара. Стены, затянутые страдающими тенями, будто ждали чего-то от парня. Они звали его с собой, просили помочь им, скрип ногтей по кафелю должен был сводить с ума. Но Ник в это время медленно поворачивался на стуле, то в одну сторону, то в другую. Ему было совершенно плевать на то, чего не касался свет лампы. Крики и мольбы страдающих сливались в один гул. Так продолжалось несколько часов. Ник не обращал внимания на происходящее вокруг и со временем гул затих. Следом за тишиной он услышал слова.
– Мама? – эхом раздался голос маленькой девочки где-то вдалеке.
– Да, дорогая, это я.
– Где мы?
– Не волнуйся, ты ведь со мной.
Метрах в десяти загорелась еще одна лампочка и Ник увидел коридор. В этом коридоре два силуэта, держась за руки шли в его сторону.
– Кто там, мама?
– Его зовут Ник.
– Почему он связан? – в голосе девочки слышалась дрожь.
Неторопясь, шаг за шагом маленькая девочка со своей мамой приближались к комнате из кафеля.
– Наверно он плохо себя вел и его наказали. – спокойным тоном ответила женщина.
Лиц их не было видно. Девочка семенила в тени, двумя руками вцепившись в пальцы матери. Свет за ними позволял увидеть очертания высокой женщины с длинными волосами, которая уверенно вела свою дочь вперед.
– Мама, что сделал этот мальчик?
Ник все так же медленно крутился на стуле. То в одну сторону, то в другую.
– Этот мальчик не любит своих родителей.
– Но почему?
– Он думает, что они виноваты в его страданиях.
– Как он страдает, мама?
Скрип стула под Ником, сменялся звуком босых шагов по холодному кафелю.
– Сейчас я тебе покажу как.
На свет перед Ником вышла совершенно голая женщина, а рядом с ней стояла такая же голая девочка лет пяти. Царапины на их телах сменялись грязными пятнами. Гостьям не было стыдно за свой внешний вид, и прикрыть обнаженные тела им в голову даже не приходило.
Оставив девочку под лампой, женщина вышла во тьму. Через пару секунд раздался оглушительный скрежет. Женщина тянула к свету тяжелый, железный стол странной формы, стоящий под наклоном. Напуганная девочка смотрела на стальные застежки, торчащие с разных сторон. Спиной вперед женщина изо всех сил тянула его под лампу, вцепившись так, что из под ногтей начала сочиться кровь. Штыри с резьбой торчали с четырех сторон, а с одной из них висело большое колесо. От стола на полу оставались рытвины, плитка трескалась от напряжения. Наконец скрежет прекратился и стол стоял ровно под лампой. Женщина спокойно подошла к дочери, взяла ее за руку и подвела поближе.
– Что это, мама?
– Ты ведь хотела узнать как мальчик страдает.
Она положила девочку на холодный, железный стол. Затем просунула ее ноги в специальные отверстия и закрепила кожаными застежками, следом с руками проделала то же самое.
– Зачем это мама? – всхлипывая спросила девочка глядя на мать, которая уже стояла рядом с большим колесом.
– Придется немного потерпеть. – с улыбкой ответила она.
Колесо начало вращаться. Размашистыми движениями женщина крутила его по часовой стрелке, приводя в действие механизмы дыбы.
Ник остановился.
Ноги и руки маленькой девочки начали растягиваться в разные стороны и ее истошные вопли эхом разносились по всем коридорам.
– Мама не надо, пожалуйста!
Женщина, не обращая внимания, сантиметр за сантиметром поворачивала колесо.
– АААА! – в глазах девочки, наполненных слезами горел ужас и боль.
Растянутые сухожилия начали издавать звуки. Мышцы рвались и на коже тут же появлялись кровяные пятна. Рыдания малышки резали слух, но Ник понимал, что ничего не сможет поделать.
– Хватит! – вдруг выпалил он.
Женщина остановилась и перевела взгляд на Ника.
– Почему хватит? – улыбалась она.
– Ей же больно.
– Всем порой бывает больно, ты это знаешь как никто другой.
Девочка заливалась криком.
– Да, но она страдает!
– Как и ты.
– Она не виновата в этом, отпусти ее.
– А кто виноват?
– Я не знаю. – Ник снова опустил голову от отчаяния.
– В этом твоя проблема Ник. – заботливым голосом сказала она, затем направилась в его сторону и села рядом . – Ты мучаешься, но так и не понял почему. Тебе нужны ответы.
– У тебя их все равно нет.
– А у кого они есть?