Страница 8 из 9
3. ПЛОСКОСТНОЙ МЕЧ
Первую ночь в чужом мире я провел беспокойно. В комбинезоне погибшего летчика было тепло и уютно, вокруг – тихо и безжизненно. Далеко позади остались обломки летательного аппарата, ставшие памятником над безымянной могилой. Но уснул я не сразу.
Тысячами ослепительных звезд, узорами незнакомых созвездий, цветными полотнищами туманностей пылало надо мной чужое небо. У планеты, на которой я находился, не оказалось крупных, заметных спутников, но светло было как в полнолуние. Только сейчас, глядя на звезды, названий которых не знал, я понял, как далеко нахожусь от дома. Не просто от дома – от всей Земли. Бесконечно далеко. Жизнь словно перелистнула несколько страниц и начала новую главу. Еще неизвестно, интересную или нет, печальную или веселую. Просто новую. Лишь я – главное действующее лицо, прежний. Сергей-Серж, студент-медик и отставной десантник с Земли, влюбившийся пять лет назад в звездную принцессу, девочку из мечты…
Она позвала. И я пришел.
Сжимая ладонь на кобуре пистолета я уснул. Детальный осмотр оружия придется отложить до утра – даже в светлом полумраке здешней ночи не следует заниматься делом, требующим максимальной сосредоточенности и осторожности. Достаточно и того, что на гладком, словно бы вылитом из цельного куска металла, пистолете, есть спусковая кнопка. О принципе действия можно подумать и утром. Последней моей мыслью было: как сильно хочется пить…
С ней же я и проснулся. Во рту не осталось ни капли слюны, язык распух и болел, губы покрылись мерзким, отвратительным на вкус налетом. Сон не принес мне ни бодрости, ни сил.
Над степью медленно вставало солнце. Небо снова наполнилось густой синевой, не осталось и следа от ночного великолепия. Воздух был прохладным, но сухим. На камнях не лежало ни капли росы.
С некоторым усилием я поднялся, пару раз сглотнул, разминая пересохшее горло. Провел ладонью по голове, приглаживая волосы. Повернулся спиной к солнцу. Тень упала на землю тонким, указующим направление перстом.
Вперед.
На ходу я достал из кобуры пистолет, снова осмотрел его. Да, вчерашний осмотр не подвел: никаких предохранителей или регуляторов не было. Только спусковая кнопка, широкая и удобная. Ствол оканчивался конусовидно расширенным отверстием.
Нацелив оружие на ближайший валун, я надавил на спуск. Плавно и осторожно, готовый в любое мгновение отдернуть палец или выбросить пистолет.
Руку стало отжимать назад. Это не было похоже на отдачу от выстрела. Ощущение, скорее, напоминало легкое давление включенного вентилятора.
А валун покрылся сетью мелких, извилистых трещин. Я торопливо убрал палец с кнопки, опустил пистолет. Но камень, с едва слышным потрескиванием, продолжал разваливаться на куски. Из углубляющихся трещин полетела серая пыль, посыпалось каменное крошево. Словно неуклюжий стальной крот ворочался в глубине валуна, разваливая его на части.
Грохот, с которым рассыпался камень, заставил меня зажать уши. Невидимый крот завершил свою работу. Вместо метрового камня на земле лежала груда щебенки, окутанная пылью.
Что ж, с пистолетом кое-что прояснилось. Действие его напоминало то оружие, которое уничтожило летательный аппарат. Он не был лазерным излучателем или иным «лучом смерти», он лишь создавал в поражаемом объекте нарастающее напряжение, в конце-концов его разрушающее.
Я вернул пистолет в кобуру, и взглянул на ножны. Выглядывающая из них рукоять смотрелась вполне современно. Полукруглая гарда из тускло-серого сплава, надежно защищающая кисть. Покрытая эластичным рубчатым пластиком рукоять того же густого черного цвета, что и комбинезон. И в довершении картины – круглая красная кнопка на торце рукояти.
Если при первом взгляде на меч мне припомнились ритуальные кортики у офицеров-моряков, то теперь такая версия представлялась сомнительной. На ритуальном мече кнопка ни к чему.
Я осторожно потянул меч из ножен. Показался клинок: неестественно тонкий, сантиметра в четыре шириной, нежно-голубой, почти белый. Он вынимался очень плавно, но в то же время с ощутимым сопротивлением. Так скользят на невидимых пружинах силовых линий одноименные полюса магнитов, проносимые друг мимо друга. Вглядевшись в клинок, я понял, что сравнение оказалось верным. Он действительно не касался ножен – между ним и лезвием угадывался тонкий воздушный зазор. Извлеченный из ножен клинок был удивительно красив. Белый металл лезвия гармонично переходил в светло-серую гарду, а затем – в черную рукоять. В мече была изящная простота, доступная лишь холодному оружию.
Но зачем на нем кнопка?
Вытянув меч перед собой, я нажал на маленький красный кружок. Кнопка легко вдавилась в рукоять, замерла на мгновение, и с щелчком выдвинулась обратно. А серое полушарие эфеса засветилось неярким голубым светом. По нему пробежало несколько светящихся кругов, концентрически сужающихся к лезвию. Круги сжались в тонкий мерцающий ободок, дрожащий на основании клинка.
Затаив дыхание я смотрел на меч.
Светящийся ободок набух, оторвался от металла, превращаясь в сплющенное колечко белого пламени. Потрескивая, с характерным запахом озона, колечко скользнуло вверх по клинку. На конце меча пламя сжалось в маленький белый огонек, коснулось острия и угасло. Словно втянулось в металл.
Меч снова казался обычным. Я протянул руку к клинку, но так и не коснулся лезвия. Не хотелось… Вместо этого я повернул его так, что он обратился ко мне режущей кромкой.
Клинок исчез. Превратился в едва заметную туманную линию, ниточку, тень. Я повернул рукоять, и ниточка развернулась блестящей металлической полосой. Обратный поворот – и снова неуловимая зыбкая черта.
Лезвие «ритуального» меча имело микронную толщину. А может было куда тоньше. Меч словно не имел одного измерения – толщины, прекрасно обходясь длиной и шириной. Плоскостной меч.
Название оружию пришло само собой. Я снова покрутил мечом, наблюдая, как исчезает и появляется клинок. Плоскость. Узкая, невообразимо острая, принявшая форму меча плоскость. Плоскостной меч…
Коротким, несильным ударом я рубанул по лежащему на земле камню. Клинок беззвучно вспорол воздух, прошел сквозь камень и, не задерживаясь, вошел в землю. Я остановил меч, потянул его назад. Лезвие, без малейшего усилия, вышло наружу.