Страница 31 из 32
Саша
Обратно на самолете летел. Начальник подсуетился, на предприятии оплатили мне билет и полностью за неполный месяц рассчитались. Я все понимаю, им неприятности не нужны, у меня же производственная травма, можно было судиться. Но я не стал кипиш поднимать, оно мне не надо. Итак хорошо откупились, я не в претензии. Виноватых нет, Коляна подставлять я не буду, с любым на буровой так случиться могло. У нас бывали случаи и похуже.
А здесь я просто отскочить не успел. Шло свинчивание обсадной колонны 324. Вдруг закусило резьбу, кабель-дублер на моментомере порвался, я хотел кабель сдернуть, чтобы не цеплялся, а ключ-то оставался на скорости. Я спиной к нему стоял и не видел, как все произошло. Помбур, видать, хотел мне помочь, чтобы шестерни провернулись, но перестарался, трос от ключа натянулся туго и лопнул, а меня концом ударило, будто плетью стальной наотмашь.
Отнесло меня через будку бурильщика и впечатало в стену возле лебедки. Это я четыре метра пролетел. Встал даже сам, народ сбежался, щупают меня, вроде жив, кости целы. «Дышать можешь? – Молоток!» А у меня голова гудит, я ниче понять не могу. Но вроде оклемался немного, даже хотел работу продолжать, а потом чувствую, что-то не то.
Бок вдруг резко прихватило, вдохнуть не могу, боль адская. Вполсилы дышал, аж самому страшно, и в ушах булькает, будто воду налили, тошнить стало потом. Ну, вызвали вертолет, увезли в поселок, там медцентр у них современный.
Отлежался два дня, начальнику ситуацию обсказал, что надо прощаться, не получилось у меня снова встать в строй. Надо домой, на печку. К любимой девушке под бочок. Яне позвонил, сперва хотел напугать, что я весь переломанный, а потом думаю – нафига врать-то как сопливый пацан. Через полчаса посадка, я ей сказал дома меня ждать, в аэропорт не мотаться. Тачку возьму и приеду сам. Хочу еще розы ей купить. Красные. Она, вроде, любит такие.
Яна
Он открыл двери своим ключом. У меня сердце забилось и слезы опять. Я к нему подбегаю, а у него в руках большая красная роза. Тут уж я совсем разревелась. Мог бы цветы и не покупать, ему же точно не до подарков сейчас, он с дороги и еще болеет. Розу унесла в кухню, вернулась в коридор, помогала ему снимать куртку. Саша молчит и так странно смотрит на меня, а я все почему-то плачу. Мне его так жалко, так жалко, просто нет слов.
Потом обнялись и долго стояли в коридоре, ничего даже не говоря. Он меня целовал в макушку и лоб, и все время был очень серьезный. Потом я его повела кормить, розу в воду поставила. Саша ел мало, хотя я столько всего вкусного приготовила, все, что он любит, и рыбный пирог и борщ. А дальше мы прошли в зал, и он прилег на диван, у него правый бок еще сильно ныл, надо было выпить таблетки.
И еще оказалось, что у нас нет презервативов, но я не пошла в аптеку, просто не пошла и все, спросила, может, обойдемся без них. Саша заулыбался в первый раз за весь вечер и сказал, что давно готов. У него сразу же все прошло и как-то особенно хорошо получилось, будто в первый раз или потому что сейчас без всяких специальных штучек, я его иначе чувствовала, было необыкновенно приятно.
Вдруг поняла, что я его люблю. Именно сейчас поняла. Может, завтра по-другому будет и еще много всяких мыслей и чувств. Но сейчас, когда мы вместе лежали, я гладила его по лицу и поняла, что жить без него не могу и все сама для него сделаю, что в моих силах.
А Саша вдруг придумал, что нам пожениться надо, это совсем ни к чему, вот, если все же будет ребенок, тогда другой разговор. Зачем сейчас это обсуждать. Он, наверно, думал, что все девушки мечтают услышать эти слова - они льстят, конечно, но счастья семейного не гарантируют. Мы решили не загадывать, поживем и решим.
Вечером мама позвонила, она беспокоится, все ли в порядке у меня. Саша попросил телефон и вдруг назвал ее тещинькой, а пока она это обдумывала, заявил, что мы скоро ей внука сообразим, пусть готовит пеленки. Так прямо и сказал: «Готовь пеленки, дорогая теща!»
Я выхватила у него трубку и попыталась маму успокоить, но она как-то нормально новость перенесла, стоически даже. И почему-то мне показалось, что она совсем не против стать бабушкой. Намекнула, что хочет завтра приехать к нам с «баночками». Они с Михалычем наварили лечо и баклажановую икру, я ее просто обожаю. Конечно, я разрешила, договорились на обед. Завтра суббота – выходной.
Тогда мама робко спросила, может ли она еще и Михалыча привезти, потому что он почти «близкий» человек и «ему с Александром было интересно общаться».
Я с Сашей переглянулась, спрашиваю, ты не против гостей, он кивает, согласен. Значит, завтра у нас – знакомство дубль два. Надеюсь, все пройдет отлично!
Уже почти ночью меня Саша осторожно про книжки спросил, как дела на сайте. И я вдруг вспомнила, что еще не похвасталась ему последними событиями. Оказывается, тот самый читатель, что комментировал «Город» курирует небольшое, но солидное издательство, оно так и называется «Гуманист».
Аркадий Степанович на самом деле директор какой-то крупной фирмы по строительству дорог, а литература для него увлечение и любовь с детства. Поэтому он выкупил типографию одного знакомого, что уже «шел ко дну» и сумел вдохнуть в издательство новую жизнь. В смысле, начал спонсировать выпуск так называемого «неформата», серьезных исторических романов, беллетристики, психологических исследований.
Я так поняла - все книги проходили через его руки, что ему лично нравилось, то и издавали. А «Город моей мечты» Аркадию Степановичу запал в душу, потому что сам он вырос в маленьком провинциальном городке и эта история у него вызвала ностальгию, воспоминания о первой любви, трепетной и чистой.
Он мне написал, что уже все решено и пора заключать договор, книгу мою надо скорее отдавать в редактуру, а макеты обложек готовы давно. Я боялась поверить, что это правда. Нет, не так, я другого боялась, что это шутки все, розыгрыш. Но когда мне пришли официальные документы, уже как-то спокойно, не дрогнувшей рукой все подписала и отправила назад.